« Оскар снова сердился сегодня.
Джессика говорила с неестественным спокойствием человека, не сознающего, что с ним.
Сказал, что я выбрала не те блюда на ужин. Утверждает, будто я сделала это намеренно, чтобы оспорить его власть как хозяина дома и главы семьи. Говорит, что я дерзка и непослушна. И что ему придется снова меня наказать
Ледяной озноб охватил Джессику, холодным комом собрался в желудке.
Прошлой ночью он сделал вам больно, Джессика?
Да. Как всегда, когда меня наказывает. Говорит, это я виновата в том, что он вынужден так поступать.
Как это было, Джессика?
Обычно он отсылает слуг к себе. Потом хватает меня за руку тащит в спальню и начинает бить. Если я плачу, удары становятся еще ожесточеннее.
Лавиния всмотрелась в привлекательное лицо Джессики. Ни единого синячка.
Куда именно он старается вас ударить?
В грудь. В живот. Везде, кроме лица. Он всегда старается не тронуть лицо. Говорит, что не желает, чтобы меня кто-то жалел. Я такая плохая жена, что, несомненно, воспользуюсь случаем показать всем подбитый глаз или треснувшую губу, чтобы вызвать сочувствие тех, кто не знает, что я заслужила это наказание.
Лавиния в ужасе уставилась на нее.
И часто это бывает?
Последнее время приступы ярости случаются почти каждый день. Он словно подходит все ближе к той минуте, когда окончательно потеряет контроль над собой. Он, очевидно, и женился только с целью прибрать к рукам мое наследство. Думаю, скоро он меня убьет».
Лавиния тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от жутких мыслей.
Поверишь, я больше не смогла вынести этого страшного рассказа, призналась она, поскорее вывела ее из транса и изложила все, что она мне рассказала.
И как она отреагировала?
Бедняжка сгорала со стыда. Сначала пыталась все отрицать. Но, судя по тому, как себя держала, сразу можно было сказать, что она страдает от боли, как физической, так и нравственной. Когда я так прямо и сказала ей, она не выдержала и расплакалась.
« Что мне делать? спрашивала Джессика сквозь слезы.
Делать? поразилась Лавиния. Как что? Уйти от него, и как можно скорее.
Я только об этом и мечтаю, заверила Джессика, вытирая глаза платком, протянутым Лавинией. Но все мое состояние у него в руках. У меня нет близких родственников, к которым можно бы обратиться за помощью. Денег не хватит даже на то, чтобы добраться до Лондона. Но если мне и удастся сбежать, что будет потом? Я ничего не умею делать, чтобы заработать на жизнь, и кончу тем, что пойду на панель. А Оскар наверняка будет меня искать. И, не дай Бог, найдет. Тогда уж мне не жить.
Вы должны спрятаться. Взять другую фамилию. Объявить себя вдовой.
Но деньги?
Джессика крепко прижала к груди ридикюль.
Я в ловушке.
Лавиния словно впервые увидела кольцо Джессики.
Может, выход все-таки есть»
Почему меня не удивляет то обстоятельство, что ты влезла не в свое дело? сухо осведомился Тобиас. И что же было дальше?
Джессика носила совершенно необычное кольцо. Золотое, с цветными камнями, а в самом центре крошечными сверкающими бриллиантами был выложен цветок. Я спросила ее о кольце. Джессика сказала, что украшение передавалось из поколения в поколение и она никогда его не снимает. Мне кольцо показалось очень дорогим.
И ты, разумеется, посоветовала его продать, чтобы начать новую жизнь.
Лавиния пожала плечами.
А что еще оставалось делать? Правда, был и другой выходотравить Оскара Пеллинга. Но разве она могла решиться на это, в ее состоянии? У меня сложилось впечатление, что на столь решительный шаг она не способна.
Уголки губ Тобиаса чуть приподнялись.
Не то что ты. Ты бы не задумалась.
Только если деваться было бы некуда, заверила она. В любом случае мне казалось, что план с кольцомсамый лучший. Я знала, что если она сумеет добраться до Лондона, там ей дадут за него неплохие деньги. Недостаточно, чтобы жить в роскоши до конца дней своих, но по крайней мере у нее были бы средства продержаться, пока не представится возможность найти работу.
Дорогая, ты так часто начинала новую жизнь с нуля, что совсем не учитываешь одного: не все, подобно тебе, так решительны, находчивы и изобретательны.
Может, ты и прав, вздохнула она. Должна сказать, что, хоть сама я и считала свой план идеальным, выслушав меня, Джессика даже растерялась. Похоже, она была совершенно возмущена самой мыслью о том, что придется взять новое имя и найти способ зарабатывать себе на жизнь. Она росла в богатой семье, у нее всегда были деньги, и несчастная представить себе не могла, что это значитпотерять состояние.
Какая чертовская несправедливость! Ведь это ее наследство! Что это за законы такие, по которым она не имеет прав на собственное приданое! посочувствовал Тобиас.
Ты, разумеется, прав. Мне тоже было жаль ее. Но что ей оставалось делать, кроме как продать кольцо или начать учиться благородному искусству изготовления ядов? Хотя, как уже сказано, я не верила в то, что она выберет последний способ.
Иногда у меня от тебя мурашки по коже бегают!
Вздор! Уверена, что на моем месте ты дал бы ей тот же совет.
Тобиас пожал плечами, но не стал возражать. Лавиния сосредоточенно нахмурилась.
Беру назад свои слова. Вряд ли ты посоветовал бы ей брать на себя труд и менять имя. Скорее уж устроил бы Пеллингу преждевременную встречу со смертью под видом несчастного случая.
Поскольку я не на твоем месте, то и нет смысла гадать.
Иногда у меня от тебя мурашки по коже бегут, передразнила Лавиния.
Тобиас улыбнулся, вне сомнения, посчитав, что она шутит. Но Лавиния говорила совершенно серьезно. Бывало, что ее и в самом деле дрожь от него брала. В душе Тобиаса, вне всякого сомнения, было немало темных уголков. Время от времени ей невольно приходило на ум, что она слишком многого о нем не знает.
И что же случилось с Джессикой Пеллинг? осведомился Тобиас.
Больше я ее не видела, прошептала Лавиния. На следующий день она покончила с собой.
Как именно? Пузырек с настойкой опия? Слишком много выпила макового молочка?
Нет. Она избрала куда более эффектное средство. В самый разгар сильной бури ускакала из дома и бросилась в бушующую реку. Лошадь вернулась домой одна. Позже горничная нашла в спальне миссис Пеллинг записку, где объявлялось о намерении утопиться.
Хм-м
Наступило недолгое молчание.
Ее тела так и не нашли.
Хм-м.
Такое иногда случалось, объяснила Лавиния, стискивая руки. Воспоминания о том ужасном дне до сих пор оставались настолько свежи и ярки, что она судорожно втянула в себя воздух и, поперхнувшись, закашлялась. Река местами очень глубока, а дно илистое. Не так уж редко какого-нибудь беднягу уносило потоком на веки вечные.
И Оскар Пеллинг обвинил тебя в смерти жены.
Да. Сразу же после того, как поиски были прекращены, он накинулся на меня прямо на улице, притом с такой яростью, что я я почти опасалась за собственную безопасность.
Тобиас мгновенно насторожился.
Он коснулся тебя? Попытался ударить? Причинил боль?
Появившееся в его глазах неумолимое выражение послало новую волну озноба по спине Лавинии. Съежившись от непонятного страха, она поспешила заверить:
Нет. Нет, вряд ли он посмел бы предпринять что-то в этом роде в присутствии стольких свидетелей. Но все же громко орал, что именно я довела Джессику до гибели своим месмерическим лечением.
Понятно.
Кроме того, он постарался распространить слухи о моей некомпетентности по всей округе и очень скоро совершенно погубил мою репутацию. Я потеряла всех своих пациентов, пояснила Лавиния и, помявшись, добавила: Говоря по правде, я уже тогда сомневалась, что смогу и дальше практиковать месмеризм.
Боялась, что Пеллинг прав? И что твое лечение сыграло роль в самоубийстве Джессики?
Да.
Ну вот. Ее самая мрачная тайна стала известна Тобиасу.
И тут Лавинию осенило. Может, именно поэтому она и была так потрясена видом Оскара Пеллинга? Интуиция подсказывала ей, что эта встреча каким-то образом кончится крахом их отношений с Тобиасом, когда тот обнаружит, что она причастна к смерти невинной женщины. Лавиния слишком хорошо знала, как сильно он презирает месмеризм и что именно думает о проповедниках этого учения. И поэтому приготовилась выслушать приговор, хотя какой-то частью разума не переставала задаваться вопросом: когда и как его мнение о ее характере стало таким важным? Почему ей не все равно, что он о ней думает?