«Смех один», подумала Арабелла и поперлась прямо в канаву.
Тпрууууууу!
Мария соскочила с телеги.
Корова косоглазая! По сторонам смотрит, рассердилась она, сделала из пучка соломы шоры и села обратно в телегу. Но-о!
Арабелла потянула ноздрями воздух и потащила телегу влево в канаву.
Проклятье!
Получив вторую заслонку на глаза, Арабелла затрусила посредине дороги, придумывая, какую бы шутку еще выкинуть.
Так мы и к утру не доберемся, жаловалась Мария. Как можно давать для срочного задания этакую клячу. Копуха! Кривоногая тьфу!
Завтра начало пахоты, трактор прибудет на место, ему нужно горючее, а они тащатся еле-еле. Мария, чуть не плача, дергала вожжи. Никакого толку! Только когда какой-нибудь возок обгонял их, Арабелла прядала ушами и некоторое время бежала следом за ним. Но это ей быстро надоедало, и тогда она совсем останавливалась.
У нее сил нет тащить, высказала предположение Кристина.
Есть силы, симулирует, чертовка. Но-о! Шагай, шагай, старая кляча!
Кристина рассмеялась:
По-моему, она все понимает.
Она над нами издевается! Но-о!
Арабелла не реагировала: бей, сколько хочешь!
Держа палку в одной руке, Мария взяла другой под уздцы и потащила лошадь за собой. Теперь и Кристине было неловко оставаться в телеге.
«И что это конюх навязал нам такую непослушную и капризную кобылу?» думала Кристина. Но ссориться с конюхом было поздно, да и бесполезно всех хороших лошадей забрали для армии.
Светлая, едва подсохшая дорога вела в бесконечность, бочка из-под горючего радостно гремела, ветер причесывал у края дороги желтую прошлогоднюю траву, над полями поднимался пар, и ракиты цвели, стоя по колено в воде.
Они ехали еще по деревянному мосту через Шайтанку, а мысли Кристины давно уже унеслись в районный центр, где она не была с прошлого лета. Интересно снова увидеть большой поселок с каменной школой, избой-читальней, аптекой, типографией, сберкассой и магазином.
В сумерках, подгоняемые сильным южным ветром, они наконец добрались до места. Кристина ходила и с любопытством сравнивала все с впечатлением, которое создалось у нее в тот раз. Примерно так же все это выглядело и теперь, только на месте зеленого газона перед школой была грязь, в глубоких следах ног и колес стояла вода. Трудно сказать, предпочла бы Кристина теперь это большое и многолюдное место маленькому родному Такмаку? Наверное, нет!
У столба под громкоговорителем собралось много народу, передавали последние известия. Мария и Кристина слушали очень внимательно, некоторые слова поняли, но все-таки решили поинтересоваться подробностями.
Что сообщили? спросила Мария у пожилого мужчины, когда передача окончилась.
Объявили военный заем. Десять миллиардов рублей.
Разве смогут столько собрать? удивилась Кристина.
Почему ты думаешь, что нет?
Я так не думаю, но война ведь Люди бедные.
Ты не знаешь наш народ, ответила Мария. Нет такого, чего бы мы не смогли.
Сверх всяких ожиданий, они быстро закончили все дела. Все колхозы уже получили свою долю горючего и сами же увезли его чья жажда, того и глотка. У тракторной станции не было своего транспорта.
Кобылку поставили к яслям, Кристина пошла, как ей советовали, искать кладовщика, а Мария отправилась в исполком. Председатель пожелал счастливого прибытия на место и просил, чтобы ему сразу же сообщили из Такмака о ходе сева.
На что хватит этой капли? жаловалась Мария. Трактору на раз завести мотор.
Для начала хватит и этого, отвечал председатель хмуро. Сейчас больше нет, и взять негде.
Перед тем как отправиться в обратный путь, они с Кристиной зашли в столовую, заказали гуляш из конины и четыре стакана чаю со слипшимися конфетами. Столовая была полна народу, и нескольких мужчин, сидевших тут, официантки обслуживали гораздо быстрее и внимательней, чем женщин.
Без всякого вступления Мария спросила сидящую за соседним столом девушку:
Слушай, ты чего накрасила брови лиловым, тут такая мода?
Девушка быстро вытащила из-за пазухи зеркальце и удивилась:
И правда лиловые!
Она по ошибке покрасилась химическим карандашом!..
Деревья овевал сильный теплый ветер, луна искала выхода между туч, окантованных серебристым позументом, и по уходящей в бесконечность светлой дороге кобылка тащила телегу с двумя женщинами и одной тяжелой бочкой. Ветер все крепчал, выгибал придорожные кусты, и в мертвенно-бледном свете луны тянулись бесконечные, еще пустые поля.
Марии стало казаться, что они везут волшебную бочку, полную чудес, и стоит им приехать в Такмак, как поля за ночь окажутся засеянными, а утром можно будет уже собирать урожай.
Мария поправила на сиденье сено и запела. Но ветер мешал дышать, и она вскоре замолчала. До дому оставалось совсем немного. Арабелла, шельма, останавливалась, если женщины подолгу засиживались в телеге, она хотела, чтобы они шли рядом с ней и тянули ее за узду. Тучи над головой сделались прозрачными, позади остались огоньки чужой деревни, и шелестела березовая рощица у кладбища. Какой-то глухой гул доносился издалека и все нарастал. Что это? Арабелла испуганно прядала ушами. Это было похоже на приближающийся гром, и сердце Марии забилось в волнении.
Лед! закричала она. Лед!
Они ехали прямо в этот грохот, ехали навстречу реке. В сердитой черной воде бешено мчались огромные куски льда, разбивались о берег, и осколки двигались дальше, по течению, догоняя один другой, ломались и на секунду погружались под воду. Тихая Шайтанка, высыхавшая летом так, что русло трескалось, а в дожди лежавшая в желтом спокойном безразличии, теперь выла, ревела, сверкала. Она снесла и разломала деревянный мостик. Что такое мостик? Щепка в большой борьбе за свободу.
Мария присела на берегу и обхватила голову руками, а Кристина стегала Арабеллу кнутом:
Все из-за тебя, все из-за тебя!
Если бы старая кляча двигалась быстрей, они бы давно уже были дома.
По другую сторону реки стояла высокая засохшая береза. Ее ветки торчали, как пальцы, и между ними проглядывала плоская круглая луна. Ствол березы был окутан тоненькими ростками, и ветер изо всех сил пытался их оторвать. В Такмаке называли березу «Деревом надежды», она служила знаком въезда в деревню. Даже лошади узнавали ее, и после этого их уже не нужно было подгонять. А путнику, едущему в сторону районного центра, чудилось, когда он достигал березы, что дом уже далеко позади.
А Кристине сейчас казалось, что до Таллина ближе, чем до высоких ворот у въезда в деревню Такмак.
Кристина считала, что надо ехать в ближайший совхоз, Мария только рукой махнула. Невозможно перекричать шум ледохода. Никто не мог им помочь. Ведь не будут же из-за них строить мост.
Может, все-таки попробуем переехать там, где брод? Летом там было совсем мелко и сухо, кричала Мария.
Кристина яростно крутила головой:
Сумасшедшая!
Арабелла дрожала.
Мария оставила лошадь на дороге и побежала к броду.
Высокая полынь колыхалась под ветром, но шум льда, доносящийся с брода, был гораздо глуше. Поперек реки упала черемуха, еще судорожно державшаяся корнями за берег. Мария посмотрела на тонкоствольное деревце, за которым обломки льдин наплывали друг на друга. Вся эта ледяная каша стояла на месте, сдерживаемая черемухой. Ледяной затор!
Мария закричала, призывно замахала руками в сторону дороги, где ждали Арабелла, бочка с горючим и Кристина.
Мария подбежала к телеге, обмотала вожжи вокруг руки и схватила лошадь под уздцы. Каждая секунда казалась часом.
Что ты делаешь? закричала Кристина.
Но Мария уже вошла в воду, таща за собой Арабеллу, та упиралась и закидывала назад голову.
Все произошло слишком быстро и неожиданно: Кристина столбом стояла на берегу и с тревогой смотрела на тоненькое дерево, которое в любой момент могло разломиться под напором льда. Мария добралась сейчас точно до середины реки, но почему-то не двигалась дальше. Мария стояла по пояс в воде и ругала Арабеллу самыми ругательными словами. Кобыла суетилась, дуга съехала набок, всем телом лошадь рвалась вперед. Телега совершенно скрылась под водой, временами выглядывала только круглая спина бочки с горючим.