«Вот же что война с нами всеми делает Превращает, зараза, в нелюдей Мать её И никуда ведь не денешься! Если не ты убьёшь, так убьют тебя»
Семён поднялся и устало оглядел поле боя. Стало понятно, что позиция захвачена и драться больше не с кем. Всего лишь несколько немцев драпали по полю в сторону Самодуровки, остальные навсегда остались лежать здесь.
На востоке, над виднеющейся вдали рощицей, показался алый краешек солнца. Земное светило словно выглянуло из-за горизонта, чтобы утолить своё любопытство и узнать, что сейчас происходит на этой стороне планеты. Но уж лучше бы оно оставалось в неведении, потому что здесь по-прежнему шла жестокая, кровавая война, и люди продолжали убивать друг друга.
В стороне в траншее произошло какое-то оживление. Семён подошёл туда и увидел молодого немецкого солдата, лицо которого было белым от страха. Немец поднял руки и прижался спиной к стенке окопа, затравленно глядя на собравшихся вокруг него красноармейцев.
Bitte nicht to ten,пролепетал дрожащим голосом фриц. Bitte
Шо ты там лопочешь, немчура поганая? Потапов шагнул к пленному и врезал ему кулаком в челюсть. Поди, помирать не хочешь, да?
Да в расход его, и всех делов, предложил кто-то из красноармейцев.
Как-то не по-людски это, возразил Семён. Пленный уже вызывал у него чувство жалостихудой и лопоухий.
«А может, мобилизовали, не спросив разрешения? Мало ли Ведь не все же они сами на фронт рвались? Не может же быть, что среди них нет нормальных людей»
Не по-людски, говоришь? протиснулся к немцу Петров, на скулах которого играли желваки. А они по-людски поступают, а?
Рядом на бруствере окопа появился Романцов.
Что тут у вас? Прищурив карие глаза, он быстро пробежался хмурым взглядом по лицам бойцов и, конечно же, сразу всё понял.
Да вот, товарищ лейтенант. Потапов кивнул на немца. Думаем, что с ним делать.
Есть предложение прикончить, возбуждённо произнёс Петров.
Предложение отпадает, резко отрезал Романцов. Мы, воины Красной Армии, не должны уподобляться фашистам. Он чеканил каждое слово, будто произносил сейчас торжественную речь. Убить без всякой жалости врага в боюэто одно, это правильно Но убивать безоружногоэто не по-советски. Всем понятно?
Куда уж понятней, проворчал раздосадованный Петров.
Сегалов, передай пленного во второй взвод, подумав, распорядился Романцов. Всем остальным рассредоточиться. И не маячьте вы на бруствере, как мишени! Он наклонился над одним из мёртвых немцев, коснулся пальцем пряжки чужого ремня и прочёл на ней надпись. Гот мит унс. Лейтенант распрямился во весь свой немалый рост. Бог с нами!.. Слышал, Сегалов? Ну и где их бог? Что скажешь? Помог он им?
Сегалов неопределённо хмыкнул в ответ.
Что и требовалось доказать, заключил Романцов.
Глаза взводного повеселели. Он снял фуражку и погладил рукой коротко остриженную голову, а затем подмигнул пленному.
Топай, фриц. Сейчас я твой бог
Спрыгнув в траншею, Семён увидел перед собой Ильяса Давлетгиреева, лицо которого было забрызгано кровью.
Еэх, хароший драка был, радостно произнёс Ильяс, вытирая лезвие своего ножа куском ткани мышиного цвета, наверное, оторванного у кого-то из убитых фашистов.
Ранен? обеспокоено спросил Семён, оглядывая товарища.
Нэт, цэлый. Ильяс вытер рукой лицо и удивлённо посмотрел на кровь. Это нэ мой кровь.
Точно, не твоя?
Нэт, нэ мой. Чеченец криво усмехнулся. Вражий
* * *
Солнце уже взошло над горизонтом и теперь вовсю озаряло истерзанную боями, мёртвую Самодуровку. Картина была удручающей. От половины домов в селе остались обгоревшие развалины, а остальные походили на жалких, покалеченных беспризорников.
Семён представил, какая была жизнь в этом селе до войны, как здесь горланили по утрам петухи и мычали, требуя дойки, бурёнки, как гоняли лошадей в ночное бедовые хлопцы и вязали под песни снопы из срезанных колосьев ржи весёлые девки и бабы. Всё это, конечно же, было здесь, пока сюда не пришла страшная беда. А теперь село вообще опустелозагодя до начала сражения все местные жители со своей домашней животиной были отсюда эвакуированы.
«А сколько сейчас всего стоит таких вот опустевших и безжизненных сёл и деревень? горестно подумал Золотарёв. Должно быть, очень-очень много. Одни сожжены вместе с людьми карателями, другие полностью разрушены войной А сколько ещё таких, что едва выживают и терпят великие страдания и унижения под кованым немецким сапогом?»
От этих мыслей его руки крепче сжали винтовку, а в душе заклокотала ярость.
«Ну ничего, ничего, скоро мы эту погань сковырнём с нашей родной земли и потом возродим все несчастные сёла и деревни, сделаем их ещё краше прежнего»
Неожиданно в воздухе засвистело, и через пару секунд немецкая мина взорвалась, немного не долетев до траншеи, метрах в пятидесяти левее. Не успел развеяться дым от взрыва, как засвистела вторая мина, а за нейещё одна, и ещё. Они взрывались то перед траншеей, то позади неё, и было понятно, что огонь немцы переносят всё ближе и ближе к взводу Романцова.
Семён свернулся калачиком на дне окопа и закрыл руками голову. Всё его существо напряглось в ожидании взрыва, сжалось и приготовилось, зная по опыту, что это такое. И взрыв раздался где-то совсем рядом, оглушив и забросав Золотарёва комьями земли. Но через несколько секунд страх сменился бурной радостью.
«Жив!»
Семён приподнялся, сбрасывая с себя землю и убеждаясь, что его действительно не зацепило, а следующий взрыв был уже дальше и не так страшен. А потом мины стали взрываться на другом фланге батальона, снова приближаясь сюда, и в какой-то момент пришлось опять вжиматься в землю и послерадоваться, что не убило. Всё это походило на какую-то кошмарную игру которую могли придумать только взрослые. Правила в «игре» были простыесумей выжить
Помимо миномётного, из Самодуровки шёл и плотный пулемётный огонь. Судя по всему, фашисты, взбешённые потерей траншеи, решили отыграться яростным обстрелом. Ни о каком наступлении в лоб сейчас, естественно, не могло быть и речи, иначе легко можно было положить весь батальон.
Да, теперь село с ходу не возьмём, заключил расположившийся справа Потапов, отряхивая рукой гимнастёрку. Без артиллерии лучше не соваться.
Обстрел продолжался минут пятнадцать, потом наступила тишина. А ещё минут через пять на позиции взвода появился ротный. Левый рукав его гимнастёрки был закатан по локоть, а запястье рукиперебинтовано.
Васильев подошёл к лейтенанту и что-то ему коротко сказал, махнув здоровой рукой на правый фланг, затем хлопнул Романцова по плечу и побежал по траншее в обратную сторону.
Значит, так, бойцы! громко объявил лейтенант. Занимаем оборону вон на том пригорке. Он показал на виднеющийся метрах в ста бугор с небольшим кустарником. Роем окопы под углом в сорок пять градусов к основной траншее. Ротный сказал, что скоро будет поддержка артиллерией и танками. Наша задачаприкрывать правый фланг батальона, чтобы не допустить окружения. Вопросы и предложения есть?
Таковых не последовало.
Тогда перебежками по двоевперёд!..
Романцов сам вылез из траншеи и, пригнувшись, побежал в первой двойке.
То ли немцы не заметили передвижение взвода, то ли ещё что, но огонь в эту сторону они почему-то не открывали. Благополучно добравшись до указанного пригорка, бойцы тут же рьяно принялись окапываться. К счастью, земля была мягкой, и лезвие сапёрной лопатки входило в неё как нож в масло. Уже через каких-нибудь полчаса были отрыты отдельные ячейки для стрельбы лёжа, которые быстро продолжали углубляться, чтобы превратиться в полноценные окопы. Привычные к этой тяжёлой работе солдатские руки делали всё сноровисто, отточенными движениями
Глава 3Памирский рубеж
Совершенно секретно.
Исполняющему обязанности Начальника Главного управления пограничных войск СССР генерал-майору
тов. Яценко.
Шифротелеграмма
В ночь с 8 на 9 сентября 1941 года в районе озера Булун-Куль группой всадников-киргизов в количестве 14 человек были убиты отдыхавшие в кибитке помощник начальника разведывательного отделения Мургабской пограничной комендатуры Урунбаев и сопровождавший его пограничник Дубовицкий. Забрав у убитых оружие, документы и обмундирование, нападавшие скрылись на территории Афганистана.