Войдя в кабинет Вольфа, Клецке выбросил было вверх руку, но Вольф только вяло отмахнулсяне до того, мол.
Можно поздравить вас, Вольф, дорогой?
Не совсем, герр майор, язвительно возразил гестаповец.
Но отчего же?
Один партизан подорвал себя и полицейского гранатой, а второй ушел На трупе ничего интересного не найдено, да и вы понимаете, что там почти ничего и не осталось Плохо, плохо Клецке забарабанил по столу пальцами.
Ладно, Клецке, погодите радоваться моей полуудаче. Да-да, не возражайте, я отлично понимаю, что вы рады, когда у меня что-нибудь не ладится. Но сейчас не время обсуждать психологические проблемы. Нужно срочно доводить дело до конца. Надеюсь, вы понимаете, что и ваши дела зависят от этого Мастера Печкура вызвали?
Клецке отвел глаза.
Увы, нет, шарфюрер.
Почему?
Он с Мейером еще ночью выехали на дальний перегон
Что случилось?
Локомотив застрял.
Выслать мотоциклистов?
Зачем. В лесу легче ускользнуть. Подождем возвращения.
Хорошо, герр майор. Но когда они вернутся, я отдам приказ арестовать этого мастера, а также инженера.
Клецке поднял набрякшие веки.
Но причем здесь Мейер?
Я вообще подозреваю всех советских
Клецке и сам был готов теперь разом избавиться от всех этих русских, что окружали его в депо и заставляли всегда быть настороже, но он не мог удержаться, чтобы хоть чем-нибудь не насолить этому заносчивому молодчику. Норовит возглавить все депо и заслуги по уничтожению подполья и партизан приписать себе
Превосходно!.. Давайте арестуем и поставим к стенке всех. А кто же будет на нас работать? Улики, и то косвенные, пока только против Печкура. Простите за откровенность, дорогой Вольф, но я считал вас гораздо разумнее.
Вольф молча проглотил пилюлю и стал копаться в бумагах, делая вид, что ничего особенного не произошло. А Клецке косился на седую женщину, всю в кровоподтеках, так и оставшуюся сидеть у стены, безжизненно откинув голову. Да, приложены руки к ней основательно, а результатпшик. Этот чертов Вольф плохо знает русских, не то что он, Клецке. Она крепкий орешек. Конечно, от нее тянется ниточка, но хватать ее брата и тем более Мейера рановатовспугнешь остальных. Необходимо какое-то время выждать. Установить негласное наблюдение Разве выпустить Печкур как приманку? Нет, теперь этот маневр не принесет никакого успеха. Болван Вольф опять всю погоду испортил Все-таки методы у этих гестаповцев После ареста Печкур они изменят тактикуэто аксиома. Будут играть по большому счету
Клецке наклонился над Верой Ивановной, желая помочь ей сесть на стул. Но она брезгливо отстранилась и с трудом поднялась сама. Села.
Вы умная женщина, но ведь мы тоже не дураки. Назовите тех людей, с которыми вы связаны, и инцидент будет исчерпан Ну, хорошо, хорошо, не надо так на меня смотреть Клецке вразумляюще поднял палец. Я гуманный человек, особенно с женщинами Я могу облегчить вашу участь, мадам Ничего не говорите о вашем брате. Скажите, пожалуйста, только одно слово: кто такой инженер Мейер? Только одно слово, и можете считать себя, как у вас говорится, свободной птицей. Слово офицера, я сам достану вам пропуск в Германию, во Франциюкуда хотите, вас обеспечат солидной суммой германских марок Так кто есть Мейер?
Вера Ивановна молчала.
Вольф не выдержал, подскочил к ней. Отвечайт, партизанская сволочь, пока мы в хороший настроений!
Вера Ивановна и не взглянула в его сторону. Сердце у нее надсадно и остро ныло. Раз спрашивают о Мейере, раз убили Косицкогоэто провал Ивана тоже арестуют, всех, всех
Единственное, что ей теперь остается это умереть, достойно, как подобает коммунисту.
Звякнул телефон. Клецке отвел взгляд от подпольщицы и снял трубку: он ждал сообщения от дежурного по станции о прибытии состава, где находились Печкур и этот загадочный Мейер.
Вольф взял сифон и рассчитано ленивым движением нацедил в стакан газировки. У Веры Ивановны давно пересохло в горле, ее мучила жажда. И теперь гестаповец нарочно маленькими глотками пил воду, косясь на нее из-под насупленных рыжих бровей. Несколько мгновений она тяжелым, смертельно ненавидящим взглядом смотрела на Вольфа, в нем сейчас сосредоточились все беды, которые фашисты принесли на родную землю, потом, рванувшись вперед, схватила со стола парабеллум.
Гады!..
Вольф на секунду раньше вскинул вальтер и в упор выстрелил подряд три раза в подпольщицу.
Вера Ивановна выронила оружие, схватившись за грудь, сделала шаг вперед и, запрокинув голову, тяжело рухнула на спину.
Клецке, с кричащей телефонной трубкой в опущенной руке, ошеломленно глядел на нее
Берег приближался. Холодный ветер носился по озеру и швырял волны то в борт, то в корму лодки. Клочья тумана паклей повисли на камышах. Небо еще было темно-синим, и кое-где слабо мерцали звезды. Косицкий, откидываясь всем корпусом назад, греб и вода журчала под веслами. Таня сидела на корме.
Косицкий выскочил из лодки первым и, не заметив на пустынном берегу ничего подозрительного, позвал спутницу. Вскоре они вошли в лес. Меж сосен и елей еще стоял ночной сумрак. Шли молча, занятые своими мыслями. Миновали зеленую поляну с одинокими кленами.
Направились к холму, на котором толпились березки. В березнике гукала кукушка, откуда-то справа, очевидно, с болота, доносилось утиное кряканье. Ветер раскачивал березы, и они тихо-тихо шуршали, задевая по траве зелеными косами. Всходило солнце.
Косицкий откинул на затылок шапку.
Честное слово, как в мирной обстановке.
Таня грустно улыбнулась.
Мы сюда на маевку ездили
Юное лицо Косицкого посуровело.
Ничего, доживем и до маевки Вот только фашистов разобьем
Таня вздохнула. И словно прочитав ее мысли, лейтенант спросил:
Жалеете, что Курбанов с нами не ушел? И сам же ответил за нее. А что, муж с женой рядом бы сражались
Таня внимательно посмотрела на него.
Вас тоже война разлучила?..
Я не женат, вспыхнул Косицкий и ускорил шаг так, что Таня едва поспевала за ним.
Отец, тетя Вера, Пулат не выходили у нее из головы. Тяжелое предчувствие охватило ее, на глаза невольно, навернулись слезы. Да, было бы хорошо, если бы Курбанов сражался с ней рядом, верно сказал лейтенант. Но приказ есть приказ, тем более для них, комсомольцев Таня провела рукой по лицу. Вспоминалась счастливая жизнь с Пулатом. Таня всегда удивлялась, когда товарищи говорили, что в рейсе он молчалив, сосредоточен, когда надоупрям. Дома он был совсем другим: весело оживленным, мягким, добрым. Ей повезло со службой: ведь находясь под рукой дежурного по депо, она вместе с ним отправляла паровозные бригады в рейс, встречала их, а значит имела возможность встречать и провожать мужа, и, хотя никому никогда об этом не говорила, верила, что ему поэтому легче в рейсе, и втайне гордилась собой и своей любовью.
Летом в свободное время вся семья пила чай на террасе. Она занимала место у самовара. Отец с Курбановым пили чай, курили, обсуждали свои мужские дела. И когда в саду разгорался вечерний закат, отец утыкался в газету, а Курбанов, подхватив Таню, носился с ней по комнатам под звуки патефона
Косицкий на ходу обернулся, спросил заботливо:
Устали? Нисколько.
Потерпите, уже скоро. Косицкий показал на густой сосняк. Рукой подать.
В этот момент луч вырвавшегося из-за тучи солнца, как свет прожектора, полоснул по лесу впереди них и вырвал из полумрака чащи синие фигурки в полицейских мундирах. Косицкий с Таней упали в высокую холодную, еще росистую траву. Лейтенант сразу оценил ситуацию, времени для размышлений не было, полицаи приближались.
Косицкий свел к переносице густые брови.
Пакет передадите лично в руки Дубову Если вас схватят, пакет уничтожите. Ясно?
Таня молча сунула пакет за отворот суконного жакета, но не двинулась с места.
Идите скорее, в обход. Я прикрою огнем.
Таня смотрела на него расширенными зрачками. Лейтенант, одного я вас не брошу Мы вместе шли, вместе и вырвемся
Не тяните резину, выполняйте приказ! Крикнул Косицкий. По его лицу прошла судорога. Вы что, хотите, чтобы нас обоих угробили, а потом уничтожили отряд! В этом пакетеспасение!