Дашка, плохо ориентируясь в происходящем, доверчиво прильнула к горячей груди его. Качаясь в люльке сильных рук, она ни о чём не могла думать, как только о том, что ноющему низу живота процессу требуется какого-то завершения. То, что голова у неё сейчас не работает, это она более-менее понимала. Но почему не слушаются ноги и руки? Отдав безвольное, разгорячённое тело жены прохладе атласных простыней, он щедро раскидал по нему лепестки роз. Не помня себя, Дашутка потянулась к нему.
- Я хочу тебя, - шептали её пересохшие губы. - Возьми меня, дорогой.
"Она сказала это мне, - ликовал Роман. - Я дотерпел до этих, таких желанных её слов". Ни одной женщиной так он не хотел обладать, как ею. Сейчас этот томный цветочек будет его и только его. Как эта девочка красива. Безумно сладка её грудь и безупречно, подрагивающее под его рукой тело. Он поймал себя на том, что оттягивает эту минуту. Дашка, в нетерпении открыла затуманенные глаза, облизнула запёкшиеся губы, и он нырнул в её пылающий огонь. Его умелые руки, блуждая по никем не тронутому телу, доводили до трепета её плоть. Приподняв бёдра, он вошёл в неё, опустив Дашу с облаков любви на грешную землю. Но её крик боли потонул в плену его жаркого рта, захватившего бесцеремонно Дашины губы.
- Всё, всё моя девочка, прости. Совсем без боли не получается.
Сладкий шёпот обжигал шею. Жар, нарастающий от плавных движений его тела, опять накрыл её с головой, топя в наслаждении и страсти. Солёная капля пота упала, на томимые жаждой губы Дашутки, с мокрого лба мужа. Застонав, он рухнул рядом. Наспех промокнув лицо в подушку, Роман следил за женой. Он дождался волны удовольствия, что омыла её, только после этого оторвался сам и сейчас, наблюдая за ней, ждал, как это воспримется ей.
Прежде чем открыть глаза, она прислушалась к себе. Странно, но во всём теле чувствовалась свобода и лёгкость. Даша наслаждалась открытием, не решаясь взглянуть на него. Хотя сейчас он был её полноправным мужем. Ромкины губы прошелестели по её дрожащим векам, пощипали серёжку в ушке и замерли на губах.
- Малыш, ты в порядке?
Под его руками предательски затрепетало разгорячённое тело. Её смущённо улыбающиеся губы одарили счастьем.
- Я люблю тебя, Ромашка.
- Детка, ты меня напугала.
- Я женщина, да? - её дрожащие руки, скользнув по его спине и плечам, разгладили пластырь, закрывающий раны на груди.
Бугров рассмеялся. Потершись мокрым лбом о её щёку, припал губами к упругим соскам, лаская грудь.
- Какой ты у меня ещё ребёнок, любимая девочка и желанная маленькая жёнушка, - прижал он её к себе, потянувшись к приоткрытым в ожидании губам.- Скажем- начало женщины. Чтоб стать ей надо многому научиться.
- Ты научишь, Ромашечка?!
- Если попросишь...
Дашин носик нырнул в его плечо.
- Ты такое выделывал, я почти сошла с ума.
- Старался, солнышко. Это твой первый сексуальный опыт. Я первый твой мужчина. Моя задача, чтоб понравилось тебе всё "это", а желание хотеть меня, не покидало тебя всю жизнь.
- Бесстыжий, - шептала она, зарывая лицо на его груди в шёлк волос.
Бугров смеялся, слушая жену, не забывая ласкать её пылающий животик. Смешила её неопытность и удивление, которое в женщинах ему давно уже не встречалась. Восторг сплетясь с удовольствием в узелок выбухнул:
- Ягодка моя, наконец-то ты только моя! Я столько тебя берёг и желал, а сегодня ты принадлежишь только мне. Моя!
Ему хотелось рассказать ей, как он её любит, но у двери комнаты послышалась возня. Одни пытались войти, другие сопротивлялись этому безумству. Смех и весёлые голоса родителей прояснили более-менее происходящее.
- Молодожёны, мы делаем вам в субботу свадьбу. С венчанием, белым платьем и всякими там прибамбасами, - ввёл в курс дела Фёдор Егорович.
- Откликнитесь вы за или против? - не отставал и Громов, стараясь правильно выговаривать слова.
Нализались.
- Ром, ты как, не оплошал? - хохотал отец, пытаясь постучать в дверь.
- Чего орёшь, пьяный кочан. Пошли отсюда не пугай молодёжь, - старалась оттащить от дверей мужа Зинаида Валентиновна.
- Правильно, пойдёмте, выпьем ещё за них. Посидим, - уговаривала мужчин и Надежда Фёдоровна.- А вообще-то нам давно пора, дорогой, и честь знать.
Дашкина рука в панике искала вокруг себя хоть что-нибудь, чтобы укрыться. Но тщетно. "В пылу страсти, наверное, уронили на пол", - мелькнуло в голове. Бугров наклонился:
- Малыш, в чём дело?
Даша волновалась:
- Ромаша, найди, чем укрыться, скорее.
- Зачем, моя сладкая?- нежил он горячими её губами.
- Вдруг войдут,- ахала Даша.
- Не войдут, это они прикалываются. Дверь же открыта, если б хотели, вошли, а так развлекаются. Я их сейчас шугану.
Её маленькая ладошка проворно запечатала его рот.
- Не надо спорить, пусть будет свадьба.
- Тебе хочется белое платье? - догадался он.
- Да и фату, и цветы, а ещё Лизу и Лену. У них из-за нас всё было скомкано. Нормальной свадьбы практически не было.
- Умница моя, три свадьбы за раз, это круто.- Он привстал на локте и прохрипел: - Батя, делайте что хотите, только на три пары. Друзья приедут, у них по нашей вине всё тоже в свёрнутом виде мероприятие получилось. И идите уже отсюда, Дашу напугали.
За дверью загудели:
- Поняли, улетаем.
- Ага, на воздушных шариках,- проскрипела Зинаида.
- Роман, как Даша? - не вытерпела Надежда Фёдоровна.
- Лучше не бывает, шли бы вы к столу и мужей забрали, - посмеивался Роман, обнимая смущённую жену.
- Правильно Ромаха говорит, - загоготал Фёдор Егорович. - Пошли к столу. Посидим. Выпьем. Ну, вот, все живы, остались, а вы боялись.
- Кто б сомневался в его способностях, - пробурчала Зинаида, выпихивая компанию из коридорчика.- Нам, пожалуй, лучше действительно уйти от греха подальше.
После их ухода Даша смеялась вместе с мужем. Правда, Роману бурчание матери совсем не понравилось и он тут же высказал это своим бурчанием:
- Пришли, оторвали от дела, нашумели.- Даша, натянув на лицо простыню, смеялась.- Нет, что за народ, всего вывернули наизнанку, - веселился Бугров, пощипывая Дашкин подбородок. Дарья воспользовался суетой в свою пользу. Рука прошлась по нему.- Так. Что ты делаешь проказница? - поймал он её руку.
- Я ещё хочу, - покрываясь краской, зашептала она, ластясь к нему и отодвигая в дальний уголок души стыд.
- Гым, малыш, - затормозил, неожидавший такого всплеска, Бугров.- Сегодня для тебя выписан больничный. А с завтрашнего дня всё, что хочешь, девочка моя. Я весь в твоём распоряжении.
О как он желал того, но стараясь быть перед собой честным, оттягивал в пользу здоровья девочки тот момент.
- Чтоб "это" повторилось снова нужно подождать? - разочарованно тянула Дашка. Невозможно, я не хочу ждать.
- Ребёнок, не торопись. Мы всё успеем, - хохотнул Бугров.
- А говорил, "всё моё твоё", - напомнила обиженная таким обманом Дашка.
- Так и будет, но завтра, детка,- купая её в нежности ворковал он.
Его руки ненароком скользили по вздрагивающей от огненных взрывов коже. Пылающее тело обрекало на страдания. Полыхающие, сухие глаза, молили о помощи. Жаркий рот о немедленном удовлетворении. Она металась, не находя средства успокоения. Нагота распыляла. Горело не только тело, но и мозг. Дрожащие губы требовали нескончаемого поцелуя. Понаблюдав за женой, Бугров почти сдался. "Похоже, этой ночи ждал не только я, но и малышка тоже. Хорошо, что я, её не разочаровал".
Он сдавался с большим удовольствием.
- Детка, да ты огонь. Разогрелась, как песочек на пляже. Я, дурак, виноват, перестарался. Сейчас, что-то придумаем. Грешно, конечно, заниматься тычинкой, когда вход в рай открыт. Но надо тебе помогать, любовь моя.
Любовный дурман затягивал её в своё сказочное ложе. "Ничего не помню, не соображаю. Один розовый туман опутал всю,- силилась обрести реальность Дашка. - Он искусный мастер секса, мне не выбраться из его сетей, - стонала она. Не замечая, как её остренькие зубки вонзились в его плечо. - Это что, сделала я? - обмерла она. Липкая лужица на животе. Что это? Он точно на этот раз свёл меня с ума, - растирала она пальчиками виски".
- Я тебя укусила, что со мной?
- Это не заразно, заживёт, - посмеивался Бугров. Тебе хорошо? Дай вытру твой сладенький животик, мой котёночек.
- Ты сводишь меня с ума, - шептали её горевшие огнём губы.
- Это твоё исстрадавшееся ожиданием тело требует реванша, - поцеловал он её удивлённо встревоженные глаза.