Я устал, Люси.
Как смеет он произносить эти слова? Как смеет утверждать, что устал, словно в одиночку прошел через самое ожесточенное сражение в своей жизни.
Мы все устали, Паркер. Это касается всех нас. Я переехала сюда, к вам, чтобы иметь возможность присматривать за ней чтобы тебе было полегче а теперь ты просто берешь и отказываешься от нее? От вашего брака?
В ответ он не проронил ни слова. Мое сердце оно разбилось.
А она знает? Ты сказал ей, что уходишь?
Нет.Он смущенно покачал головой.Она не знает. Я подумал, что так будет легче. Не хочу, чтобы она волновалась.
Я раздраженно фыркнула, шокированная ложью, которую он пытался мне скормить. Но больше всего меня потрясло то, что он, похоже, сам верил в то, что говорил.
Мне очень жаль. В прихожей на столике я оставил немного денег. Я свяжусь с тобой, чтобы убедиться, что она в порядке и ей всего хватает. Если нужно, я даже могу перевести тебе еще денег.
Мне не нужны твои деньги,сказала я, и в голосе моем прозвучало отвращение к его страдальческому выражению лица.Нам ничего от тебя не нужно.
Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, не в силах сформулировать хоть какую-то фразу, способную облегчить ситуацию. Я наблюдала за каждым его шагом, пока он шел к своему автомобилю. Когда Паркер потянулся к водительской двери, я окликнула его по имени. Он не повернулся, чтобы взглянуть на меня, но в ожидании навострил уши.
Если сейчас ты уедешь от моей сестры, обратного пути не будет. Ты не будешь звонить, когда напьешься или когда тебе будет грустно. Когда она победит рака она победит!ты не сможешь вернуться, притворяясь, что любишь ее. Ты понял?
Да.
Ровно этим же самым словом он обещал Мари быть с ней в горе и в радости, в болезни и в здравии. Отныне это слово навсегда пропитано страданием и грязной ложью.
Паркер сел в машину и, не притормаживая, умчался прочь. Какое-то время я еще стояла на подъездной дорожке, не понимая, как мне войти в дом и рассказать сестре, что в самую трудную минуту ее муж отказался от нее.
В сердце появилась очередная трещина. Оно буквально разрывалось из-за моей сестры. Марисвятая невинность в совершенно беспощадном мире. Свой свободолюбивый дух она принесла в жертву упорядоченной жизни, но оба этих мира отвернулись от нее.
Глубоко вздохнув, я сжала в руке кулон в виде сердечка.
Maktub.
В отличие от Паркера, я не собиралась сбегать.
Я пошла к Мари. Она лежала в кровати и отдыхала. Я улыбнулась ей, и она улыбнулась в ответ. Мари стала такой худой, но ее тело совершало невозможное в борьбе за каждый новый день. Голова ее была повязана косынкой. От когда-то длинных темных волос остались лишь воспоминания. Временами, глядя на себя в зеркало, она становилась печальной, но не знала, что я это вижу. Даже в болезни Мари была очень красивой. Ее истинный внутренний свет не под силу погасить никаким телесным недугам. Красота Мари шла из ее души, а в нейтолько доброта и свет. Она поправится. Я уверена, с ней все будет хорошо, потому что Марибоец. Волосы снова отрастут, кости окрепнут, ведь сердце моей сестры все еще бьется, и этого достаточно, чтобы каждый день становился праздником.
Привет, Горошинка,прошептала я, устраиваясь на кровати рядом с ней. Я легла на бок, и она повернулась лицом ко мне.
Несмотря на жуткую слабость, Мари каждый день находила силы улыбаться.
Привет, Стручок.
Я должна кое-что тебе сказать.
Она прикрыла глаза.
Он ушел.
Ты знала?
Паркер думал, что я сплю. А я видела, как он собирал свои вещи.Из-под ее закрытых век потекли слезы.
Какое-то время мы просто лежали. Ее боль отозвалась моими слезами, а моя боль струилась по ее щекам.
Как думаешь, он будет скучать по мне, когда я умру?спросила она меня. Всякий раз, когда она заводила разговоры о смерти, мне хотелось проклинать Вселенную за то, что причиняет боль моим близким людям, моей семье.
Не говори так,сердито сказала я.
Но все же, как думаешь, он будет скучать?Она открыла глаза, потянулась ко мне и взяла меня за руки.Помнишь, когда мы были детьми, мне приснился тот ужасный сон про мамину смерть? Я весь день проплакала, а потом она рассказала нам о том, что умирает. И о том, что смертьэто не конец пути. Помнишь?
Я кивнула.
Да, она сказала, что мы будем видеть ее во всем: в солнечных лучах, в облаках, в цветах, в дожде. Она сказала, что смерть не убивает нас, а лишь пробуждает для чего-то большего.
Ты когда-нибудь видела ее?прошептала она.
Да, я вижу ее во всем. Абсолютно во всем.
Мари тихо всхлипнула и кивнула.
Я тоже, но больше всего я вижу ее в тебе.
Эти словасамое доброе из того, что мне когда-либо говорили. Я скучала по маме ежечасно, ежесекундно, и фраза Мари о том, что она видит маму во мне, значила для меня больше, чем ей могло показаться. Я придвинулась к ней ближе и обняла.
Он будет скучать по тебе. Он будет скучать, пока ты жива и здорова, и будет скучать, когда ты станешь частью деревьев. Он будет скучать завтра, и будет скучать, когда ты станешь ветром, обдувающим его плечи. Весь мир будет скучать по тебе, Мари, хотя ты будешь с нами еще много лет. Как только тебе станет лучше, мы откроем цветочный магазин, договорились? Ты и ямы сделаем это.
Всю нашу жизнь мы с сестрой были влюблены в природу. И всегда мечтали открыть собственный цветочный магазин. Мы даже отучились в школе флористов в Милуоки. У нас у каждой законченное образование в сфере бизнеса, так что все необходимое для открытия своего дела есть. Если бы не рак, у нас уже был бы магазин. Но, как только болезнь отступит, я планирую сделать все от меня зависящее, чтобы претворить нашу мечту в жизнь.
Договорились, Мари? Мы сделаем это,повторила я еще раз в надежде на то, что это прозвучит более убедительно. В надежде на то, что ей станет легче.
Хорошо,сказала она, но в голосе ее звучало сомнение. Взгляд ее карих, как у лани, глаз, так похожих на мамины, был полон печали.Можешь принести банку? И мешок с монетами?
Я вздохнула, но согласилась и поспешила в гостиную, где прошлым вечером мы оставили банку и пакет с мелочью. Стеклянная банка с крышкой, обмотанная черной и розовой лентами, была почти полностью заполнена монетами. Мы начали складывать мелочь в банку семь месяцев назадкогда Мари поставили диагноз. На стенке банки написаны буквы «НМ», что расшифровывается как «Негативные Мысли». Каждый раз, когда у кого-то из нас возникала плохая мысль, мы клали в банку монетку. И все эти мысли должны были трансформироваться в замечательный конечный результатпоездку в Европу. Однажды Мари поправится, и мы потратим эти деньги на путешествие по Европе. Это наша мечта, которую мы всегда хотели осуществить. Каждая возникающая сегодня плохая мысль превращалась в монетку, дающую надежду на лучшее завтра. У нас уже было восемь заполненных до отказа банок.
Я вернулась и снова села на кровать Мари. Она слегка приподнялась и взяла пакет с мелочью.
Стручок,шепнула она.
Да, Горошинка?
Слезы катились по щекам Мари сильнее и сильнее, а все тело дрожало от переполнявших ее эмоций.
Нам потребуется много мелочи.Она высыпала в банку все монеты, и я крепко обняла сестру, давая возможность выплакаться. Они были женаты пять летпока все были здоровы. Но хватило всего семи месяцев болезни, чтобы Паркер исчез, оставив мою бедняжку-сестру с разбитым сердцем.
* * *
Люси?услышала я, сидя на крыльце перед домом. Весь последний час, пока Мари отдыхала, я просидела в кресле-качалке, изо всех сил пытаясь понять, почему все должно было случиться именно так. Подняв взгляд, я увидела Ричардамоего парня. Он подъехал ко мне и, спрыгнув с велосипеда, прислонил его к крыльцу.Что случилось? Я получил твое сообщение.Его рубашка была перепачкана краской. Обычное дело для свободного художника, кем он, собственно, и был.Прости, что не отвечал на твои звонки. Телефон был отключен, пока я топил в выпивке свою печаль. В очередной художественной галерее мне отказали.Он подошел, чмокнул меня в лоб и еще раз спросил:Что случилось?
Паркер ушел.
Этих двух слов хватило, чтобы у Ричарда отвисла челюсть. Я поведала ему обо всем, и чем больше рассказывала, тем тяжелее становилось его дыхание.