Я не уверен, что это хорошая идея, с сомнением проговорил Брент.
«Просто Эмма» устало вздохнула.
Мистер Рейнер, это единственная идея. Если не проколоть мозоль и не сделать дренаж, она сама вскроется под постоянным трением ботинка, и появится открытая рана. Это будет куда больнее, не говоря о том, что в ботинке отличная среда для заражения. И заживать будет дольше. Вы хотите знать что-нибудь еще?
Ненадолго её хватило. Всего второй день, а инструктор начинает откровенно язвить. Куда делась милая терпеливая Эмма? Брент сдвинул шапку до линии роста волос и поскрёб пальцами лоб.
Хочу, с готовностью заявил он. Почему в таком случае вы хотели ждать до вечера?
Кажется, она ждала этого вопроса.
Потому что прокол лучше делать на ночь, чтобы нога отдохнула, и рана затягивалась. Но раз у нас нет вариантов Леа, обратилась Эмма к притихшей француженке. Почему у тебя такой тонкий носок?
А что такого?
Ты же шла в поход, одежда и обувь должны быть качественные, носки толстые. Ты не знала? сдвинула брови Эмма.
От такого сурового тона лицо больной сморщилось и одна огромная слеза незамедлительно покатилась по щеке.
Не знала, всхлипнула Леа. Я не люблю толстые носки, еще один всхлип. Я вообще не хотела идти в этот поход! Я не люблю природу! Мне нужен кофо-о-орт!
Последнее слово она растянула настоящим женским нытьём. Своей бестактностью гид довела девушку до плача. Кажется, она и сама это поняла. Её глаза на секунду закрылись, будто она мысленно пыталась сосчитать овец и успокоиться, а когда глаза открылись снова, выражение лица приобрело былое спокойствие.
Всё будет нормально. Я дам тебе свою запасную пару, наденешь и сможешь идти. Хорошо? А сейчас давай обработаем ногу.
Леа еще раз всхлипнула, послушно кивнула и зажмурилась. Будто её собрались убивать. Эмму этот момент не смутил. Брент смотрел, как она полила покрасневшую пятку из фляги (при этом разнеся вокруг запах бренди), склонилась над ногой туристки и поднесла иглу к вздувшейся коже. Одно уверенное движениеи мозоль начала медленно опадать. Еще одно движениеи игла вышла из другого отверстия протянув за собой нить. Зрелище как в триллере.
Мистер Рейнер, подайте ножницы из белого контейнера, почти как робот скомандовала Эмма Маршалл.
Брент оторвался от созерцания «прошитой» мозоли и подвинулся к аптечке. На её дне поблескивали ножницы. Вынув, Брент осторожно передел их девушке кольцами вперед.
И антисептик. Белый пакет с порошком, снова механически произнесла она, отбирая инструмент.
Пока Брент искал порошок, Эмма отрезала лишнюю нить. Потом засыпала рану антисептиком. Потом, не требуя помощи, заклеила пятку пластырем, и поднялась на ноги.
Всё закончилось, Леа, можешь дышать.
Француженка медленно открыла глаза и нехотя посмотрела на толстый слой бежевого пластыря.
Можешь надеть носок, но пока не обувайся. продолжила Эмма, вытягивая из рюкзака новую, еще не вскрытую упаковку с носками. Вот. Толстые и тёплые. А сейчас извините, мне нужно проверить, что там с костром.
До Балмахи удалось добраться только к сумеркам. После обеда Леа отказалась снова надевать ненавистные ботинки и предпочла продолжить путь в резиновых тапках. Тринадцать градусов тепла её не смутили. Ей внезапно понравились толстые носки Эммы, и девушка уверяла, что в тапках ей отлично. Вот только тапки замедляли движение всей группы. Но Леа предпочла игнорировать этот факт. Флоран нёс её ботинки в одной руке и придерживал свою подружку под локоть другой. Мари шла за ними и не переставала возмущённо закатывать глаза. Судя по всему, брат и сестра привыкли к походной жизни, в то время как тепличную розу затащили в Шотландию силой.
В итоге на то, чтобы разбить лагерь засветло, почти не осталось времени. На подъём на Коник Хиллтем более. Эмма не могла вести туристов вверх по каменистой тропе в сумерках. Да и смысла в этом никакого. Зачем подниматься на гору, если обещанный вид на много миль вокруг будет скрыт? Программа похода начала медленно осыпаться. Всего второй день, а уже пошли накладки.
На месте стоянки в лесу Балмахи было еще достаточно светло, чтобы успеть разжечь костёр и поставить палатки. Эмма сняла рюкзак привалила его к дереву и круговыми движениями головы размяла уставшую шею.
Колин, порадуй нас всех, проговорила она, найдя взглядом самого младшего мужчину группы.
Как? отозвался тот, помогая снимать рюкзак с плеч своей подружки.
С тебя костёр.
Чё-ёрт, недовольно протяну парень. Почему опять я?
У тебя нормально получается, пожала плечами Эмма, раскрывая рюкзак и присаживаясь перед ним на корточки.
Скорей бы лечь и вытянуть ноги. Эмме не нужен был ужин, она готова была съесть несколько батончиков мюсли и завалиться спать. Голени уже начали отекать. Раньше такого не наблюдалось. Раньше Эмма могла ходить все десять дней, не испытывая никакого недомогания. Видимо, всё приходит с возрастном. Вчера еще обошлось, но сегодня ноги по тяжести напоминали два Мьёльнира. Эмма нашла на дне рюкзака выжатый тюбик мази от отёков и повертела его в руках.
Вот чёрт!
Как можно было забыть про мазь?
Эмма, раздался над её головой хорошо знакомый голос.
Эм оторвала взгляд от пустого тюбика и заглянула в серые глаза с карими вкраплениями возле зрачка. Начинается Хотя это и не заканчивалось. Еще нет. Еще восемь днейнет.
Что случилось, мистер Рейнер?
Тут такая проблемаон забросил руку за голову и уже привычно взъерошил волосы на затылке. Я не умею ставить палатку, признался мужчина, виновато посмотрев на неё из-под светлых бровей.
Вообще вся голова, включая брови, у него была светлая. Корни волос темнели русым цветом, в то время как концы будто выгорели на солнце. Где он нашёл столько солнца на Британских островах? Или его брат настолько добрый, что дарит не только походы, но и путешествия в тёплые страны?
У Эммы хватило выдержки, чтобы не закатить глаза. Даже малыш-Колин был самостоятельнее этого мужчины. Колин, на поверку, оказался отличным скаутом. Легко справился с костром, сделал так, чтобы после их обеда не осталось следов пребывания человека, и при этом не задал ни одного вопроса.
Это не проблема, мистер Рейнер, снисходительно улыбнулась Эмма. Я покажу вам, как поставить платку, и завтра моя помощь уже не понадобится.
О, правда? лучезарно улыбнулся мужчина. Отлично! А когда мы поднимемся на гору? Может быть прямо сейчас? Пока еще светло?
Эмма вскинула брови. Не сдержалась. Он это серьёзно?
Мистер Рейнер, сегодня мы не пойдём на Коник Хилл, медленно, будто разговаривая с душевно больным, проговорила она.
Рейнер тоже снял рюкзак, присел рядом с Эммой, расстегнул застёжку.
Почему? Вы же обещали подъем на вершину.
Нет, это невозможно. Как выжить еще неделю?
Потому что скоро стемнеет, терпеливо произнесла Эмма. Нам нужно разбить лагерь.
Худое, заросшее пока еще короткой щетиной лицо, не потеряло своего пытливого выражения.
Но вы обещали подъём, констатировал Рейнер.
Какой же контраст Взрослый, достаточно высокий, симпатичный мужчина и какой детский интеллект. Хотя, он же говорит по-французски. Свободно, как выяснилось. Рос в языковой среде?
Из его рюкзака на свет показался плотный свёрток цвета хаки. Рейнер зажал его в ладонях и продолжил ждать ответа. Как ни странно, но он в чём-то прав. Агентство обещало подъём на Коник Хилл. Эмма обреченно вздохнула.
Этот подъем есть в нашей официальной программе, согласилась она. Но вы же видели, у нас возникла задержка из-за мозоли.
Но я хочу на гору, сузил глаза Рейнер.
А вот сейчас что-то в нём поменялось. Взгляд стал стальным. Странно
И остальные тоже хотят на гору, добавил мужчина. Правда, ребята? он отвернулся от Эммы и посмотрел на раскладывающую рюкзаки компанию.
О нет, устало выдохнула Леа, усаживаясь на гимнастический коврик и в который раз за день заглядывая в носок на травмированной ноге. Я обойдусь.
Я останусь с нею, с готовностью заявил Флоран.
Его сестра возмущённо уперла кулаки в бока.
Фло!