Не думай обо мне очень плохо, я пришла после универа на самую низкую должность. Даже собеседование проходила, формальное, конечно, но о-о-очень волновалась.
Да ты чего, Яна, не оправдывайся, это же замечательно, что родители помогают. Так и должно быть.
А у тебя где живут родные? Я поняла, что ты местный.
У меня только мама, она в районе Свободного. И сестра, но она осенью замуж вышла и перебралась на самый север. А моя квартира недалеко от твоей работы, я уже говорил.
Значит, альпинист. Инструктор по альпинизму. Это многое объясняет.
Это типа такой комплимент? Или подкол, но я не улавливаю в чём.
Комплимент. Мне нужно собираться, ты пока делай что захочешь. Выходить через десять минут.
Спасибо за кофе, но я пойду пока откопаю и прогрею машину, давай ключи. Какие у тебя планы на вечер?
Никаких.
Мне кажется, ты волнуешься. Не стоит, всё отлично. Или твой папа тебе про меня что-то сказал?
Нет, наоборот. Я правда рада, что ты пришёл. Даже, наверное, слишком сильно рада.
Я подхожу к нему вплотную, опираюсь на стол и провожу ладонью по его колючей щеке. Он тут же забирает меня к себе на колени, и я прижимаюсь к его груди, кладу голову на плечо. Ещё сонная, немного растрёпанная, в домашнем комплекте одежды. Для тех людей, кто знает друг друга меньше недели, нам вдруг становится слишком уютно сидеть вдвоём в моей кухне.
Со мной очень сложно, Яна, говорит он мне осторожно. Моя бывшая жена не выдержала, сбежала, и не зря. Я сейчас не шучу. Не хочу, чтобы ты страдала, а это возможно, если мы продолжим в том же духе.
Зачем ты тогда ко мне ездишь? Я думала, тебе хорошо со мной.
Мне хорошо. Ещё как хорошо. Но ты потом можешь пожалеть, он хмыкает: Любая пожалеет.
Я не любая.
Я это уже понял. Ладно, я пошёл. Давай ключи и одевайся.
Щётка в багажнике.
У меня есть своя, ага.
Кажется, у инструктора по альпинизму загадочное настроение. Едва я успеваю переодеться в офисный наряд, а сегодня это платье и пиджак, как трезвонит сотовый. Отец.
Привет! Вы уже в аэропорту? спрашиваю взволнованно. Мы не договаривались созвониться так рано, вчера вроде бы всё обговорили и попрощались.
Привет, дочка. Да, подъезжаем. Скажи мне, пожалуйста, как полностью зовут твоего Романа. Фамилию, отчество и дату рождения, если можно.
Папа! от возмущения у меня едва не пропадает дар речи.
Давай-давай, надо кое-что проверить.
Папа, не вздумай! Это это не твоё дело! Он мой друг, делаю ударение на слове «мой». Какая же я наивнаядумала, после моего рассказа он в восторге от Ромы, а оказывается, ничего подобного.
Так я же не против, дружите на здоровье. Ну что, мне каким-то иным образом выяснять? в голосе появляются железные нотки.
Папа, я категорически против, чтобы ты вмешивался в наши с Ромой отношения, что-то копал под него. Это явный перебор! Я уже достаточно взрослая. И про Рому сама всё знаю. Если ты не в курсея неплохо разбираюсь в людях.
Да неужели? То есть ты тоже сразу поняла, что твой альпинист Романбоец спецназа?
Боец чего? Спецназа? С чего ты взял?
Есть такое подозрение. Помнишь же дядю Борю? Он не всегда был адвокатом, а дружим мы с первого класса. Вот он мне рассказывал о некоторых признаках. Пока десять из десяти.
Я представила дядю Борю, который весит килограмм сто сорок, и это я не о бицепсах, бегающим в форме с автоматом за спиной, и улыбнулась. Какая глупость.
Это за полчаса совместного обеда ты отметил десять признаков? Папочка-а, помнишь, мы говорили о профдеформации? Ты просил предупредить, когда начнёшь перегибать в контроле над людьми.
Это не тот случай.
Да если даже ты и прав Что именно ты хочешь узнать, я не пойму?
Ты должна была выяснить его фамилию, или я действительно тебя не знаю. Что-то мне подсказывает, он не солгал: он альпинист, вот только по стенам лазит не в красноярском клубе. Тем более что никаких Романов там нет и не было в последние пять лет.
Из спецназа? В голове подобные догадки укладываются с трудом. Но приходится признать, что они многое объясняют. Растерявшись, я рассказываю отцу то, что знаю о Дёмине, тем более что информации действительно крохи. Он в любом случае выяснит всё, что требуется, если дядя Боря и правда имеет какие-то связи. После чего одеваюсь и спешу на улицу: у меня осталось буквально несколько минут, чтобы побыть ещё немного в компании Романа, не хочу тратить их на размышления.
Глава 9
Освещение в этой примерочной плохое, поэтому в каждом новом платье выхожу из кабинки и придирчиво рассматриваю себя в большом общем зеркале.
Вам очень идёт, возьмите оба, точно говорюне пожалеете! воодушевлённо советует консультант отдела, приятная рыжеволосая девушка примерно моего возраста, обладающая завидным терпением: мы перемерили уже десять нарядов, и она ни разу не вздохнула и не закатила глаза. Я не впервые закупаюсь в этом магазине. Вот и сегодня Мария осыпала меня комплиментами, уверяя, что с моей фигурой нужно носить именно такие вещи, как это струящееся платье на бретельках, в котором, не удержавшись, я даже покрутилась пару раз. Нет, куда-то на выход я его, разумеется, никогда не наденуслишком откровенно, но для приватного свидания подходит идеально.
Каждый по-своему справляется со стрессом, ятрачу деньги. Но насчёт этого платья нужно подумать: дороговато для единственного выхода перед одним человеком. Поэтому я прошу отложить его на полчаса, а сама спешу на встречу с Дёминым, язык не поворачивается сейчас назвать его дровосеком.
Волнуюсь. Наверное, это всегда так, когда начинаешь новые отношения. Лёгкая неловкость, страх не понравиться, сделать что-то не так, и одновременно сильная тяга быть рядом. Каждую минуту словно сдаёшь мини-экзамен, но при этом сама жаждешь испытывать этот стресс снова и снова. Подсаживаешься. Он будоражит, мало что есть в жизни приятнее.
Мы договорились встретиться на втором этаже напротив одного из ресторанчиков. Пока еду на эскалаторе, ищу глазами его фигуру. Безуспешно пробегаюсь взглядом по всем сидящим на лавочках и проходящим мимо мужчинам, делаю пару шагов вперёд, как слышу:
Привет! знакомый голос раздаётся неожиданно из-за спины. Я резко оборачиваюсь. Оказывается, Дёмин поднимался несколькими ступенями ниже.
О, а я тебя как раз ищу. Почему не окликнул раньше? спрашиваю, возмущаясь.
Не хотел терять стратегически удобной позиции.
Он по-свойски обнимает меня одной рукой, притягивает к себе, будто незаметно проводит ладонью по заднице и хочет поцеловать в губы. Я смеюсь и отворачиваюсь получается смазанно, в подбородок.
Эй! Куда? он протестует и, наконец, целует, как ему нравится: быстро, но со вкусом. Как с первого дня это началось, так до сих пор не могу успокоиться.
Наверное, он вспоминает наш первый поцелуй в машине, после которого всё и завертелось. На всякий случай весело уточняю:
Что же началось?
Безумие!
Вновь меня чмокает.
Ай, у меня же помада, Ром! Размазываешь.
Торопливо достаю зеркальце.
Тоже мне причина.
Между нашими репликами небольшие неуклюжие паузы, словно мы оба чувствуем себя слегка не в своей тарелке, но при этом каждый старается продолжать общение, подбирает слова.
Значит, ты любишь целоваться. На людях, пытаюсь его легонько поддеть.
Ч-чёрт, выходит, что да. Ты прекрасно выглядишь, Яна, говорит он мне, быстро оглядывая с ног до головы. Шёл за тобой к эскалатору и думал: «Неужели можно просто подойти и потрогать?», улыбается. Не против?
Не против, тоже улыбаюсь его скомканным комплиментам.
Тебя страшно оставлять без присмотра. С ума сойти можно от тревоги.
Думаешь, украдут?
Если кому-то головы не жалко.
Снова небольшая пауза. Неуместное юношеское бахвальство с его стороны.
Как дела? Как день прошёл? возвращаю беседу в более спокойное русло.
Потренил в спортзале, повалял дураканепривычно. А твой? он продолжает обнимать меня за талию и ведёт в сторону книжного. Теперь если кто и смотрит на меня, то тут же опускает взгляд в пол, напарываясь им на Дёмина. Пока не понимаю, нравится мне это или напрягает. Заскочим на минуту, у меня тут список есть. Покупок, открывает в телефоне сообщение от какой-то Танюши.