Надо же. А я и не знал
Что ты не знал?
А не знал я, милейший Владимир Иванович, что это называется шашни.
Тьфу! сплюнул в негодовании председатель. Ну, черт с тобой. Живи, как знаешь.
Инга догадывалась, что разговор председателя суда с Бергом касается ее. Она знала, что председателя не стесняет ее присутствие, когда он решает служебные вопросы. Председатель работал в суде уже четверть века и давно воспринимал судью и секретаря как одно целое, впрочем, как и все, кто хотя бы год проработал в судебных органах.
На первый взгляд, Владимир Иванович мало походил на строгого начальника: ему было уже под шестьдесят, вел он себя достаточно скромно и во внесудебной обстановке ничем не выделялся. Правда, при необходимости он мог произвести впечатление на окружающих, чаще всего это было тогда, когда он с наивной детской хитростью и внешним простодушием добивался привилегий для тех, кто ему был нужен.
Берг с председателем был в тех отношениях, которые можно было назвать приятельскими, если бы один из них не был начальником, а другой подчиненным. Определенная дистанция между ними сохранялась, но председатель заметно выделял Берга из трех других судей, работавших под его началом.
Дмитрий Сергеевич не обладал броской внешностью. Он был среднего роста и средних лет, темно-русый, с глазами зеленоватого оттенка. Он не запоминался с первого взгляда, но шло время, и Инга отметила, что люди к нему тянутся. Он был тем неофициальным лидером, какие есть практически в каждом коллективе.
После смерти жены Берг ушел в себя. Работа валилась у него из рук. Недели три Инга работала за двоих: она расталкивала дела другим судьям, принимала и назначала новые, отбивалась от посетителей. Председатель понимал состояние Берга, но был им явно недоволен.
Однажды утром Берг пришел на работу раньше Инги. Вывернув из сейфа на стол все, что там было, он до обеда перебрал все дела и был удивлен тем относительным порядком в своем делопроизводстве, которого не ожидал увидеть. Он все хмыкал, поглядывая на своего секретаря и, отложив последнее проверенное дело, куда-то ушел. Вернулся с огромным букетом цветов. Когда он протянул букет Инге, она почувствовала на глазах слезы. Трехнедельный кошмар кончился. Все входило в обычное, трудное, но уже привычное русло работы.
Вернувшись в кабинет, Инга подняла трубку звонившего телефона.
Да. Здравствуйте, Николай Анатольевич. На месте. Сейчас передам, она повернулась к Бергу. Дмитрий Сергеевич, возьмите трубку. Сухов звонит.
Берг нехотя потянулся к телефону.
Привет, Дима. Как твое драгоценное здоровье? услышал он знакомый голос.
Привет, Николай. Что надо?
Ой, как грубо, да еще лучшему другу.
Слушай, лучший друг, не тяни резину.
Все, уже не тяну. Есть предложение поговорить не в кабинетных условиях. Как ты на это смотришь?
Положительно смотрю. Давай вечером ко мне. Я один. Дети сегодня у бабушки. А что случилось?
Ничего еще не случилось, но может случиться. Значит, вечером я у тебя. Жди. Привет Инге.
В трубке послышались короткие гудки.
Глава вторая
По дороге домой Берг зашел в магазин, купил хлеба и сигарет, вспомнив звонок Сухова, взял бутылку вина.
Сухова он знал со студенческих лет. В университете они были в обычных приятельских отношениях, но после окончания вуза неожиданно сдружились, познакомились семьями, часто бывали друг у друга.
Сухов работал следователем по особо важным делам областного УВД. Его ценили не только как хорошего работника, но и как человека, обладающего общительным характером. Зная, что Сухов любил в компании плотно поесть, Берг заторопился домой.
Сухов пришел сразу после работы. Когда он шумно ввалился в прихожую, Берг встретил его в женском переднике. Ни слова не говоря, он сорвал с друга фуражку и китель с погонами майора милиции, взамен протянул ему такой же передник и сунул в руку столовый нож.
Черт меня дернул припереться так рано, ворчал Сухов, принимаясь за чистку картофеля.
Помалкивай, пробурчал Берг, на обед наверняка не ходил.
Не ходил вздохнул Сухов и с остервенением всадил в картофелину нож.
Полегче! всполошился Берг. У меня не картофелесовхоз.
А я тебе не кухонный работник, парировал Сухов
Они провозились почти час, пока не уселись за стол. Берг поставил в центре стола бутылку вина Сухов поморщился и вытащил из портфеля водку. Молча разлили, молча выпили и начали есть. Берг заговорил первым:
Ну, что там у тебя, Николай?
Сухов возился со скользким грибом на тарелке, пытаясь наколоть его вилкой. Наконец это ему удалось. Он довольно улыбнулся и отправил его в рот.
Это не у меня, Дима, это у нас с тобой.
Берг перестал жевать.
То есть как этоу нас с тобой?
Сухов откинулся на спинку стула и достал пачку «Беломора».
Да, уважаемый Дмитрий Сергеевич, именно у нас с вами.
Берг достал сигареты.
Ну хватит темнить, Сухов.
Хватит, так хватит. Дима, что ты слышал о «портовиках»?
Берг насторожился. Он знал, что так именует себя преступная группа, имеющая сильное влияние в городе. Знал он и то, что правоохранительные органы в лице «портовиков» имеют сильного противника, а похвастаться серьезными успехами в борьбе с этим противником не могут.
Да кое-что знаю. Лет семь назад у нас судили одного за валютные операции, говорилииз этой компании.
Ну и что ему дали?
Не помню точно, но ниже низшего предела [25] .
А почему?
Дело в суде очень туго шло. Сначала вроде доказательства были, а потом все по швам полезло. Откуда-то свидетели появились, которых во время следствия не было, какие-то новые обстоятельства вылезли.
Ну и что?
А ничего. Прокурор перед судом чуть не на колени падал, прямо умолял не посылать дело на доследование
Ну и чем кончили?
Известно чем. Пустили дело на тормозах, дали какой-то мизер. Только чтобы осужденный не жаловался. А прокуратура на это глаза закрыла. В общем, и волки сыты, и овцы целы, Берг невесело усмехнулся.
Сухов вскочил.
Овцы, говоришь, целы! Нашел тоже овец.
Да это я так, к слову, Коля.
Все вы так Таких процессов в городе несколько было и ни черта не вышло. Практически все дела на доследование пошли. Вдруг новые обстоятельства появились, новые свидетели. Все следственным путем проверять надо было! Куда уж суду районному справиться. А пошлют дело на доследование, оно и заглохнет. Прекратят. Концы с концами перестают сходиться. Доказательствнуль без палочки. Куда его уже в суд посылать! Засмеют
Сухов со злостью ткнул окурком папиросы в пепельницу и подошел к окну. Уже заметно потемнело. Из окна хорошо было видно море. Мачты стоящих на рейде судов уже украсились огоньками. Берг встал рядом с Суховым.
Своих предупредил, что ко мне зайдешь?
Жене звонил. Сказал, что у тебя поужинаю. Могу и ночевать остаться.
Что, опять поссорились?
Есть немного. Как говорится, небольшие семейные маневры Она мне вчера заявилаили работу бросай, или давай разводиться. Домой-то я только ночевать хожу, а работы не убывает. Да что я тебе исповедуюсь, сам ведь знаешь! Давай повторим
Они выпили, поковыряли вилками закуску.
Ну ты, наверное, ко мне не плакаться пришел?
Нет, конечно. Есть один разговор
Так давай, разговаривай.
Я, Дима, не зря этих «портовиков» задел. Мне с тобой посоветоваться надо. Они ведь именно у вас в судах слабину нашли. И знаешь где? В сроках прохождения в судах дел. Вот какой срок вам УПК на рассмотрение дела дает?
Двадцать восемь дней, а что?
Давай, Дима, подробней, как это на практике выглядит.
На практике выглядит так. Двадцать восемь днейэто срок крайний. Четырнадцать дней дается судье на изучение дела. Потом в последующие четырнадцать дней надо дело рассмотреть в судебном заседании. Я говорю, что это крайние сроки. Дело можно и раньше рассмотреть, главноевовремя обвиниловку [26] вручить. Это значит, не позже чем за трое суток до дня рассмотрения дела в суде. Обычно дела назначаются к слушанию ближе к крайним срокам. Дел-то полно Одних гражданских дел прорва. Только я что-то не пойму, при чем тут сроки рассмотрения дел и «портовики».