Как учились и как учили в школе «У дуба», если на всех был один букварь, один учебник истории, один задачник арифметики и один учебник грамматики? Без бумаги, мела, чернил, карандашей? А так и учили. С выдумкой и риском. Во-первых, партизаны возвращались с задания не с пустыми руками: кто обои несет, кто газеты, карандаши. Даже школьный звонок добыли. Да и сами ребята проникали за немецкие посты и собирали кое-что полезное для школы. А во-вторых, действовала изобретательская мысль. Ребята обнаружили залежи мелатеперь было чем писать на доске. Перед школой расчистили площадку, посыпали песком и, сидя на корточках, выполняли домашние задания палочкой на песке-. Учительница тут же проверяла сделанное. «Во-озду-ух!»кричит вдруг дежурный, и островок пустеет. А потом снова: «Ма-ма мы-ла ра-му», «5x7=35». И все на песке. Старшие вырезали для малышей из дерева шесть десятков комплектов букв азбуки и одиндля учительницы, побольше. Из веточек и чурочек сделали большие стоячие классные счеты. Писали на бересте. На ней же вырезали заметки для стенгазеты.
И даже уроки физкультуры были в этой школе. Бойцы под руководством раненого офицера Героя Советского Союза Ковалева оборудовали спортивную площадкус перекладиной, бумом, беговой дорожкой, шестом и кругами для метания гранат. Шла и внеклассная работа: старшая пионервожатая Лена Мулярчик готовила ребят к вступлению в пионеры, Ядвига Антоновна репетировала написанную ею пьесу «Юные мстители», Вера Георгиевна разучивала к пионерскому празднику с ребятами стихи. В штабе отряда шили из разрезанного на куски и выкрашенного в отваре крушины парашюта пионерские галстуки. Работали ребята и на своем пришкольном огороде. В лесу собирали лекарственные растения для отправки на Большую землю, так они здесь понимали лозунг «Все для фронта, все для победы».
Шла обычная школьная жизнь. Только тут она в буквальном смысле покоилась на зыбкой почве болот. В это самое время фашисты, спасая свои тылы, завершили блокаду партизанской зоны Брестской области. Все взрослые бойцы заняли круговую оборону. Несколько дней совсем не готовили горячей пищи, чтобы не обнаружить себя. Самолеты врага ежедневнои не по одному разубомбили расположение партизан, немецкие каратели залегли в трех километрах от партизанских позиций. Все школьное имущество решили зарыть под дубами. Детям выдали сухарей на случай отступления. И они сидели тихо-тихо, надев на плечи свои торбочки, ожидая команды к отходу. А потом, когда напряжение спадало, снова откапывали «школу», съедали сухари и шли на уроки.
Даже в условиях непрерывного боя, среди топких болот, в которые загнала людей война, в условиях смертельной опасности и горя дети каждое утро шли в школу, писали и читали, пели песни и учили стихи. Это не только укрепляло веру в победу, но и утверждало неизбежность, обязательность победы. Если не верить, зачем тогда детей учить?
У Веры Георгиевны Ивановой сохранился «Протокол перевода в следующий класс учащихся партизанской школы при отряде имени М. И. Калинина бригады имени Ф. Э. Дзержинского от 25 июня 1944 г.», куда ее пригласили присутствовать на проверочных занятиях в качестве методиста-ассистента. Интересный документ! «Проверочные занятия проводились с 23 по 25 июня включительно, записано в нем. Присутствовали следующие товарищи: командир отряда имени Калинина старший лейтенант Н. К. Ляничев, комиссар Ф. А. Беляев, заместители комиссара по комсомолу С. А. Медведев и Т. П. Черных и инструктор обкома комсомола Н. К. Климец; от учителейассистент В. Г. Иванова и учителя школы при отряде имени Калинина Ф. П. Караберян, П. И. Ивановский».
И еще одна деталь, очень важная: в каждом классе комиссия ставила двойки тем, кто не усвоил материал. И делала внушения учителям. И портила, конечно, нервы родителям. Но высоко держала звание экзаменационной комиссии, твердо веря, что в любых условиях дети должны иметь хорошие, прочные знания.
Вот и весь короткий рассказ о партизанском всеобуче и о тех прекрасных людях, которые, говоря казенным языком отчетов, его осуществляли. Осуществляли как один из главных законов Советской власти, несли людям обязательный в нашей стране свет знаний.
Они и после войны многие годы делали то же самоестарший преподаватель кафедры педагогики Брестского пединститута Вера Георгиевна Иванова и кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой того же института Ядвига Антоновна Чернявская.
Они живут в Бресте, недалеко от лесов, где учили детей, рядом с крепостью, где в закопченной чаше около обелиска горит вечное пламя человеческой памяти о горе и мужестве народа. О мужестве тех, кто умер, не срамя ни себя, ни Родины. О доблести тех, кто в трудное время жил чисто и светло, как это пламя.
Л. ГрафоваОтец
Вернувшись с войны после тяжелого ранения в родной Узбекистан, Хамит Саматов собрал в своем доме, отогрел, спас тринадцать осиротевших детей. Вам может показаться, что вы о нем уже слышали. Но при этом вы наверняка будете иметь в виду совсем другого человекакузнеца Шамахмудова. Это о нем написаны книги, сняты фильмы. А Хамит Саматов мало известен. То ли потому, что Каттакурган, где он живет, дальше, чем Ташкент, от корреспондентских дорог, то ли просто потому, что слава не любит повторений. Да и меньше всего думал о ней Хамит.
Есть люди (с годами их остается все меньше), для которых жизнь измеряется как время «до» и «после войны». Никакие мирные впечатления не могут перекрыть или даже пригасить остроту пережитого ими. Такой же «вечный фронтовик» и Хамит. Любой его рассказ или начинается с войны, или кончается ею.
Первым пошел на фронт младший брат Хамитаего еще до войны призвали на действительную службу. Мангит-апа все глаза проглядела, высматривая почтальона, но писем от сына все не было. Скоро почтальон принес конверт с повесткой среднему брату Хамита. Получалось, что Хамит, старший и единственный теперь сын в семье, должен оставаться со старыми родителями, а война, значит, будет идти ичего доброгокончится без него. Допустить этого Хамит не мог. Под небом своего ласкового Узбекистана он еще не совсем понимал, конечно, что такое война. Но одно знал твердо: с его страной стряслась большая беда и стыдно отсиживаться дома. Хамит явился в райвоенкомат. Его просьбу уважили.
«Так началась моя, совместная с братом, фронтовая жизнь». Они защищали Москву и форсировали Дон, освобождали Ростов и множество деревень, названия которых, хоть среди ночи разбуди, выдаст без запинки неусыпающая солдатская память: Первомайское, Колышкино, Глубокое
У Каменец-Подольского война разъединила братьев. Хамит оказался в Сталинграде. А когда гитлеровцев погнали от Волги, он брал Изюм («Узюм», упрямо ошибается Хамит, но это единственная ошибка во всей его русской географии). В Изюме его назначили командиром взвода, а после боя наградили медалью «За отвагу». Потом дивизия, в которой воевал Хамит, подошла к Павлограду Днепропетровской области и так отважно штурмовала этот город, что получила название 60-й гвардейской Краснознаменной Павлоградской дивизии (Хамит просит записать точно названиевдруг прочтут однополчане, отзовутся). Дальше Хамит брал Запорожье и получил за это орден Красной Звезды. И вот наконец Днепр.
Хамит не помнит дня своего рождения, вернее, не знал его никогдав многодетных узбекских семьях не придавали значения датам, но 22 сентября 1943 года, день штурма Днепра, он запомнил на всю жизнь. В этот день умер Хамит. И родился заново.
Полную боевую готовность объявили в 12 ночи. Ни секунды на размышление. 38 человек и три станковых пулемета погрузили в один баркас, и Хамит был командиром. «Вперед, вперед, Узбекистон!»кричали ему по рации с берега. («Узбекистон»так звали Хамита на войне). И он, отрываясь от наушников, тоже кричал: «Вперед! Вперед!» Бойцы налегали на весла, направляясь на тот берег реки, а враг «повесил» над рекой ракеты, и стало среди ночи светлей, чем днем, хоть камешки со дна собирай. И тут враг начал бросать на людей все смертоносное, что только можно было бросить: пули, снаряды, мины. Баркас пробилодыру заткнули шинелью. Не умолкая, строчили с баркаса пулеметы, но и крик, стоны тоже не умолкали. «Пятнадцать раненых, двадцать раненых», считал, стискивая зубы, Хамит и повторял: «Вперед». Своих ран он не считал.