Я буду помнить, дедушка.
Что бы ни случилось, ты должен исполнить свой долг в память о матери. Ты остаешься один, мальчик. Последний в роду, хотя и появился на свет незаконнорожденным.
Я помню.
Ты не должен знать покоя, пока не отомстишь презренному дому, в чьих стенах взрос тот змей, тот коварный негодяй, соблазнивший мою невинную доверчивую Маргарет.
Юному Хью нелегко было понять, зачем нужно мстить отцу, каким бы дьявольским коварством тот ни отличался. В конце концов, отец уже мертв, умерла и мать. Значит, справедливость восторжествовала.
Но восьмилетний Хью не мог ослушаться и потому отбросил прочь все свои сомнения. На карту поставлена честь, а что может быть важнее его чести и чести деда? Этого объяснения было вполне достаточно. Сколько он себя помнил, ему всегда твердили, что честь превыше всего. Впрочем, что есть у незаконнорожденного, кроме чести, о чем ему не уставал напоминать сэр Томас.
Я не буду знать покоя, дедушка, пока не отомщу, пообещал Хью с пылкостью восьмилетнего мальчика.
Верю тебе. Не забывай: честь и мщениевот теперь твоя судьба.
Дед умер, не подарив ни слова любви, ни последнего благословения своему единственному внуку. Сэр Томас никогда не проявлял к нему нежных чувств. Он так и не смог оправиться от страшного потрясениясмерти любимой дочери, которую соблазнили и бросили. Перенести эту трагедию оказалось выше его сил. В сердце старика с тех пор было место только для ненависти.
И не то чтобы сэр Томас не заботился о внуке. Нет. Однако Хью прекрасно понимал, дед делал это лишь потому, что он его последняя надежда, только он мог свершить месть, о которой бредил старик.
Сэр Томас умер с именем дочери на устах: «Маргарет. Моя прекрасная Маргарет. Твой незаконнорожденный сын отомстит за тебя».
Но к счастью для Хью, незаконнорожденного сына Маргарет, Эразм Торнвудский дал ему то, чего никогда не смог бы дать сэр Томас. Умный, тонкий, удивительно добрый и не развращенный победами в Крестовом походетаким был Эразм в свои двадцать лет. Он заменил мальчику отца, снискав его уважение и восхищенное поклонение.
С годами детская восторженность переросла в преданность благородному сеньоруабсолютную, безоговорочную. Редкое и очень ценное в жестокое время качество.
Дунстан плотнее завернулся в серый шерстяной плащ, краем глаза наблюдая за Хью. А Хью догадывался, о чем думает его верный помощник. Дунстан не одобрял его затею. Гоняться за кристалломнапрасная трата сил и времени, считал он.
Хью пытался втолковать ему, что камень ценен не сам по себе, а как символ власти. Он поможет ему стать настоящим правителем Скарклиффа. Однако Дунстан упорно стоял на своем: только добрые мечи да сплоченный отряд отважных воинов способны утвердить власть Хью в Скарклиффе.
Дунстан был на пятнадцать лет старше Хью. Это был закаленный в битвах воин. Грубое обветренное лицо его словно отражало то суровое время. Он участвовал в Крестовом походе вместе с Эразмом, но, в отличие от своего лорда, вернулся из Святой Земли не снискав ни славы, ни богатства. Такие опытные воины, как Дунстан, были в цене, но вместе с тем Эразм понимал, что именно сверхъестественная способность Хью разрабатывать военные хитростистратегемыпомогла ему стать влиятельным человеком, и он воздал должное Хью, наградив его за преданность поместьем Скарклифф, некогда принадлежавшим семье матери Хью, а Дунстана послал сопровождать Хью в его новые владения.
Не обижайтесь, милорд, ухмыльнулся Дунстан, обнажив редкие зубы, но вы как взглянете, так будто мороз по коже. Вы даже в меня вселяете ужас временами. По-моему, таким образом вы только подтверждаете легенду о себе как о суровом и беспощадном рыцаре.
Ты заблуждаешься, отвечал со слабой улыбкой Хью. Судя по поведению леди Элис, моя легенда никого не пугает.
Что правда, то правда. Дунстан нахмурился. Эта уж точно не тряслась от страха и не думала прятаться под лавку, как можно было бы ожидать. А что, если леди плохо видит?
Сомневаюсь. Просто она горела желанием заключить со мной сделку и не заметила, что моему терпению вот-вот придет конец.
Голову даю на отсечение, эта леди не спасует и перед самим дьяволом, мрачно заметил Дунстан.
Весьма необычная женщина.
По опыту знаю: огненно-рыжиеони все такие, сущие бестии. Помню, как-то в Лондоне повстречалась мне в таверне одна рыженькая. Опоила элем до бесчувствия, уволокла в постель, а утромни рыженькой, ни кошелька.
Я постараюсь запомнить твой урок и не спущу глаз с кошелька.
Посмотрел бы я, как бы у вас это получилось.
Хью лишь молча улыбнулся. Оба знали: увидеть сразу все его деньги или даже подсчитатьзадача не из легких. У Хью был талант торговца. Лишь немногих из его знакомых рыцарей занимали подобные прозаичные Дела. Обычно они сорили деньгами, но при этом полностью зависели от традиционных источников доходавыкупов и турниров. Правда, попадались и счастливчики, владевшие землями, те выколачивали деньги из своих запущенных и обедневших поместий. Хью же предпочитал более надежные пути укрепления своего богатства.
Дунстан горестно покачал головой:
Очень жаль, что поиски зеленого кристалла привели нас к этой леди Элис, сердцем чувствую, она вас до добра не доведет.
Согласен, все бы упростилось, если бы мне удалось запугать ее. Но нельзя сказать, что дела складываются для нас неблагоприятно, медленно проговорил Хью. Я почти всю ночь провел без сна, размышляя об этом. Перед нами открываются заманчивые перспективы.
Тогда уж мы точно погибли, философски заключил Дунстан. Несчастья всегда обрушиваются на нас, когда вы начинаете слишком много думать.
Не ты ли заметил, какие у нее зеленые глаза?
Неужели? Дунстан сердито сдвинул брови. Не помню, чтобы говорил такое. Да и с чего бы мне рассматривать ее глаза? По мне, и рыжих волос вполне достаточно. Сколько дурных примет и сразу
Глаза у нее действительно необычного оттенкаярко-зеленые.
Как у кошки, вы хотите сказать.
Или как у феи, повелительницы эльфов.
Час от часу не легче. Эльфыдьявольское отродье. Дунстан скривился. Ну зачем вам связываться с этой строптивицей с огненными волосами и глазами колдуньи?
Ничего не поделаешь. Я вдруг понял, что мне нравятся именно рыжие волосы и зеленые глаза.
Вот те раз! Вы же всегда предпочитали темноглазых и темноволосых красавиц. А леди Элис, сказать по правде, красавицей не назовешь. Она взяла вас безрассудной отвагой. Это-то вас и привлекло. Она позабавила вас, смело бросив вам вызов.
Хью только плечами пожал.
Вы быстро избавитесь от наваждения, милорд. Ничто не приедается так быстро, как новизна, продолжал Дунстан. Она как вино ударила вам в голову.
Леди прекрасная хозяйка. Хью был погружен в свои мысли. Обед, которым нас потчевали вчера, достоин всяческих похвал и окажет честь любой знатной даме. Она украсит своим присутствием любой благородный дом. А мне как раз нужен тот, кто бы навел порядок в доме.
Дунстан с беспокойством взглянул на Хью:
О чем вы, черт возьми, толкуете? Вспомните только о ее язычке, да он будет поострее моего кинжала.
А ее манеры Она умеет подать себя как истинная леди, когда, конечно, захочет. А грациозный реверанс! И потом, любой мужчина вправе гордиться женой, умеющей развлечь его гостей беседой
Из всего виденного прошлой ночью и слышанного за время нашего пребывания здесь я пришел к выводу, что свои прекрасные манеры она демонстрирует не так уж часто, быстро возразил Дунстан.
Она взрослая женщина и вполне отдает себе отчет в своих поступках. Даже хорошо, что мне не придется нянчиться с романтичной и наивной девчонкой, которую нужно будет баловать и защищать на каждом шагу.
Дунстан замотал головой, его глаза от изумления стали совсем круглыми.
Ради всего святого, вы не можете говорить это серьезно!
А почему бы и нет? После того как я верну камень, забот у меня прибавится. Во-первых, многое предстоит сделать в Скарклиффе. Да и остальные владения требуют пристального внимания.
О нет, милорд! У Дунстана был такой вид, будто он поперхнулся куском мясного пирога. Если вы действительно собираетесь выполнить то, о чем я думаю, умоляю вас, остановитесь, пока не поздно!