Вы чё?! Низя!!! Кто проверял? Где получали? Каккупили?! У кого купили? Сопроводительные документы есть? Накладные? Нету? Вы чё?!
А мычё? Ну, апельсины что такого?
Однако медики были непреклонны. И исполнительны. По радио немедля доложили на берег своему начальству. Начальство на берегу сказало «угу» и дало сутки на устранение замечаний. А ДОМвот он, рядом, истекающих жён в бинокуляр видно.
Да вы обалдели, что ли?! Какая чума? Какая, к херам, малярия? Ну, накупили апельсинчиков... для дома, для семьиэто что, контрабанда?!
Контрабандане наше дело,сказали медики.Наше делосанитария. Апельсины, ага. А отвечать кто будет? Расползутся они по всему городуа последствия?
Да какие, ёш твою медь, последствия?! Мы их четыре месяца жралихоть бы что! Глумитесь, что ли?!
Медики-педики ни хрена мы им не доказали. Они сказали, что сию же минуту доложат по радио на берег, а ещё через полчаса рапорт будет лежать на столе командующего флотом. И вся любовь.
Представляете, да? Боевой корабль Краснознамённого Черноморского флота, под завязку заваленный апельсинами. Ну? Что скажет Ком?
А может, за борт их?
Вы что?!замахали руками медики.Эпидемия! Эпизоотия! А-а-а-а!!!
И командир принял единственно верное решение:
Всем жрать апельсины! Жрать, понятно?! Чтоб за два дня ни одного на борту не было! Устроили тут, бляха-муха! Мичуринцы! Не корабль, а склад фруктовый!
И первый двинул к себе в каюту. Уничтожать собственные запасы. Уж очень ДОМОЙ хотелось...
А меньше четырёх ящиков никто в Бизерте не брал. Команда, давясь, изничтожала запасы контрабандного товара, не пугаясь ни оспы, ни чумы. Чёрт подери, почти двое суток торчали на внешнем рейде. Не переставая, экипаж чистил, чавкал, жевал, глотал. И швырял за борт корки. Корки уплывали в сторону Евпатории. Медики следили, чтоб целые апельсины не летели за борт. С берега спрашивали, чего мы тут застряли. Мы отвечали (и медики тоже), что устраняем замечания.
Завтракапельсины. Обедапельсины. Ужинапельсины. Между плановыми приёмами пищианглийский ланч и детсадовский полдник. С апельсинчиком. Вечерний чайсамо собой, по три фрукта на рыло. К вечеру первого же дня слово «апельсин» бесило, как политзанятия в субботу. Медики уплетали апельсины вместе с намизнаете, есть такое общеизвестное выражение «на шару». Фрукты-то клёвые были, наливные, ярко-оранжевые, упругие и сочные.
Впервые в истории всех флотов всех времён и народов без пяти минут демобилизованные годки не отбирали у салаг десерт, а впихивали его в них насильно. Животы не болели, нет. Но уже почти тошнилослишком уж много их было, гадости этой цитрусовой.
Под закат вторых суток экипаж благополучно закончил затопление последнего ящика из-под проклятых апельсинов и пошёл вязаться к родному пирсу в любимой Карантинной бухте. Медики удрали на берег раньше, вызвав катер. Ну, здравствуй, МИЛЫЙ ДОМ!
Хорошо ещё, что кокосами в этой треклятой Бизерте не затарились.
ТИХАССКАЯ ИСТОРИЯ
(без прикрасс)
Короче, рассказываю. Ушёл один каплей после обеда на корабль заступать, а супружница евойная вечером скачками в ресторан «Дельфин»ну, ты ж знаешь наш кабак; а там уже сидели два плейбойчикадва молодых и легкомысленных мичманка с другого парохода, и уже очень даже фиолетовые; а её посадили к ним за столик, и они её накачали до своей кондиции; и поволокли на какую-то хату, и там втроём опять сливу квасили, а потом устроили тантру на троих; а один из них был не то писарь какой-то, не то секретчик, и у него в портфеле валялась печать с корабля«Для пакетов», и они ей сдуру на задницу штук сорок этих печатей для хохмы понаставили; а потом все скисли и спать завалились; утром они утопали к себе на корапь, а она домойдосыпать; и хрючила до вечера, пока голодный супруг с дежурства не пришёл; она: здравствуй, мой любимый-ненаглядный!а тот: эх, давай, моя лапочка, вставай в «арбалет», ветви персика хочу... ну, она встала, он ей халатик задирает, а там на лоснящейся жопесплошное делопроизводство, да так чётко, что даже номер в/ч разобрать; «А-а, с-сука, стерва!» и всё такое прочее, да по печатям коленомн-на!!!, стакан шила вмазал и гневной рысью на пирсы; там узнал, что за в/ч, какой пароход и где стоит; прискакал туда, смёл пинками всю вахту на трапе и прямиком в каюту к командиру, с воплямимол, щас разломаю ваше корыто к едреней фене, если вы мне сию минуту прямо тут дознание не проведёте; ну, командир, конечно, в полчаса обо всём дознался, а в каюте там ещё зам сидел и помощник; короче, тех двух обалдуев сразу на губу определили, на сколько-то там суток с продолжением; а перед нашим каплеем, как положено, культурно извинились и налили ему как следует, в итоге напоили в дрисюсюлю; а что знают двоето знает и свинья, и уже через день над этой мулькой вся 10-я оперативная эскадра хохотала, а потом и по всему Тихасу раззвонили; так что народ ржал целый месяц, пока какая-то другая весёлая история у нас не приключилась, и про эту агонию забыли... Вот такая вот Кама-сутра... Да если б у нас регулярно такие залипухи не случались, мы бы в этом Тихасе давно все сбрендили просто...
ПРО КРЕМОВЫЕ РУБАШКИ
Не, ну это случай... ну, который ещё у Покровского в книжке «Корабль отстоя»ну, который так и называется: «Кремовые рубашки». Вы что же, всерьёз думаете, он там много чего присочинил? И что офицерские кремовые рубашки, пахнущие, как портянки Маннергейма, это метафора? Вы что же, и в самом деле так думаете?
Ну да, Сан-Михалыч тот ещё мастер сочинять и врать, о да, а то как же, а то он не флотский, а то он не подводник (впрочем, в этом плане какая разница), да только в книжках у него всё из жизни понавытащено. А жизньона ж как подкинет, как подсунет... Да куда там, целая ватага сценаристов во главе с Хотиненко и с Катькой Бигелоу, которая «оставляющая вдов», до такого не додумаются ни в жисть. Ибо слабовато им и кисловато.
Потому что кремовые рубашкиэто из самой что ни на есть жизни. Хотите, познакомлю с главным героем саги?
Он эти самые кремовые рубашки в тазике замочил, чтобы потом постирать.
Заметим: постирать, а не отстирать.
Потому что отстирать их вообще нереально. По краям манжет и воротник изнутри, а ещё самые уголки воротничка, да-да, там два таких мерзких колючих места. Вся рубашка как бы кремовая, а эти места всё равно серые. И хоть как ты их стирай. Хоть чем. Хоть в бензине и уайт-спирите кипяти.
В Бечевинке юные офицеры практиковали метод «сухой стирки». Принцип известен: покупаем двадцать кремовых рубашек, плюс три, которые уже выдали. Берём одну и носим до такого состояния, что пора бы ей, болезной, в стирку. Надеваем следующую. И так до тех пор, покуда рубашки не кончатся. А когда кончатся, берём весь этот ворох, выбираем самую чистую и носим её, пока не начнёт пахнуть, как вышеупомянутые портянки вышеупомянутого барона фон М., который Карл, а по совместительству ещё и Густав. Потом следующуюа там уже и год прошёл, и пора в отпуск, и вообще скоро уже очередное воинское звание.
А некоторые и вовсе не стирали. Новую пошёл купил, старую выкинул. Как и с носками. Называется «метод абсолютной стирки»
Но то в Бечевинке, а герой нашей саги служил на «велосипеде» в Рыбачьем. На «Барсе». Командир группы радиоразведки в гордом звании капитан-лейтенанта. И рубашки стирал в полном соответствии с требованиями руководящих документов.
В общем, замочил он дома в здоровенном тазу все свои кремовые рубашки, кроме той, что на нём была. Да-да, в тёплой водице и со стиральным порошком.
Замочил и сдуру вышел на улицу. Зачем-то. В магазин или просто прогулятьсязначения уже не имеет. Поскольку тут же был отловлен рыскающим по гарнизону озабоченным начальством: эй, там какая-то лодка «твоего проекта» срочно в море выпихивается, людей не хватает, экипаж набирают методом свободной охоты (такое практиковалось постоянно)... в общем, попался.
Да чё ты куксишься? На два дня всего! Вышли, нырнули, потом стрельба и всё, всплыли и домой! Давай, чеши на седьмой пирс.
Через месяц с чем-то лодка вернулась в базу с победой. А в доме, где Саша жил,там люди уже в противогазах ходят, поскольку не квартира, а «ИГ Фарбениндустри». Он дверь ключом открыл, а оттуда пряная волна тёплого зарина-зомана, и внутреннее убранство комнаты из-за слезотечения не видно вообще. Слезотечениеэто потому что глаза режет. Газовая атака. Иприт, люизит и V-газы.