Наша погрузочная площадкасправа от здания аэровокзала и совсем не рядышком с ним. Ну, в той стороне и подальше, скажем так. Проезжаем через зибзический КПП со шлагбаумом, а вот и бетонка, вот и наш летательный аппарат, который повезёт. Знакомимся с экипажем, определяем последовательность действий, начинаем выгружаться. Всё нормально, всё штатно. Яконтролирующее лицо. Моя задачаконтроль. Что-то не таксразу стоп. Однако всё идёт так, как надо. Наши ребятаспецы высокого класса.
Лёгким осенним ветерком на бетонку коричневые опавшие листья заносит. Синее небо с белыми облачками, громады уже поседевших от снега вулканов Прохладно уже. «Осень, осень, ну давай у листьев спросим»
Выгрузили на бетон, а потом засунули оба серых контейнера в самолёт, закрепили там, проверили. Командир экипажа с бортмехаником тоже проверили, приняли. Наш лейтенант Веня-Носорог с ними полетит. С этого момента он за контейнеры отвечает, и это подписями подтверждено. Застрелит любого, кто к контейнеру сунется. Через неделю он таким же бортом вернётся обратно, а если поставят задачу, то и привезёт нам какое-нибудь другое не скажу чего.
В военно-транспортном борту нет салона как такового. Нет рядов мягких откидывающихся кресел с белыми подголовниками и складными столиками, нет ковровых дорожек, нет стюардесс. Это вообще не салон, это грузовой отсек. Пайолы металлической палубы, жёсткие откидные сиденья по бортам и три двери: одна наружу по левому борту, одна в кабину экипажа, а третья вовсе и не дверь, а такая большая двойная кормовая створка-люк с вываливающейся аппарельючерез неё-то мы контейнеры и затаскивали.
С летунами всегда приятно и интересно общаться. Они все много чего повидали, через многое прошли, это всегда весёлые и общительные ребята. Однако они очень хорошо умеют быть серьёзными. Когда надо. А ещё это профессионалы высокого класса. Особенно те, кто допущен к перевозке нашего не скажу чего.
Ну что, братцы? Счастливого полёта?
Нет. Пока нет.
Ибо одна за другой подъезжают к самолёту машины. Чёрные «волги», «уазики» обоих типов, «газоны-шишиги» и прочие гражданские «жигули-тойоты» разноцветные. Из них вылезают офицеры в чёрном. Адмиралы, капитаны всех трёх рангов и каплеи. Не ниже. Это члены всевозможных комиссий, которые прилетели на Камчатку проверять всё, что только можноот боевой готовности до солдатских и матросских носок-«карасей». А теперь летят обратно во Владивосток. Летят не порожняком, нет. У каждого здоровенный баул, в коем, кроме личных вещей и зубных щёток, груда копчёной лососятины. У некоторых она просто торчит из разноцветных полиэтиленовых пакетов с нарисованными полуголыми девицами вероятного противника. Август-октябрьсамое время работы комиссий: рыбка прёт на нерест, её срочно ловят, солят и коптят. Для вот этих самых комиссий. Ты ещё попробуй попади в состав какой-нибудь комиссии, не всех попало берут.
И не только хвосты лососятины. Ещё и банки с икрой. Пластиковые, стеклянные, жестяные. Всякие. Много банок. И спирт. Прямо вот так, в канистрах. Стоит капитан первого ранга, а у него в одной руке сумка тяжеленная, из которой хвосты торчат, в подпергамент завёрнутые, а в другой серая алюминиевая канистра с шылом. Или вы думаете, он в ней что-то другое везёт? Хорошо, не спирт. Тогда сами придумайте что.
И вот этих адмиралов и капитанов всяких ранговчуть ли не рота. Многие с жёнами. А что? Пока супруг проверяет перевод флотилии в боевую готовность «Повышенную» и прочее, супруга нежится в военном санатории, всякие там массажи и лечения-профилактики, а вечером они вместе купаются в горячей минералке и пьянствуют окончание долгого трудового дня. Право возить супругу с собой в служебную командировку ещё заработать надо, это не всякому можно. Адмиралу и капразуможно.
Адмиральши, понятно, в дорогих пальто, мехах и итальянских сапогах. Смотрят надменно. Адмиралиссимо.
А командир борта смотрит на них на всех. И я смотрю. Куда они все собрались? Вот в этот вот самолёт? Не влезут ведь!
Командир экипажа, статный капитан с боксёрским подбородком и шрамом от ожога на пол-физиономии, достаёт полётный лист. Там примерно двадцать фамилий. Возле самолёта народу втрое больше. Капитан, стоя вместе со мной на трапике левого борта, зачитывает воинские звания и фамилии. Адмиралы и капразы начинают послушно отвечать: «Я!», но ситуация вдруг комкается не без их же помощи.
Оказывается, второй сегодняшний борт ещё не прилетел, а вчерашний так не прилетал вовсе, и народу на посадку в этот аэропланкак во все три, и всем надо во Владивосток, причём срочно, командировки заканчиваются или уже закончились, «...и я чихал на ваш полётный лист, потому что я адмирал, а со мной ещё вот пять офицеров управления и две женщины... э-э... сопровождающие; немедленно перепишите там в полётном листе, вот этих вот вычёркивайте на хрен»
И я наблюдаю с трапика, как начинается обыкновенная потасовка. Адмиралы и капитаны всех трёх рангов начинают повышать друг на друга голос, толкаться, протискиваться к трапику, не выпуская из рук баулов и канистр, толкая впереди себя жён, и общей фразой является паниковско-балагановская «А ты кто такой?»
Противное зрелище. Вот сейчас они просто опрокинут трап, мы с капитаном упадём на бетонку, и они штурмом возьмут самолёт. А в самолёте сидит Веня-Носорог с пистолетом. Он ещё и портфельчик секретный везёт в 6-е Управление Тихоокеанского флота. А возле Венидва здоровенных серых контейнера с чёрной и красной маркировкой. Непосвящённому та маркировка ничего не говорит. А посвящённый сразу поймёт, что содержимое контейнеров привинчивалось к баллистическим ракетам, которые возили в себе по Тихому океану чёрные подводные лодки проекта 667БК-530, К-171 и К-366.
Эти два контейнера чуть ли не две трети отсека занимают. Интересно, как и где адмиралы думают своё барахло драгоценное размещать? Вон сколько сумок, баулов, пакетов и канистр И куда они думают все влезть.
Капитан в потёртой кожаной лётной куртке поднимает вверх правую руку. При этом всем хорошо видна его кобура. В кобуре весьма угадывается пистолет. Адмиралы и «ранги» приумолкают.
Товарищи офицеры, допуск на бортисключительно в строгом соответствии с полётным листом.
Если вы не пустите меня в самолёт, вы будете сняты с должности,заявляет ему ближайший контр-адмирал с канистрой; слева к нему жмётся супруга в белом манто, а справа холёный капитан-лейтенант, штабной офицер «на побегушках». Сзади напирает остальная толпа. Да-да, именно толпа. Толпа адмиралов.
Вы имеете право думать так,пожал плечами командир экипажа и, подумав, добавил:Товарищ генерал-майор.
Я чуть с трапа не упал. А до того «контрика» так и не дошло.
Посадка в самолёт длилась уже примерно полчаса. Раньше я никогда не думал, что толпа адмиралов и всяких рангов может быть столь неорганизованной. Было стыдно. Штабисты, мозг флота бабы эти в мехах напомаженные Когда на плечах погоны с «мухами», им плевать на какого-то капитанишку и на его разнесчастный полётный лист. Шишки, одно слово...
И тогда я не выдержал:
А давай им скажем?
Хм Ну, тебе лучше знать, гы-гы. И скажи.
Поднимаю руку вверх:
Товарищи офицеры и адмиралы, прошу внимания. В самолёт загружено два термоядерных боеприпаса, полётный лист согласован с органами госбезопа
Я ещё не договорил, а половина толпы уже дёрнулась к своим машинам вместе с сумками и канистрами. Ибо по пистолетам, роже и голосу им ясно: этот кап-три не врёт.
В самолёте пассажиры-счастливчики оккупировали сиденья в соответствии с иерархией и принялись старательно наваливать на контейнеры своё барахло. При этом ещё и возмущаясь наличием в отсеке непонятных лишних грузов. Какой-то адмирал, усаживаясь на выбранное удобное место (прямо возле контейнера), подмигнул и сказал:
А лихо ты это придумалпро боеприпасы. Молодец! Иначе мы ещё год бы там под крылом стояли.
Мне стало весело:
Почему«придумал»? Тащ адмирал, ничего не придумал,это так, чтоб все слышали:Тут действительно термоядерные боеголовки, две штуки,и тыкаю в маркировку:«РА113». А вот сопровождающий, вооружённый офицер номенклатуры Шестой управы ВМФ.
Веня-Носорог, не вставая с места, чуть кивает. Нахал. Хороший офицер из Вени получится.