Потом я маленько повзрослел, и меня подкалывать стало уже неинтересно. Потому что пришёл товарищ ещё моложе, лейтенант по прозвищу Хома. С севастопольского спецфакультета. Дядя Коля кровожадно потёр рукии понеслась.
Дело в том, что военная службаэто ужасно скучное дело, недолго и отупеть, а посему нужна постоянная разминка мозгов. У большинства из наших какие-то мозги ещё оставались, и мы их периодически разминали по-всякому. Кто как. Дядя Коляшуточками.
Вот, например, висят шинели, а над ними на полочке шапки в ряд. «Крабами» наружу. И если взять чью-то шапку, перецепить «краба» на заднюю часть и воткнуть шапку обратно «крабом» наружу, то получитсячто? Ага, любой сразу почувствует, что надетая шапка на башке сидит как-то не так. Снимет, повертит в руках, заметит подмену и погрозит пальчиком дяде Коле: «Ай-яй-яй, дядя Коля! У-у, хулиган севастопольский!»
Да. Любой.
Кроме Хомы. Хома так и будет ходить в шапке задом наперёд, пока не заметит, что все вокруг валяются по сугробам, корчась в коликах.
А хлястик? Что можно сделать с хлястиком?
Хлястикэто такая хрень, которая у шинели сзади, держится на двух пуговицах.
Ну? Придумали? Нет? Э-э
Хлястик отстёгивается и перевешивается на передние пуговицы шинели. Вертикально. Аккуратно. Слева. Там ну почти как раз получается. Шинель вешается на место. На перекуре все терпят, чтоб не сорвалось. Ибо все видят, все в курсе. Кроме Хомы и главного. Главный не курит вообще, сидит у себя в конуре, а Хома хлястик на груди не замечает традиционно. Он не курит, но выходит воздухом подышать.
Володя, тебя главный чего-то вызывает,это дядя Коля появляется на перекур последним.
А где он?
В «сарае», в кабинете.
Специальные фортификационные сооружения обвалованного типа мы любовно называли сараями. Сарай1, сарай2, сарай2А Через некоторое время я также узнал, что «сарай»это ещё и ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 667бдр, но это было уже потом.
Хома срывается с места и на полусогнутых чешет к «первому сараю». Остальные не спеша идут туда же и посмеиваются. Обойдя «тройку» (это не «сарай», это наземное сооружение, такой специальный двухэтажный дом), наблюдаем, как тяжёлая железобетонная дверь «первого сарая» отъезжает в сторону, и из неё выходит главный инженер с Хомой под мышкой.
Георгий Кириллыч! Нате вам вашего лейтенанта, научите его за формой одежды следить,а сам едва не падает от смеха, но сдерживается.
Майор Карцаев тоже из Севастополя, тоже из подскального царства, нополная противоположность дяде Коле. Шутки до него доходят, как радиоимпульс до космической галактики Конская Голова. Георгий Кириллыч рычит тигровой акулой и дерёт Хому, который, оказывается, до сих пор не вонзился, в чём, собственно говоря, дело.
Хлястик, Хоменко! Хлястик!!!
Полгода Хому называли Хлястиком.
А площадку между «первым» и «тройкой» от снега чистил шнекоротор. Такая жуткая мясорубка на шести колёсах, дыр-дыр-дыр... Дядя Коля в тот день как раз поменял перед перекуром шапкисвою и Хомы. Разница в размере примерно двойная (ну, у дяди Коли голова ж была с избыточным количеством мозгов). Хома нахлобучил шапку дяди Коли, как всегда, не заметив подвоха, и вышел из «сарая». Синее небо, белый снег, солнышко, шнекоротор дрынчит. «Мясорубка» крутится, снег в сторону пушистой струёй вылетает, на солнце искрится. Мы стоим и балдеем, вдыхая свежий воздух, и помаленьку движемся в сторону КПП «зоны», потому что курить можно только там. Хома с нами, а позади дядя Коля из «сарая» вылез и возмущённо орёт:
Ну шо такое?! (все оборачиваются) Какой гад мне шапку подменил? Чья шапка?
Он деланно пытается натянуть шапку Хомы на свой седой кумпол, но она, понятно, никак не лезет.
Да чтоб вас всех, шутников притукнутых!..
И, видя, что Хома, обеспокоившись, снял с себя шапку и внимательно её рассматривает, он как бы кидает шапку Хомы в пасть шнекоротору. Но но почему-то пальцы её не удерживают, и чёрный офицерский меховой головной убор с кожаным верхом улетает по направлению обозначенного «броска». Все замерли. Шапка исчезает в лязгающей пасти «мясорубки» и тут же вылетает вместе со снегом под сорок пять градусов вверх. Точнее, два куска шапки плюс металлический «краб».
Верите ли, нет лино Хома строго сказал дяде Коле, что «товарищ старший мичман поступил неправильно».
Через полчаса дядя Коля незнамо где нашёл новенькую шапку, как раз размером на Хому, прицепил к ней новенький же «краб», публично извинился и надолго перестал шутить. Пока новый лейтенант не пришёл.
А жили-служили мы там очень дружно. Хоть и непросто там было, на Бечевинке. Ох, непросто! Но это были прекрасные лейтенантские годы.
ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА
Ветры нам поют ночью и днём
Молча мы идём на север.
Там где самый чёрт не сумел пройти,
Мы с тобой пройдём...
(песенка из к/ф «Смок и Малыш»)
На север, почти точно на север. Выражаясь по-морскомукурсом норд. По лесной тропинке меж корявых камчатских берёз, по камням бегущего в бухту ручья, хлюпая болотными сапогами, и по Строительному распадку в сторону перевала. Тучи комаров вились над нами, и хвалёная «Дэта» мало помогала. На спинах рюкзаки, на шеях ружья, а в руках странные деревянные конструкции, квадраты реек с прибитой снизу тонкой металлической сеткой... Дойдём до местаможно будет всё это с себя сбросить и наконец-то умыть морду, встав на колени и окунув её в студёную хрустальную влагу. А пока...
Вообще-то для полного сходства нужны были согревающие бедро кольты. Но кольтов у нас не было: у меня одностволка шестнадцатого калибра, а у Вовкиштучный ижевский бокфлинт за пятьсот четырнадцать рублей ноль-ноль копеек. Впрочем, соперников мы не боялись. Мы твёрдо знали, что все прочие бечевинские золотоискатели пройдут этой тропой уже после нас. А мы были пионерамито есть первыми.
Искать золото в трёх километрах от базы дизельных подводных лодок да в первой половине восьмидесятых годов прошлого векадело для настоящих мужчин. Один из которых уже старший лейтенант, а второму месяц назад послали представление на четвёртую звёздочку.
Вовка с семьёй возвращался из Свердловска, где он отгулял заслуженный отпуск, но до Камчатки не долетел: по причине непогоды самолёт посадили в солнечном Магадане. Весь день супруга прокуковала в зале ожидания с сыном на руках, а Вова шастал по аэропорту в поисках приключений. Разумеется, он их нашёл. К нему подвалил некий молодой человек выразительной и не очень приятной наружности, который слёзно попросил купить чего-нибудь выпить. Денег у бича не было, но он вынул из кармана маленький замшевый мешочек, в котором оказалась чуть больше полгорсти шлиха (для Магадана дело обычное). Шлих явно содержал золото, ибо нечто жёлто-металлическое в нём присутствовало в избытке. Про то, что это мог быть, например, какой-нибудь банальный пирит, давайте не будем: базовые геологические познания у офицеров флота отсутствуют чуть более чем полностью. Вова тут же слетал в буфет и купил бичу бутылку коньяка-шмурдяка, а заветный мешочек перекочевал к Вове в карман. Озираясь и поминутно ожидая какого-нибудь подвоха, Вова вернулся к супруге и больше от неё не отходил до самого взлёта. Однако никаких пакостей судьба не преподнесла, а про шлих Вова решил пока умолчать.
Когда они добрались до Бечевинки, я был ихъ бин больной. На дворе стоял четвергдень, когда в Бечевинку приходит долгожданный морской транспорт, который привозит продукты и нагулявшихся отпускников. На следующий день транспорт уходит обратно в Петропавловск, увозя в отпуск очередных счастливцев. А приболел я уже не помню чем. Помню только, что болеть мне оставалось ещё сутки. Потом суббота и воскресенье, а в понедельник нам обоим на службу. Да, забыл сказать, что жили мы «с подселением»: двухкомнатная квартира на две семьито есть кухня, ванная, гальюн и разделяющий комнаты коридор общие. Я к тому времени уже вовсю наслаждался прелестями холостяцкой жизни.
Мы спрыснули на кухне возвращение семейства «в родные пеналы», потом вовина жена отправилась укладывать Алёшку, а мы ещё немножко посидели у меня в комнате. Вот тут-то Вова и показал мне мешочек с горсточкой, вмиг напомнившей всё читанное у Джека Лондона. По прошествии времени мне думается, что у меня тогда сделалась рожа, похожая на рожу курсанта полицейской академии Махоуни, когда он затевает очередной гадостный сюрприз для лейтенанта Хэрриса. Вова меня понял без словон лишь утвердительно кивнул, и мы тут же приступили. Требовалось-то всего ничегонесколько деревяшек или реек, которые мы тут же нашли в подвале дома, да тонкая металлическая сетка, которую выпросили у мичмана-торпедиста в соседнем подъезде за полбутылки шыла.