Что мне там снится? Снятся, конечно, весёлые компании со студентками, гитарой и коктейлем «Карузо». Какое там «дельта-эр-а-пэ» и «мю-зэ-эр-энное» Курсовик? Ой, да напишу как-нибудь. И как-нибудь сдам Коровинскому. Ещё и на пятёрку сдам, от чего (гы!) сам обалдею.
Четвёртый курс. «Женихи и невесты». Нас женихают полным ходом. Стать женой флотского офицера в Севастополе очень престижно. И желательно, чтобы этот офицер попал служить на Северный флот или на Камчатку, где коэффициенты. Лучше на Севертам ближе к Москве и к цивилизации вообще. И поэтому нас вовсю женихают. Крутись, как хочешьи некоторых женят, как принято говорить, «по залёту». Ну, бывает всякое. Четвёртый курсэто те же «весёлые ребята», только ребята маленько повзрослей, аж на целый год, но по меркам училища это очень много. Четыре галки на рукаве смотрятся ну совсем солидно.
И не только галки. Мы теперь ходим не в бескозырках, а в фуражках. Впрочем, повседневно носим всё те же синие береты со звёздочкой, что и на младших курсах. И робу, но только уже не белую, а синюю. Какой урод отменил белую робу для матросов надводных кораблей, я не знаю, но уж я бы ему высказал при встрече Вместо неё выдают синюю, сшитую из совсем другого материала, он намного хуже. И почти чёрную, на две трети синтетическую. Однако старую белую робу не выбрасываютиз экономииеё покрасили в синий цвет и продолжают выдавать. Такая роба идёт нарасхват. К тому же после пары стирок она очень похожа на джинсуа кто не хочет выглядеть модным? Про то, что мы её ещё и ушиваем для элегантности, я уж и не говорю.
Я по-прежнему девятый по списку. 14409. Я иду по учебному корпусу с секретным чемоданчиком и тубусом. В чемоданчикеучебники и тетрадки, в тубусечертежи. Медные печати для чемоданчиков и тубусов привязаны длинными шнурками к шлёвкам брюк (по-флотски«тренчик»); у нас мода всё время поигрывать этими печатями, крутить их как пальцами, так и задницей (смотрится очень смешно и весело).
Стоп, никуда я не иду. Я же сплю на лекции по БИПРО! Я не слышу, как капитан второго ранга Коровинский рассказывает о вероятности поражения штурмовика «Интрудер» двухракетным залпом. Моя шариковая ручка замерла, оставив на странице прошитой и скреплённой мастичной печатью секретной тетради изрядную «изодаву».
Кроме БИПРО, на четвёртом курсе много всяких наук, а у каждой науки много всяких своих гитик. Специальность, специальность, специальность. Тренажёры. Стрельба ракетами по самолётам. Стрельба ракетами по кораблям. Стрельба из пушек по самолётам и кораблям и ракетами по ракетам. Стрельба торпедами по надводным кораблям и подводным лодкам. Уклонение от атаки с воздуха, с воды и из под воды. Сплошные вычисления, львиную долю которых нужно уметь делать мгновенно и в уме. «Катера противника, пеленг триста двадцать, дистанция сорок!»привести катера на кормовые курсовые углы, машины вперёд самый полный, боевая тревога, угроза ракетной атаки «Наблюдаю разделение целей!»привести катера на траверз, «Ракетапоиск!», выставить ложные цели, поставить дымзавесу, активные и пассивные помехи; зенитным ракетным и артиллерийским комплексамк бою, готовность к стрельбе РБУ, включить УСВЗ Мы играем роли матросов, мичманов и офицеров по очереди. Нам это страшно нравится. В моём курсантском блокнотике появляется шутливая запись «We kill for money too». Нездоровый цинизм? Однако в каждой шутке есть доля шутки
Кораблевождение сливается с тактикоймы учимся совместному плаванию. И по-прежнемунавигационные прокладки; обсервации по береговым ориентирам, по глубинам, по небесным светилам, по радионавигационным системам, по космическим Наши «корабли» уже не просто «бороздят моря»они вовсю применяют оружие. Поэтомуточность, точность и ещё раз точность. Капитан второго ранга Куршинский и капитан первого ранга дядя Яша Ковалёв ведут нас с самого первого курса и знают, как облупленных. Скоро, уже скоро превращение курсанта в офицера. Точнее, в лейтенанта, но мы пока не озадачиваем себя пониманием разницы. Во время совместного плавания наши «кораблики» на большом экране то и дело наезжают друг на друга, торпеды проходят мимо, ракеты порой «летят» невидимо куда. Это веселит. Пока что.
Курсовик, ещё курсовик. Всё это заготовки для будущего дипломного проекта. Из наших дипломных проектов можно наковырять и что-то серьёзное. Собственно, так оно и происходит. Я продолжаю изобретать свою невиданную пусковую установку для «Осы-МА», но оказывается, что мало придумать пусковуюнадо изменять систему управления. Есть разницадве ракеты в полёте или четыре. А ведь ещё летит и куча других ракет, ими надо управлять, они не должны мешать друг другу, не должны лететь в одну и ту же цель «Ай»,говорю я сам себе во сне и просыпаюсь. Капитан второго ранга Коровинский смотрит на меня с укором. Звенит звонок, лекция окончена. Тетрадки в чемодан и топ-топ в другую аудиторию или на тренажёр. Или в артиллерийский дворик, крутить красавицу АК-630.
Увольнения уже не только по средам, субботам и воскресеньям. Если нет дежурных двоек, нас отпускают в город по вторникам и четвергам после вечернего сампо. Получив «фишки-увольняшки», стадо четверокурсников в колонну по три ускоренным шагом движется к КПП; выйдя же за КПП, это дикое стадо с рёвом несётся к конечной «шестёрки» и берёт трамвай штурмом. Трамваями в наши времена называли севастопольские троллейбусы. Особо продвинутые хватают такситри рубля до «Суперов», на четверых вполне нормально. Увольнение только до «нулей»; «на ночь» и «сквозняки»только в среду-субботу-воскресенье. Обратнотакая же жуткая толпа курсантов, которые стремятся не опоздать и едут даже «на колбасе», то есть висят гроздьями на кормовых трапиках и крышах трамваев. Жители города к этому привычныеравно как и к отлавливающим курсантиков патрулям.
А в октябре-ноябре мы ездили в первопрестольную для участия в параде 7 ноября. Готовиться начали аж за год, маршировали раз в неделю. С сентября тренировки участились. В октябре нас посадили на паровоз и повезли. Про то, как мы осваивали столицу присягнутой нами Родины, можно отдельную книжку написать. Сколько десятков километров отмаршировано с карабинами по Центральному аэродрому, сколько выпито всякого разного и вкусного алкоголия, какая была культурная программа (шикарная, кстати!), а два придурка даже умудрились жениться. Если кто в 1980-м году внимательно смотрел телевизор, то должен был приметить четырнадцатого в четвёртой шеренге второго батальона морского парадного полкаэто я. Нас тренировала рота Почётного караула. Нас научили даже такой штуке, как «парадный оскал». И я оскаливался торчащему из трибуны мавзолея Брежневу и другим высокопоставленным лицам. Кстати, парадные шеренги такие ровные и прямые только издалека и в телевизоре, на самом деле всё немножко не так. Ну, это между прочимговорю же, про это про всё можно книжку написать. В том числе про ампулы с нашатырём в кармане у каждого чётного, и про кафе «Лира» с Макаревичем, и про то, как одному балбесу танк ногу отдавил.
Нас опять разделили. Опять две роты: 14-я и 14«а». Наш четвёртый взвод-класс, понятно, в «азах». Нами по-прежнему командует Владимир Иванович Телегин, уже капитан третьего ранга. А вот 14-й роте дали нового командираэто Владлен Коваленко, тоже кап-три, мы его помним по практике: он был на «Керчи» командиром БЧ-2. Боевой мужик, повезло 14-й роте. Что интересномы с ним потом встретимся на Камчатке, он будет командовать технической ракетной базой но мы оба пока об этом, конечно, не знаем.
А уже почти лето. Можно урвать часок и просто поваляться на горячей севастопольской земле. Она, кстати, красновато-бурого оттенка. От обилия в ней железа. Ковырнёшь носком ботинкавот осколок, вот ещё, вот гильза, а вот пуля А ещё онасевастопольская землябурая от матросской крови. От солдатской. В том числе и не нашей.
Валяясь и загорая, можно напрячь свой ум выполнением типично курсантской сложной работы, а именновытаскиванием самок тарантулов из своих обжитых норок. Для этого размягчается шарик из гудрона, а в него влепляется ниточка. Шарик быстренько опускается в норку, пока не застыл, и через десять секунд вынимается вместе со вцепившимся в него пауком. Тарантулихи лохматые и жутковатые на вид. Разве что челюстями-хелицерами не клацают. Восемь вылупленных на тебя обозлённых глаз, мощные мохнатые ноги Пара тарантулов, если их столкнуть лбами, немедленно начинает выяснять отношения. Интересно наблюдать. Но они не убивают друг друга. Пауки, в отличие от людей, умеют находить компромисс. Поэтому им не нужны крылатые и зенитные ракеты надводных кораблей. И торпеды с ядерными боевыми частями.