Не легче приходилось и панцергренадёрам: попробуйте неподвижно просидеть несколько часов в стальных ледяных гробах! Танковые моторы, не привыкшие к «сибирским» минусам, отказывались заводиться, приходилось всю ночь греть их, что, само собой, крайне отрицательно сказывалось на состоянии экипажей. Злые, мрачные, не выспавшиеся, обросшие немецкие танкисты совсем не походили на тех бодрых, уверенных в себе, красивых молодых парней, которые пересекли западную границу СССР в июле 1941 года. Новые панцеры в части почти не поступали, а ремонтировать старые (подбитые, повреждённые или просто вышедшие из строя) с каждым днём становилось всё труднее: остро не хватало запасных частей и прежде всегодвигателей и трансмиссий.
Начальники штабов (в том числе и сам Франц Гальдер) прекрасно понимали: задуманный Гитлером блицкриг, по сути, уже провалился, до зимы осталось всего ничего, а поставленные цели так и не достигнуты. Не удался и октябрьский «Тайфун»: немецкие 2-я, 3-я и 4-я танковые группы, несмотря на все старания, не смогли охватить Москву с севера и юга, окружить и блокировать. Четвёртой полевой армии генерала фон Клюге также не удалось выйти на западные окраины города.
Между тем морозы с каждым днём крепчали: столбик термометра ночью опускался уже до минус двадцатидвадцати пяти градусов. А шансы повести зиму в большевистской столице таяли буквально на глазах.
Главный доклад на конференции делал начальник штаба группы армий «Центр» Ганс фон Грейфенберг.
Готовя планы на будущее, говорил он, нам необходимо исходить из того, что в 1941 году не удалось разгромить Красную Армию и уничтожить русскую промышленность. Так что с наступлением зимы нужно задуматься о том, как лучше удержать уже захваченные районы. Наши крупные силы в настоящий момент находятся на Восточном фронте и должны оставаться там, чтобы весной 1942 года, если того пожелает политическое руководство Германии, начать новое движение на Восток
Фон Грейфенберг лишь повторял то, что и так уже знали и с чем были полностью согласны все генералы, а потому вывод, казалось бы, сомнений не вызывал: остановить наступление и готовиться к зимовке. Но мнения вдруг разделились. Генералы Зоденштерн и Бреннеке (начальники, соответственно, штабов групп армий «Юг» и Север») высказались за немедленный переход к обороне, но сам Грейфенберг неожиданно предложил иной вариант: наступать и довести «Тайфун» до логического конца, до взятия Москвы. Он, по сути, озвучил точку зрения своего начальника, командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока.
Главная мысль фон Бока заключалась в следующем: да, силы германских войск на исходе, но останавливаться никак нельзя, ибо будет только хуже. Москва, главная цель «Тайфуна», уже на расстоянии вытянутой руки, всего в сорока-пятидесяти километрах, это несколько дней хорошего наступления. Взятие же большевистской столицы будет означать не только доблестную победу над Советами, торжественный парад на Красной площади и славное окончание войны, но ичто самое важноевозможность провести холодное время в тёплых квартирах. Что гораздо приятнее и комфортнее, чем в деревенских избах, среди вшей и клопов, или же вообще в холодных блиндажах. Кроме того, германские солдаты и офицеры получат отпуск, вернутсяхотя бы ненадолгодомой, к своим родным. Ради этого стоит потерпеть ещё совсем немного, сделать последнее, решающее усилие. Победу в битве приносит часто последний батальонброшенный в бой в самый важный, ответственный момент, и это знает любой полководец.
Начальник Генштаба ОКХ Франц Гальдер поддержал идею фон Бока: шести оставшихся недель, по идее, вполне хватит, чтобы овладеть Москвой и, таким образом, завершить Восточную кампанию. Да, проблемы потом ещё будут, и немалые, большевики, надо полагать, продолжат сражаться и в 1942-м, но все эти трудности вполне преодолимы. Ни в коем случае нельзя тормозить сейчас, давая возможность русским закрепиться на новых рубежах, подтянуть свежие дивизии из Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии. И перейти весной в контрнаступление. Если не добить Красную Армию сейчас, то всего через несколько месяцев она сама напомнит о себе. И тогда германским воинам придётся начинать всё сначала.
Но бороться тогда придётся со свежими, полностью вооружёнными и хорошо обученными частями. Вряд ли русские будут терять зря время, надо полагать, они потратят его на то, чтобы как следует подготовиться к новой кампании. И ещё неизвестно, сколько жертв придётся принести ради победы, цена её в итоге может оказаться гораздо выше, чем сейчас. Кроме того, неясно, насколько затянется Восточная кампания в этом случае, когда и как германские части смогут окончательно добить Советы. А потом идти дальшена Урал, в Сибирь, Среднюю Азию
Фон Бок ратовал за скорейшее наступление, правда, с некоторыми существенными оговорками: рубежом для его группы армий должны стать восточные окраины Москвы. Планы фюрера направить 2-ю танковую армию Гудериана (после захвата Тулы, конечно) на Каширу, Коломну и Рязань, а далеена Горький кажутся слишком оптимистичными. Если не сказать больше.
Аналогичной точки зрения придерживался начальник гудериановского штаба подполковник Курт фон Либенштейн, он прямо заявил Францу Гальдеру:
Сейчас не май месяц и мы не во Франции! В качестве конечной цели осеннего наступления можно считать город Венёв, но никак не Рязань и тем более не Горький!
Под сомнение ставился и рейд 3-й танковой группы Рейнгардта на Ярославль, Вологду и Рыбинск: бронетехника и автомашины туда не дойдут (учитывая расстояние, отсутствие дорог и большие проблемы с горючим), пехота же, оставшись без техники, вскоре пропадёт среди бескрайних северных болот и лесов. Или же просто замёрзнет в русских снегах. Об окружении Москвы силами одной 4-й полевой армии генерала Гюнтер фон Клюге можно не говорить: слишком большой кусок для неё, не проглотит, подавится. Единственное, что реально: дойти до западных окраин советской столицы и ждать, когда жители сами покинут город.
Гитлер ещё в середине октября, на совещании в ставке «Вольфсшанце», категорически заявил:
Входить в Москву мы не будем, я это запрещаю! Кольцо нужно сузить до окружной железной дороги, и эту линию не должен перешагнуть ни один германский солдат! Но всякая капитуляция при этом отклоняется. Понятно, что Советы будут до последнего защищать свою столицу, однако я не могу и не хочу жертвовать своими людьми. И у меня нет ни малейшего желания кормить тех, кто останется в городе! Надо заставить жителей бежать, уходить через специально оставленные проходы. Так мы, во-первых, сохраним жизни наших солдат, а во-вторых, избавимся от лишних ртов. Для этого следует регулярно обстреливать Москву из тяжёлых артиллерийских орудий и производить ежедневные бомбёжки. Город должен достаться нам пустым, без жителей, но при этом всё-таки целым, чтобы было, где зимовать. Без моего распоряжения никаких зданий не взрывать и не уничтожать, это мой категорический приказ! Жителей же выпускать беспрепятственно, они усилят общий хаос в стране и тем самым в итоге помогут нам. Голод и эпидемии сделают за нас всю грязную работу, весной нам, полагаю, не придётся даже по-настоящему воевать, русские будут сдаваться самидесятками, сотнями тысяч. Они настолько устанут от войны, голода и хаоса, что с радостью примут новую власть.
И Федор фон Бок, и Франц Гальдер прекрасно знали об этих планах фюрера, а также о том, что он мечтает как можно быстрее (и, разумеется, победоносно) завершить Восточную кампанию, чтобы высвободить силы для переброски в Средиземноморье, Северную Африку и Переднюю Азию. Новой задачей для танковых и моторизованных корпусов будет разгром англичан и захват территорий, богатых нефтью, золотом, железной рудой, медью, никелем и другими полезными ископаемыми. Алжир, Марокко, Тунис, Ливия, Египет, Палестина, Сирия, Иран, как неоднократно заявлял Гитлер, должны принадлежать Германиинаряду с Центральной Африкой, Средней Азией, Тибетом, Индией, Индонезией и, возможно, даже частью Юго-Восточной Азии. Правда, в этом случае придётся поспорить с японцами, которые тоже мечтают получить эти сладкие куски бывшей Британской империи. Но колонии должны достаться победителям!