Наступило 22 июня 1941 года день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Начался новый период войны.
На фронтах шли ожесточенные бои. Я добровольно вступил в ряды Красной Армии и вскоре очутился на землях Западной Украины. В местечке Червоное нас собрали и поставили задачу всеми возможными способами дезорганизовывать тыл противника. Решили, что лучше всего действовать в том районе своей страны, в котором приходилось работать вместе с другими членами партии еще до нападения гитлеровцев на польские земли.
Участники совещания стали объединяться в большие группы по районам, чтобы вместе пробираться на оккупированную врагом родину.
Из Кракова кроме меня были Ян Крупа и еще один товарищ. Так возникла «краковская тройка». Путь наш был труден. В один из дней мы переплыли Сан неподалеку от немецких патрулей, при этом я здорово наглотался воды, так как был самым слабым пловцом в нашей «тройке». Добрались до Пшеворска. Отсюда поздно вечером на поезде я доехал до Плашува И вот я снова стоял на краковской земле. «Прежде всего, думал я, надо как можно скорее встретиться со старыми товарищами».
ГЛАВА ВТОРАЯ
Подготовка
В первую очередь я решил навестить своего старого друга Вайду. Он жил на улице Замойского, в доме номер сорок три, на Подгуже. Было уже темно. Окна в домах завешены темными шторами: светомаскировка.
Добрался до места. Постучал. Кто-то встал, открыл дверь. Вайда! От неожиданности он замигал глазами.
Стах, мы ведь не виделись целую вечность!
Мы обнялись.
Вопросам не было конца.
Вайда с интересом слушал меня. Потом стал расспрашивать я:
Как вы здесь живете? Что делают наши товарищи? Как ведут себя гитлеровцы? Какие настроения в городе?
Вайда с трудом подбирал слова: хотел, чтобы его правильно поняли.
Мы думали, что придет Красная Армия и вы вместе с ней. Но получается иначе. Гитлер вооружился до зубов. Как долго это может продолжаться? Некоторые товарищи пали духом. Но откуда черпать силы? Какой избрать путь?
Он замолчал. Потом, собравшись с мыслями, снова начал говорить:
Мы поддерживаем друг с другом связь. Ждем указаний. Если бы существовала партия!..
Я с большим вниманием слушал Вайду ведь меня здесь не было целых два года! Я понимал, что необходимо срочно создавать партию.
Позже от Солтыса и других товарищей я узнал, что давно уже существуют контакты между деятелями бывшей Коммунистической партии Польши и деятелями левого крыла Польской социалистической партии (ППС). Солтысу удалось установить связь с известными в Кракове деятелями рабочего движения Яном Мархевчиком, Эдвардом Боняковским, Корнелем Радловским и другими. На одном из первых совещаний (это было в середине декабря 1939 года) обсуждался вопрос о том, как развернуть пропаганду, организовать саботажи. Кто-то предложил расклеить по Кракову воззвание, призывающее жителей города оказывать сопротивление гитлеровскому террору. Но это предложение принято не было. Большинство участников встречи считало, что борьбу с оккупантами надо начать с создания сильных конспиративных групп.
К группе, в которую входил Солтыс, со временем присоединились многие товарищи, в частности Францишек Шевчик, Стефан Выродек и Станислав Леневич. Солтыс встретился и со Станиславом Шадковским. На одном из совещаний были внесены предложения установить более тесную связь с активистами левого крыла ППС и деятелями левого крыла профсоюзов, создать единую организацию, которая объединит левые конспиративные группы рабочих, интеллигенции и крестьян. Какое название дать ей? Этот вопрос решили согласовать с организаторами других групп, во главе которых встали Игнаций Фик, Мечислав Левиньский и Юлиан Топольницкий.
На повестку дня встал вопрос о необходимости издания газет и снабжения групп оружием. Кое-кто даже предлагал начать вооруженные действия. Некоторые предлагали для начала ликвидировать шефа гестапо во время прогулки по городу или поездки на автомобиле. Однако это смелое предложение осуществлено не было.
Так было положено начало созданию антигитлеровской общественно-политической организации под названием «Польска Людова» («Народная Польша»). Объединение нескольких групп в единую организацию произошло на узком совещании с участием всех представителей. Позднее, в начале 1942 года, эта организация вошла в ППР.
Стихийно возникли и другие организации. В Кракове действовали организации «Молот и Серп», а также кружки друзей СССР. Об их существовании знал и Вайда. Нередко собрания устраивали у него на квартире.
Приближался конец августа 1941 года. Гитлеровцы хвастались своими успехами на востоке. Громкоговорителя на улицах под диктовку Геббельса возвещали о мнимом разгроме Красной Армии. Флажками, воткнутыми в развешенные по городу карты, немецкая пропаганда обозначала продвижение гитлеровских армий. Флажки перенесли уже за Киев. Они приближались теперь на юге к Одессе, на севере к Москве и Ленинграду.
Именно в это время в конце 1941 года я установил связь еще с несколькими товарищами. Мы приняли решение работать в каком-нибудь одном направлении. Шли дискуссии о формах работы. Накапливались силы. В ходе этой дискуссии созревала уверенность в том, что пришло время начать активную борьбу. Отдельные группы организовывались по военному образцу. Добывали оружие, боеприпасы. Подготавливали места для размещения конспиративного оборудования печатных и пишущих машин, бумаги
На собраниях я часто рассказывал товарищам о своем пребывании в Советском Союзе. Они слушали меня с большим вниманием.
Немцы с помощью пропаганды пытались убедить жителей в том, что их нападение на польские земли естественный ход истории, поскольку они, немцы, «особый» народ. А поэтому всякое сопротивление фашистскому режиму бессмысленно. Они всячески пытались создать видимость своей уверенности в будущем, спокойствия и силы.
Нам в руки попали так называемые «Циркуляры для старост», издаваемые информационной службой управления генерал-губернаторства. Шифр «секретно» на циркулярах означал, что пользоваться ими могли только адресаты. Во вступительной части циркуляра от 8 июня 1940 года говорилось, что сведения, содержащиеся в такого рода документах, «должны помочь старостам укрепить их авторитет и опровергнуть ложные слухи». В части, касающейся военного положения, говорилось:
«Еще несколько месяцев назад существовала теоретическая возможность распространения войны на территорию Балтийского побережья. Таким образом, военные действия могли бы снова приблизиться к польской территории. После занятия Германией Дании и Норвегии и после победного немецкого наступления в Голландии, Бельгии и Франции эта возможность уже не существует. Вследствие этого польский народ сможет работать в обстановке мира и порядка и восстанавливать под немецким руководством экономику своей родины».
Бесчинства, творимые гитлеровцами на польской земле, раскрывали их истинные планы, рассчитанные на истребление поляков.
В одном из циркуляров говорилось:
«Правление общины должно быть заинтересовано в мобилизации рабочих, нужных для сельскохозяйственных работ в Германии Разнарядка для отдельных общин по поставке контингентов должна быть выполнена».
Оккупанты в подкрепление своих приказов организовывали облавы, принудительно вывозили поляков в Германию. Отдельные группы левых сил прибегли к контрдействиям, которые вначале выражались в таких скромных формах, как уничтожение документов и списков.
В отдельных циркулярах гитлеровская информационная служба публиковала сообщения о нападении на Советский Союз, захвате острова Крит, сотрудничестве государств оси. Но она никогда не упоминала о потерях гитлеровской Германии.
Всевозможные указания старостам и другим лицам не могли скрыть настоящих намерений оккупантов беспощадно истреблять лучшие силы польского общества, и прежде всего тех, кто с самого начала вел решительную борьбу с захватчиками.
Гитлеровский аппарат истребления, помимо функций геноцида, должен был выполнить еще одно задание запугать население, задушить всякую мысль о сопротивлении, самообороне. Достижению этой цели служила и пропаганда. Одновременно с пропагандистской кампанией шло истребление национальных ценностей.