Там, откуда вышла эта пара гамбургеров, кто-то из травы выглядывает.
Вижу.
Пока солдат с АК-47, осторожно выбравшийся из травы, шёл к окопчику, Хэткок следил за ним в прицел. Он опустился на колено, но подняться не успелХэткок убил и его.
Четвёртый. Ещё будут? тихо спросил Хэткок.
Да, вон ещё три. Пока сидят на краю поляны, пытаются разобраться, в чём дело. Ветер на нас, и они никак не поймут, откуда мы стреляет. Окопчик, похоже, они отрыли, вот и хотят в нём укрыться.
У них там, наверное, вход в туннель. А этот патруль домой идёт.
Хэткок тихо прождал ещё десять минут, а затем те трое солдат встали и осторожно направились к бугорку, у которого лежали четыре трупа.
Быстрый огонь, три выстрела, хихикнув, сказал Хэткок, наводя винтовку. Первый выстрел застал группу врасплох, и двое пока живых развернулись, чтобы пуститься наутёк. Прозвучал второй выстрел, один из них засучил ногами, упав на трупы. Оставшийся закрутился на месте, не соображая, что ему делать. Он так и крутился, когда пуля пронзила грудину, разорвала сердце, и он упал замертво, завершив последний в жизни пируэт.
Чёрт возьми, Карлос! с удивлением прошептал Мэк. Я ни разу не слышал, чтобы один снайпер за раз убил семерых!
Я однажды по целой роте стрелял. Не знаю, сколько человек я тогда убил. Но вот в 66-м знал я одного снайпера, который однажды за раз убил одиннадцать человек, и всех смогли подтвердить. По-моему, он тогда установил официальный рекорд. Хотя какая разница?
Похоже, ты прав. Начнёшь гоняться за рекордами, как на соревнованияхможно чёрт знает до чего дойти. Надо быть психом, чтобы любить это дело.
Это точно, тихо сказал Хэткок. Психом.
Макаби уткнулся лицом в сгиб руки, и Хэткок увидел, как содрогается его тело.
Что с тобой?
Макаби поднял голову и посмотрел на Хэткока.
Извини, смешно стало.
С чего это?
Таких тупых гуков я ещё не видел. Пёрлись сюда друг за другом, как бараны.
Он снова захихикал, улыбнулся и Хэткок, который тоже узрел забавный момент в этой жути.
Да уж, действительно забавно, если задуматься.
Морпехи переместились дальше вдоль шоссе номер 4 и укрылись на холме в густом завале из поваленных сильными обстрелами, изувеченных деревьев, уже покрытых молодыми растениями, бурно пошедших в рост под солнцем, которое больше не скрывали от них кроны деревьев. Там они провели остаток дня, дожидаясь появления противника, которому очень бы не повезло, если бы он решил пересечь речушку, протекавшую в пятистах ярдах от них.
Что за тягучая операция, прямо сироп какой-то. Разве что вчера веселее было, сказал Макаби, щурясь в наблюдательный прибор, в который он изучал переплетения поваленных деревьев, высматривая запрятавшегося противника.
Смотри-ка, Чарли! сказал Хэткок.
Вьетконговский солдат в распахнутой белой рубашке и чёрных шортах шёл по берегу реки, уложив винтовку на плечи как коромысло. Он пошатывался, и даже с расстояния в пятьсот ярдов до снайперов донеслось его пение.
Пьяный, что ли? спросил Макаби.
А без разницы, ответил Хэткок, припав к прицелу. Щас пулю вгонюмёртвый будет.
Прозвучал выстрел, и Рон Макаби ожидал, что вьетконговец упадёт, но тот дёрнулся, упал на колени, однако тут же поднялся и побежал. Он бежал прямо на них, стреляя вслепую.
Хэткок выстрелил ещё один раз, вьетконговец упал, но снова вскочил и побежал, стреляя и вопя на ходу.
Хэткок в третий раз собрался дослать патрон в патронник, но тут Макаби выстрелил из М14, и вьетконговец упал на колени, но поднялся опять. На этот раз он выронил винтовку, но снова с воплями побежал на снайперов.
Хэткок выпустил в него ещё одну пулю, Макабидве, а вьетнамец всё бежал, хотя кровь струилась уже из ран в обоих плечах и паху. Макаби увидел, что из груди вьетконговца вырваны большие куски плоти, но он по-прежнему надвигался на снайперов.
Хэткок сделал глубокий медленный вздох и тщательно прицелился, наведя перекрестье прицела на грудь. Хэткок увидел его глаза, широко раскрытые и горящие от ненависти. Рот вьетконговца был раскрыт, перебитые в суставах руки болтались по бокам. Рон Макаби глядел в наблюдательный прибор, и не мог поверить в происходящее. Он тоже увидел глаза противникаэто были глаза человека, потерявшего рассудок. Он был мёртв, но бежал в свою последнюю атаку со ртом, распахнутым в диком крике, который всё громче разносился по долине, в которой совсем недавно царила тишина.
Когда солдат начал подниматься по склону, в трёхстах ярдах от засады, в которой укрылись снайперы, Хэткок выпустил в него седьмую пулю, попавшую в лицо и оборвавшую его бег. На этот раз он упал и больше уже не двигался.
Да он опиума обкурился! воскликнул Макаби. Нормальный человек не смог бы так, заполучив столько пуль.
Хэткок был мокрым от пота. Ему казалось, что он только что встретился лицом к лицу с дьяволом, и одолел его в самый последний момент.
* * *
Следущие два месяца были тяжёлыми. Хэткок со своими снайперами вслед за 1-м батальоном 7-го полка убыл в горы Кешон. В августе погиб подполковник Дауд, и Хэткока, считавшего его своим другом и сторонником, эта потеря просто убила. В тот же день, когда погиб Дауд, вертолёт, на котором летел Хэткок, обстреляли, и он заполучил пулю в бедро. Но от этой раны снайпер оправился быстро и вернулся в строй ещё до конца сентября.
Глава 18Жертва
В сентябре в провинции Куангчи прохладнее, чем в Дананге. Время от времени холодный ветер с высоких вершин обдувает горные перевалы на границе с Лаосом, и там становится легче, чем внизу, где влажность воздуха достигает 95 процентов, а жара доходит до 95 градусов. На одном участке, который морпехи прозвали Щелью, можно было сидеть на прохладном ветерке и наблюдать за караванами солдат армии Северного Вьетнама и вьетконговцев, которые, обливаясь потом, тащили грузы по жарким и влажным джунглям, по причудливо переплетённым тропамтропе Хо Ши Мина.
Карлос Хэткок с Роном Макаби бесшумно двигались по округлой верхушке холма, пробираясь сквозь сохранившуюся здесь зелёную чащу густо переплетённых деревьев и лиан к каменистой промоине, упрятанной под плотным навесом листвы среди папоротников, лиан и корней, облепленных мокрой тиной. Прошлогодние муссонные ливни наполнили её водой, а частые летние дожди не давали ей пересыхать. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь нависшие над нею ветви, согревали воду в яме с каменистым дном, и её содержимое, полное слизней, пиявок, червей, водорослей и склизкого мха, походило на зелёную овсяную кашу.
Хэткок поморщился. От жидкой грязи исходила настолько характерная вонь, что он тут же вспомнил туалет на участке соседа его бабушки в Арканзасе.
Он осторожно разгрёб верхний слой комковатой жижи, добравшись до чёрной водыпрозрачной и почти пригодной для питья. Вытянув губы, он склонился к воде и сделал несколько крохотных глотков.
Фу! прошептал Хэткок. На вкус не лучше запаха.
Напился?
Всё, больше не могу.
Ты поглядывай по сторонамя тоже попью. Так пить охотая бы и мочи сейчас выпил.
Она вкуснее.
Ладно, всё равно попробую, хоть и воняет, как в сортире. Очки подержи.
Мэк улёгся на краю лужи и раздвинул грязь. Он с шумом сделал несколько жадных глотков и оторвал от воды мокрое лицо. Сняв с языка длинную нитку тины, Мэк взглянул на Хэткока и прошептал: «Тут, поди, печёночных двуусток полночерез пару лет подохнем».
А ты чтовечно жить собрался?
Вообще-то нет.
Мне говорили, надо нук мама побольше естьтогда можно пить что попало и за печень не бояться.
Мэк сердито посмотрел на Хэткока: «Да я с голода помирать будуи то лучше съем дерьмо собачье, чем хоть каплю этой гадости!»
Шшш! с улыбкой прошептал Хэткок, поднося палец к губам. Будешь шуметьизбавят тебя от тревог по поводу печени.
Мэк снова надел очки, которые удерживались на голове чёрной эластичной лентой.
Надо их беречьпоследние остались. Если разобьютсятолку от меня не будет.
Тогда вообще не снимай.
В то утро Хэткок записал на свой счёт девяносто третьего подтверждённого убитогоим оказался вьетконговец, в одиночку взбиравшийся вверх по скату, минируя тропу, по которой ходили патрули. Хэткок передал координаты морпехам, сидевшим на наблюдательном посту на вершине горы, они навели туда свои мощные бинокли, подтвердили, что противник убит и отметили на карте заминированные им участки.