Партия призывала народ к скорейшей индустриализации страны.
Семен Хохряков по путевке родной коммуны выучился на шахтера. И вот первый спуск в шахту. В ту самую, в которой начинал трудиться его любимый герой Иван Григорьевич Медведев.
Клеть падала во тьму. Щекотало под ложечкой. Было любопытно и жутковато. Да и немудрено: ведь первый раз едет Семен под землю.
Вдруг откуда-то снизу блеснул луч света. Немного погодя клеть щелкнула и остановилась.
Приехали. Выходи, ребята, спокойно сказал старик-десятник, сопровождавший новичков.
Семен, первым выскочив из клети, тут же попал под струйку воды, бежавшую с потолка штрека. Холодом обожгло шею.
Это и есть наше подземное царство! торжественно сказал десятник. Теперь, ребятки, ни на шаг от меня
Неумело, но бережно поддерживая на весу полученные в ламповой «шахтерки», они долго шли штреком. Рой светлячков все отдалялся и отдалялся от главного шахтного ствола. Казалось, это уплывали из Млечного пути звездочки, чтобы, найдя новую собственную орбиту, самостоятельно засиять во Вселенной.
Семен шагал рядом с десятником и, стараясь идти в ногу, спросил:
А скоро доберемся туда, где уголь рубают?
Доберемся, парень. Шахта-то старая: выработки длинные.
Наконец пришли.
Это и есть Дальний запад, вполголоса произнес старик.
Семену показалось, что и эти слова он вымолвил почтительно. Хохряков вспомнил одухотворенное выражение лица Ивана Григорьевича Медведева в тот миг, когда он говорил о шахтах и шахтерах, и подумал: «Нашему дедуле-десятнику также все дорого здесь, где прошла его трудовая жизнь». А вслух спросил:
В лаву сейчас полезем?
Полезем, обязательно полезем, заверил старик.
Вскоре они поползли.
Вот и лава золотородное полюшко горняцкое! десятник поднес лампочку к потолку. Семен сделал то же самое. И наяву увидел уголь, отливающий золотистым блеском.
Это жирный пласт, удовлетворенно сообщил десятник. Называется «аршинка». Значит, в нем аршин толщины от низа до кровли. Любо здесь работать шахтерам.
Когда вернулись в штрек, десятник на несколько минут оставил ребят одних. В это время сзади них начал нарастать своеобразный гром. Ученики заволновались. Семен тоже не понимал, что происходит. И когда совсем близко раздался пронзительный свист, они увидели, что на них несется состав вагонеток, именуемый шахтерами «партией». Уже было слышно, как храпит лошадь и что-то кричит коногон.
Ученики заметались по штреку. И тут все услышали резкий фальцет Сеньки:
Прижимайся к стенкам, ребята!
Все подчинились голосу Семена. А чубатый коногон от души захохотал, проносясь мимо, при виде будущих шахтеров, пугливо прижимающихся к стенкам.
Семен тоже засмеялся и, как заправский горняк, назидательно повторил слова Ивана Григорьевича Медведева: «В шахте, как и на войне, теряться нельзя».
Вскоре Хохрякова принимали в комсомол. Обрадованный доверием товарищей, он твердо сказал на собрании:
До конца жизни буду делать все то, что требуют наша Родина, партия и комсомол!
В степи к северу от Копейска раскинулся поселок шахтеров, работающих на двенадцатом и шестнадцатом рудниках. Там в 1934 году, после окончания горнопромышленного училища, начал трудиться и Семен Хохряков слесарем по ремонту и монтажу механизмов шахты. Чтобы взяться за такое ответственное дело, ему пришлось основательно изучить все шахтерские профессии, познать многие капризы подземных выработок.
Позже, в бригаде Матвея Харлова, Семен выполнял самые сложные работы: непосредственно в лаве заменял детали врубовых машин, прокладывал линии электропередач, ремонтировал и налаживал компрессоры. Выполнял это Хохряков не только со знанием дела, но и с величайшим чувством личной ответственности.
Как-то бригадир, Хохряков и Николай Панов, опустившись в шахту, увидели назревающую катастрофу: вода уже заливала основание насосов.
Что случилось? Семен взглянул на товарищей.
Моторы работают исправно. Значит, внизу что-то
Семен быстро разделся и нырнул в черную трехметровую глубину насосного колодца. Через несколько секунд его голова появилась на поверхности:
В патрубках полно ила. Подайте страховочную веревку! И скрылся в ледяной воде. Когда опять показался на поверхности, Матвей Харлов и Николай Панов быстро обвязали Семена веревкой, и тот снова исчез в проруби колодца. Он нырял десять раз, пока не очистил всасывающие патрубки насосов. Угроза затопления шахты была ликвидирована.
Всей стране и всему миру стал известен трудовой подвиг донецкого шахтера Алексея Стаханова из кадиевской шахты «Центральная-Ирмино», который в ночь на 1 сентября 1935 года за рабочую смену нарубил отбойным молотком 102 тонны угля. Это был не только всесоюзный, но и мировой рекорд.
Спустя некоторое время партгрупорг участка «Никанор-Восток» Мирон Дюканов нарубил уже 115 тонн угля
Молодой механик шахты Семен Хохряков с волнением читал товарищам по работе сообщения о том, как Стаханов и его друзья все выше поднимали производительность труда, рассказывал, что стахановское движение охватило всю страну. Вместе с друзьями он рассматривал портреты героев и радостно говорил: «Вот как мы можем, шахтеры!»
В публикуемых газетных материалах были и слова Алексея Стаханова:
«У шахтеров есть такая заповедь делись огнем. Это означает: если у соседа в забое гаснет лампа, ты ставишь свою поближе к нему. Это в буквальном и в переносном смысле прекрасная традиция: «Делись с товарищем по труду огнем вдохновения и бодрости, знаний и опыта». В ту ночь первого рекорда мне в шахте подсвечивал своей «надзоркой» Костя Петров, наш секретарь шахтпарткома Подсвечивал, не только выполняя эту священную рабочую заповедь Он душу мне осветил вот что главное!»
Алексей Стаханов своим подвигом как бы поставил поближе к рабочему месту Семена Хохрякова свою лампу, поделился с ним огнем трудового подвига. Семен, и без того исполнительный и собранный, стал искать неиспользованные возможности увеличения производительности труда в любой работе на своей шахте. «Мы должны по-стахановски ускорять время», говорил он.
Через много лет один из довоенных стахановцев, знатный врубмашинист Николай Андреевич Панов, уже ушедший на заслуженный отдых, вспоминая друга своей юности Семена Хохрякова и те бурные дни строительства социализма в нашей стране, скажет:
Помню, на шахту прибыли новые компрессоры, которые необходимо было установить, не прерывая работ в лаве. Их монтаж мы выполнили под руководством механика Хохрякова с оценкой «отлично». Когда закончили, Семен прислонился к стене и сказал: «Вы только подумайте, ребята: от нас с вами зависит жизнь всех людей, кто сейчас в шахте. Ведь мы подаем им живительный воздух по магистралям и откачиваем вредные газы. Да, действительно, в шахте, как и на войне, теряться нельзя!» Вскоре Семен прокладывал под землей и подключал к сети кабель высокого напряжения. Это было ювелирное, очень опасное и ответственное дело, так как ни в лаве, ни в забое ни на миг не прекращалась работа Хохряков по-прежнему был запевалой современных песен, шахтным гармонистом и затейником, приобщал молодежь к спорту, сам увлекался боксом. «Это нужно для будущего бойца», часто говаривал он сверстникам. Но бокс годился и в то время: драчуны-выпивохи пуще огня боялись Семена. Вскоре друзья избрали его в комитет комсомола, стал он редактировать шахтную стенную газету Жили мы с Семеном в одном доме, всегда делили с ним хлеб-соль. Детишки называли его «наш дядя Сеня!».
На шахту непрерывно поступала новая техника. Ее наладка и пуск в эксплуатацию были первейшей заботой Хохрякова. Отбойные молотки и врубовые машины должны были как можно скорее заменить шахтерский обушок, а ленточные транспортеры и электровозы вытеснить ручные салазки и даже лихих коногонов.
Вот уже на шахте построено и оборудовано электровозное депо. Техники у механика Хохрякова намного прибавилось.
Семен мечтал учиться, стать инженером, двигать вперед горняцкое дело. Но пришло время служить в армейском строю.
Провожали Семена на воинскую службу всей шахтой. Прибыл на это торжество и бывший шахтер Иван Григорьевич Медведев. Тогда и представилась Хохрякову возможность высказать ему слова благодарности за легендарные ратные дела. Парень поделился своими планами и мечтами на послеармейское будущее.