Считаю крайне важными эти факты, свидетельствующие, что военная верхушка рейха хочет попытаться установить контакт с нашими союзниками. Гиммлер занят этой же проблемой, попытаюсь установить точнее.
Привет!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
00.22. 19 апреля 1945
КОМАНДАРМ
Не надо думать о звонке маршала.
Что напишет мне Инна?
Напишет ли?.. Если не напишет Инна Она постояла со мной всего несколько минут в коридоре данцигского сената Мне было хорошо с нею Странная, неожиданная была встреча в данцигском сенате. Но я сразу почувствовал, что мне хорошо, когда Инна смотрит на меня.
Порохом пахло там, гарью. Польские солдаты шумели, высовывали в окна флаги. Инна стояла такая неожиданная среди солдат И Андрей Манухин волновался, когда знакомил меня с дочерью Нет, не надо об этом. Не надо.
Двадцать две минуты первого
ГВАРДИИ РЯДОВОЙ
От того блиндажа, где ротный Горбатов «выступаем» сказал, сорок верст отшагал Борзов.
А на сорок первой версте
На сорок первой черные шинели перед ротой встали.
Фрицевские морячки, сказал Венер Кузьмич, под кустиком припав к земле. В сорок первом в Либаве давил гадов Против наших балтийцев мусор
Товарищ гвардии старший лейтенант, сказал Борзов, лежавший рядом с ротным, за хлястик держать вас не буду. Надоело хлястик рвать
Ротный голову повернул, сказал с усмешкой:
Хватит, Коля, пошумели и будет. Это в сорок первом наганишкой впереди роты размахивали, немца на испуг брали. Мы сейчас культурненько морячкам этим кровью морды умоем Проскочи, Коляша, к пулеметчикам, прикажи: ежели без моей команды хоть очередь дадут, я им Давай!
Слушаюсь!
Покрутился Борзов меж кустиков, добежал до пулеметного взвода.
Товарищ гвардии младший лейтенант! Командир роты приказал огня не открывать до его команды!
Злой Кузьмич-то? спросил взводный.
А чего? Сейчас чин чинарем этим морским фрицам секир-башка будет, первый раз, что ль?
Опять рядком с ротным Борзов приткнулся
В сорок первом-те году, товарищ гвардии старший лейтенант, я с трехлинейкой на фрица бегал Ну не приведи господь. Мы «ура» шумнем, а фриц нас минометами, минометами, сучий сын Пойдем в атаку нас сотня, в обрат вернемся к окопам половина оставалась, а то и меньше Такое было лето слезы Не времечко, Венер Кузьмич, ударить?
Погодим.
Вроде аккурат бы
Не зуди душу, старый хрен!..
На сорок первой версте Поле снежное черным стало
Только ругал потом себя гвардии рядовой Борзов: не углядел, а ротный вот он, чертушка конопатый, длинными ногами на поле вымахал
Ребята-а! Гвардейцы!.. Морскую душонку Гитлерюге вон!.. За мно-о-о-о-ой!..
А когда шагали сорок третью версту, бормотал Борзов за спиной ротного:
Ура, ура Убьют тебя на немецкой земле, черта, эка радость. По уставу, положено тебе это бой организовывать, а не впереди бегать Пойду к Афанасьеву, вот тогда он тебе Моду взял впереди бегать Устав для него не писан. Убьют, а какая польза-то
Не пророчь, старый хрен, Горбатов посмеивался. Пробегись-ка до третьего взвода, опять колонну растянули.
«Бесполезное это дело русского мужика перед боем остуживать, размышлял Борзов, рысцой пробегая в тыл роты. Словно нечистая сила какая ему душу зажигает, дьявол подзуживает и никаких!»
30
У раскрытой дверцы «виллиса» стоял Егор Павлович Сурин, курил, сдвинув на затылок новенькую танкистскую фуражку с черным бархатным околышем. Кожаная куртка с двумя рядами начищенных пуговиц была распахнута, на плечах зеленели погоны младшего сержанта с кантом из трофейного красного кабеля.
Ого! Вот это машиночка! сказал Марков, сбегая с крыльца.
А, Михалыч Сурин щелчком отбросил окурок. Марков провел ладонью по капоту, блестевшему свежей темно-зеленой краской.
А здорово сделали, Егор Павлович!
Сурин подмигнул.
Еще б не здорово! Мастеровых я заве-ел беда! Понимаешь, приехал, с ходу к майору Громову. Ага. Так, мол, и так, дельце есть машинешечку командарма надо подновить. А майор на меня глаза во: «Да ведь десять дней назад ты, Егор, у нас тут безобразничал, всю мастерскую замучил! Мы же машину отделали, ну, не знаю, как еще надо» Крутит майор, ага. А я контрнаступление во фланг. Как это, говорю, безобразничал, товарищ майор? У вас, говорю, патриотизм есть? Или вам, говорю, не совестно, когда этот летун, командующий воздушной армией, подкатывает к штабу фронта на своей машине как король, а я везу Сергея Васильевича у меня душа вон, стыдобушка?
Марков засмеялся.
Да нет, тут смеху мало, Михалыч! Я серьезно. Сергею Васильевичу больно наплевать, на чем ездит, знаю я его. А мне?.. А? Чтоб мой командарм этому летуну уступил?.. Завел я майора на полные обороты, гляжу Семена Прохорыча зовет, главного своего доку. «Егор, говорит, к нам претензии имеет» Ну, и Прохорыч завелся А я по мастерской топаю ребятам патриотизм разжигаю!
Нет, правда, красиво сделали, сказал Марков.
Будь здоров парни повкалывали, от души. Мотор-то ведь новенький поставили, теперь до нашей красули этому летуну куда-а! Два подфарничка так, аккумулятор зверь А сигнальчик-то? С «оппель-адмирала» ребята переставили симфо-о-ония, Михалыч!
Сурин просунул в машину руку, и чистое трезвучие прокатилось по двору
Все, Михалыч, можешь докладывать командарму транспорт в порядочке! Сурин лихо захлопнул дверцу. Кто-то окликнул Сурина от ворот:
Егор Павлыч! Тут немец вот, с бумагой какой-то!
Часовой у ворот, высокий солдат в затянутой новым ремнем шинели, с автоматом на левом плече, стоял рядом с пожилым немцем в черном длинном пальто. Немец снял шляпу.
Впусти, Ефремов, сказал Сурин. Товарищ лейтенант глянет, чего там.
Солдат приоткрыл створку ворот из мелко плетеной стальной сетки, и немец, не надевая шляпы, бочком вошел во двор.
Покрой кумпол-то, дядя, сказал Сурин и пошлепал ладонью по верху своей фуражки.
Пухлое лицо старика улыбнулось. Он надел шляпу.
Драстуте, господа официрен.
Привет, дядя, сказал Сурин и глянул на Маркова. Вот, дядя, товарищ лейтенант. Чего у тебя?
Немец достал из внутреннего кармана пальто целлофановый пакетик, раскрыл и протянул Маркову лист бумаги, сложенный квадратом.
Пожалюста читать, да, господин лейтнант. Прошу очен, да.
Марков развернул лист. На толстой бумаге неровные синие строчки. Посередине листа одними заглавными буквами:«справка».
Мне-то можно слушать? сказал Сурин, кашлянув.
Почему ж нельзя? Слушай Справка
Ага.
«Выдана настоящая справка действительно немцу Ханнике Теодору в том
По форме написано, сказал Сурин.
в том, что он во время нашей работы у него по хозяйству его ресторана «Шютценхауз», взятых из лагеря, никаких мер по нашему наказанию не оказывал. Жилье предоставил хорошее с печным отоплением (торфобрикетом), жалоб на питание особых не имеем. Также должны честно отметить, когда обнаружил нас, как мы слушали Москву по его приемнику, боясь, что он донесет по индстанции»
По инстанции, чай?
Да я читаю, как тут написано, усмехнулся Марков. «по индстанции не донес, в виду чего мы слушали товарища Левитана беспрепятственно. Политически настроен сознательно, предъявлял нам в праздник 7 ноября 1944 года партбилет социал-демократической германской партии с 1921 года».
Гляди ты, сказал Сурин.
Выдана настоящая для предъявления командованию Красной Армии на предмет справедливого отношения к Ханнике Теодору 1891 года рождения.
К сему: Моняков Федор Федорович
Ага, славянин
бывший красноармеец 141-й тяжелой пушечной Новгородской бригады.
Чхеидзе Павел Христофорович, бывший красноармеец-орденоносец 201-й стрелковой Гатчинской дивизии. 30 января 1945 года.
Примечание. Печать к оной справке ставим у бывшего бургомистра с зачеркиванием фашистского знака собственноручно».
Ну-у, сила! Сурин засмеялся. Порядок, дядя. Норма будет, не бойся. Русские за добро добром, понял?