Далеко держа в вытянутой правой руке этот лист, Сергей Сергеевич стал читать, неторопливо выговаривая каждое слово:
«На ваш запрос номер Сергей Сергеевич несколько мгновений помолчал, потом прочел: из опроса курсантов 743 взвода, а также офицерского состава дивизиона выяснено, что о письме курсанта Коробова в ваш адрес здесь никому не известно. Причина его откомандирования из училища в распоряжение командующего артиллерией Красной Армии неизвестны»
Сергей Сергеевич положил листок.
Вот, товарищ Коробов, как получается, сказал Евгений Оскарович и вдруг улыбнулся. А ты, граф Толмачев, молодец Не понимаешь?.. Вот смотри. Есть в Тбилисском училище курсант Коробов. Знает немецкий. И в один, как говорится, прекрасный день пишет в Москву И об этом письме никому ни слова Ну?
Я сказал: «Разве мог я о таком письме?.. Я же понимаю, что»
Вот это-то и позволило нам здесь сделать вывод, товарищ Коробов, что надо нам посмотреть на тебя Ну, что ты волнуешься, артиллерист? Куришь?.. Сергеич, угости артиллериста
Да, в тот день все было решено Перейти линию фронта А там меня должны найти наши товарищи, мои товарищи Самое главное остаться живым. Меня непременно должны найти товарищи. Вот только тогда я получу точное задание Вернусь, Евгений Оскарович, вернусь, и вы мне скажете что же вы скажете, Евгений Оскарович?..
А что скажешь ты, Валентин Рыжов?.. Злодей ты, Валентин Тимофеевич, друг мой. Я же уходил из твоего кабинета, едва волоча ноги, в голове гудело Мы занимались по пятнадцать часов иначе было нельзя, время уходило, а я еще не знал многого. Кто руководители Клуба господ? Граф Альвенслебен, фон Папен Когда был референдум о соединении поста президента Германии с постом фюрера? Девятнадцатого августа тысяча девятьсот тридцать четвертого года, товарищ майор «Наверху, на недосягаемой высоте, стоит вождь, а под ним государство, которое является лишь инструментом для выполнения его великих планов». Чьи это слова, дорогой граф Толмачев, а? Министра внутренних дел Фрика Ну, молодец, Володька, пардон, граф Толмачев, поехали дальше Что это за деятели Рем, Гейнес, Деттен, Грольмах? Руководители штурмовиков. Убиты в тридцать четвертом Так, молодец, память у тебя ничего себе Ну-с, а чья физиономия на сей картинке? Так, верно. Сам Генрих Гиммлер. Ручка-то у него дамская, а?.. А кто это? Доктор Лей А что такое «имперский союз верности бывших профессиональных солдат»? А кто возглавляет так называемый счетный двор германской империи?.. Где центры военных округов?.. Кенигсберг, Штеттин, Берлин, Дрезден, Штутгарт, Мюнстер, Мюнхен, Бреслау Достаточно, знаешь, граф, знаешь Ну-с, а напомни-ка мне еще разок чем занимается пятая камера министерства доктора Геббельса? Камера занимается прессой, примерно две с половиной тысячи ежедневных газет и восемнадцать тысяч журналов и других изданий А отдел по информации заграничной прессы, граф? Руководит информацией всех иностранных корреспондентов в Германии и немецкой прессой за границами империи Отличная у тебя память, Володя Поехали дальше. Ты берешь в руки толстый том, на обложке читаешь имя автора Ганс Гюнтер. Будет в твоем лице благоговение или оное будет отсутствовать? Будет благоговение, Валентин Тимофеевич, будет, потому что этот чертов Гюнтер теоретик расовой теории, его книжки зубрят в школах все немецкие мальчишки и девчонки Лихо, граф. А цвет петлиц у танкистов? У саперов?.. Назови следующий за обер-штурмфюрером чин.
Я и не подозревал, какая дьявольская, ювелирная работа ждала меня в маленьком кабинете майора Рыжова
Разве я мог бы додуматься до того, чтобы представить: поздний октябрьский вечер сорок первого года сын подполковника Коробова помогает матери укладывать вещи семья едет в далекий путь, к отцу, в Ереван И в старых вещах, на дне сундука, купленного давно, лет десять назад, сын подполковника находит толстую книгу
Я раскрывал ее и под обложкой видел толстую, пожелтевшую от времени бумагу. Это была копия запродажного дела на поместье Санжейку Одесской губернии, документ, оформленный 14 июня 1913 года в адвокатской конторе Денисенко
Валентин Тимофеевич дал мне подержать книгу в руках всего десять минут. Ведь сыну подполковника Коробова в тот октябрьский вечер, в общем-то, было не до рассматривания старинной книги Разговор с матерью примерно такой: «Мама, смотри-ка Что это за бумага? Ты знаешь?» Мама: «Господи, я и не помню Давно эта книга ездит с нами оставь ее, сыночек» Я: «Мама, значит, значит, Санжейка была вашим поместьем, Толмачевых?» Мама: «Мало ли что у нас было, все это уже Ну ладно, Володенька, давай собираться, и так уж ночь Оставь книгу» Я: «Мам, а сколько у вас было поместий? Вот смешно, если б не революция Меня ведь не было бы Ты папку никогда б не могла встретить» Мама: «Ты, я вижу, не хочешь мне помочь. Положи книгу, господи Мало ли что было Четыре поместья А, все это Давай лучше собираться».
В тот октябрьский вечер я держал книгу минут десять, полистал ее. У меня хорошая память, и я мог кое-что запомнить за эти десять минут Я не могу объяснить, почему так запомнилась эта книга Может быть, тот разговор с матерью о поместьях зародыш моего будущего решения: перебежать на сторону немцев при первом же удобном случае?..
Валентин Тимофеевич взял у меня книгу, засмеялся. «Все, Володя, мамаша рассердилась, что не помогаешь ей, взяла эту штуку и бросила в сундук Ну, что запомнил, граф Толмачев, а?.. Почему нам не предположить, что офицер контрразведки там не пожелает потолковать с тобой за чашечкой кофе кой о чем, а?.. Ты ведь ничего не будешь иметь против такой беседы
Чего тебе бояться господина штурмбанфюрера СС или, скажем, даже чина повыше оберфюрера СС, полковника?.. Кто спокойно пьет кофе? Решительный парень, нагловатый, не дурак. Парень, который не забывал никогда, что он лицо, имеющее законное право на графский титул И на весьма солидное состояние, поместья в так называемой Транснистрии, в бывшей Одесской губернии Российской империи. Но состояние, которое имеет ценность только при одном условии его владелец должен заслужить у третьего рейха этот лакомый кусочек Итак, ты пьешь кофеек с каким-нибудь офицером в черном мундире. «Книга?» спросит он. Ты скажешь: «Да, старинная такая» «Ну-с, так что ты можешь вспомнить через три года о той книге?»
Вот ведь ясно вижу
«Адресная книга России на 1886 год, содержащая в себе: адресы промышленников, фабрикантов, купцов и выдающихся ремесленников, банков, страховых и транспортирования обществ, банкирских, комиссионерских и экспедиторских контор» Там еще три строчки Потом «Издание редакции всемирной адресной книги Мейера и Билиц. Берлин, Вена, Лейпциг, Лондон, Париж, Москва. Собственность издателей. Москва. 1886».
Запомнилось несколько фамилий на объявлениях во всю страницу Кригсман, пробочная фабрика, Рига и Одесса Гаген, Москва Картинка «Настоящий вид ружья «Диана» удостоенного высшей награды» Шмит, придворный фабрикант мебели На розовой, кажется, бумаге это объявление
И, понятно, сын подполковника после разговора о поместьях полистал книгу, нашел раздел «Одесса» Уездный и портовый город в Херсонской губернии на северном берегу Черного моря, насчитывает около 250 тысяч жителей Запомнилась первая фамилия в длинном перечне адвокатов, торговцев, фирм Берг. Запомнилась фамилия Бален де Балин Объявление «Мориц Рауш» («Енни. Пивоваренные заводы в Одессе. Оборот 300 000 ведер».
А потом потом Валентин Тимофеевич достал из портфеля еще книжку тоненькую, какого-то бледного красного цвета. Сказал: «В той книге была и эта, так, видимо, случайно сунул в адресную книгу кто-то из Толмачевых» Это был двадцать пятый выпуск «Серии неизданных в России сочинений» «Гонение на христиан в России». Письмо к редактору английской газеты и послесловие Л. Н. Толстого». «Полистай без особого интереса, сказал Валентин Тимофеевич. Что запомнилось?» «Не в силе бог, а в правде». Это эпиграф на обложке «Милостивый государь!» на первой странице «Делу дан был судебный ход»; «А губернатор проехал в Богдановку»; «Если же правительство будет жестоко» Конец «Лев Толстой, 19 сентября, 1895 г.».