А что утрясать? Прикажите, товарищ комиссар, и будет исполнено! весело сверкнул глазами Виктор Афанасьевич.
Э, нет! Во-первых, я уже не комиссар, а заместитель командира полка по политической части. А во-вторых
Знаю. Но для нас вы всегда останетесь боевым комиссаром. Есть в этом слове что-то особенное. А что во-вторых хотели сказать, знаю.
А во-вторых, продолжил Тарасов, я и раньше, имея полное право приказывать, старался не делать этого. Нужно убедить человека, добиться, чтобы он сам себе сердцем приказ отдал. Тогда непременно успех будет.
Вполне согласен!
Долго мы тепло беседовали. Прослышав о приезде Кучера, в блиндаж потянулись все, кто хорошо знал его: Е. И. Темирханов, Е. М. Ряхин, К. Л. Иевлев-Старк. А вскоре пришел и командир полка Вениамин Александрович Холин. Оглядевшись вокруг, он нарочито строго обратился к своему заместителю по тылу:
Придется наказать вас, Евгений Иванович. Безответственно относитесь к своим обязанностям. Разве так дорогих гостей положено принимать? Что подумают о нас в штабе артиллерии армии? Где праздничный ужин по поводу прибытия старшего начальника и бывшего однополчанина?
Так мы же вас дожидались! нашелся Темирханов, понимая, что командир полка шутит. Прикажете подавать?
Не знаю, было ли что заранее подготовлено у нашего Евгения Ивановича, но только буквально через десять минут на столе уже стояли консервы, два котелка с горячей, обжигающей пальцы, картошкой в мундире, тарелка с солеными огурцами и луком, сало, нарезанное толстыми ломтями.
Ну, друзья, поднялся с кружкой в руке Вениамин Александрович, тост у нас, думаю, может быть только один: за победу, за то, чтобы все мы дожили до нее.
Не просто за победу, а за скорейший разгром врага! добавил Тарасов.
И так хорошо, так тепло стало на душе. Нет, не от двух глотков водки, а от того, что все мы вместе, что живем едиными мыслями, что у всех нас единая цель: разгром врага, освобождение родной земли от ненавистных захватчиков.
А еще, хотя за столом ни слова об этом не было сказано, объединяло нас предчувствие, что назревают важные, быть может, решающие события, в самой гуще которых окажемся и мы.
Праздник на нашей улице
Отсчитывал дни хмурый октябрь, а у нас, можно сказать, все оставалось по-прежнему. Разве что на смену нестерпимой летней жаре пришла благословенная прохлада. Почти над самой землей висели тяжелые, будто налитые свинцом, облака. Но всех это только радовало. Ведь у фронтовиков свои понятия о хорошей погоде. Чем больше хмурится небо, тем меньше вероятность появления вражеской авиации. Что хорошего, если в небе сияет солнце, а в его лучах поблескивают «юнкерсы», которые вот-вот начнут пикировать на огневые позиции?
Конечно, и в затяжных дождях тоже радости мало. Раскисают дороги, вода скапливается в орудийных окопах, укрытиях для людей, в ровиках для хранения боеприпасов. Даже в обжитых землянках становится сыро и неуютно. Но в октябре сорок второго погода баловала нас: и небо закрыто тучами, и «всемирного потопа» нет.
Примерно в середине месяца нам сообщили, что 304-я стрелковая дивизия передается в 65-ю армию, бывшую 4-ю танковую.
Когда уже начали готовиться к передислокации, выяснилось, что марш не состоится. Мы вновь оставались на месте. 21-я армия, в состав которой входила дивизия, оказалась на левом фланге Юго-Западного фронта, в районе станицы Клетской. А все, что лежало восточней, в том числе и плацдарм в излучине Дона, отходило к 65-й армии, занимавшей полосу на правом фланге Донского франта. Таким образом, мы, не сделав ни одного шага, на сей раз сменили не только армию, но и фронт.
Тех, кто давно служил в 80-м артиллерийском полку, ждал сюрприз: они узнали, что командует 65-й армией генерал-лейтенант Павел Иванович Батов. До начала войны он был заместителем командующего войсками Закавказского военного округа и не раз приезжал в части, стоявшие в Азербайджане. Бывал он и у нас в полку.
Последний раз мы видели Павла Ивановича осенью 1940 года. Он возглавлял инспекторскую комиссию. Полк в эту пору должен был выполнять боевые стрельбы. Они прошли в основном успешно. И по теоретическим вопросам личный состав показал неплохие знания. Словом, большинство из нас считало, что можно рассчитывать на хорошую оценку. Однако комиссия поставила лишь удовлетворительную.
Особых претензий к вам нет, говорил на разборе Павел Иванович Батов. И если быть откровенным, можно натянуть и на «хорошо». Но давайте вместе поразмыслим, есть ли в этом резон? Недостатки в полку имеются, нельзя закрывать на это глаза. О них, о том, что надо сделать для устранения недочетов, и будем вести разговор.
Досталось нам за недоработки по строевой и физической подготовке, за нарушения внутреннего порядка. Но хорошо помню, что ни у кого в полку не осталось после разбора на душе горького осадка. И все потому, что любая мелочь оценивалась с предельной объективностью. В итоговом докладе фигурировали настолько конкретные факты, что нам оставалось лишь удивляться: почему мы сами раньше не замечали этого? Впрочем, недаром говорится, что со стороны всегда видней.
Вот так, товарищи, сказал в заключение генерал Батов. Пусть не огорчает вас сегодняшняя только удовлетворительная оценка. Главное заключается в том, чтобы в любую минуту быть готовым к настоящему бою. И если грянет он, от всего сердца желаю вам громить врага только на «хорошо» и «отлично». А сейчасне обижайтесь. Тем более что с артиллеристов всегда спрос по высшей шкале. Вынаша гордость, наша военная интеллигенция!
Глубокое впечатление оставила эта встреча с генералом Батовым. Уже тогда почувствовали мы, что перед нами человек незаурядного ума, тонкой души, в котором высокая требовательность и принципиальность во всем, касающемся службы, органически сочетаются с глубоким уважением к людям, с горячим стремлением ободрить их, помочь им. И вот теперь Павел Ивановичкомандующий нашей армией. Вспомнит ли он при встрече своих, можно сказать, питомцев?
Вспомнил! Буквально через несколько дней генерал-лейтенант Батов приехал в дивизию на слет армейских разведчиков и снайперов. В тот же день он прямо на месте заслушал командира, начальника штаба, лично ознакомился с состоянием дел. Заглянул он и в наш полк.
Никак азербайджанцы?! удивился он. Помню, помню, как перед самой войной «удочку» вам поставили. А теперь как дела идут? Жизнь небось строже инспекторской комиссии экзаменует
Мы коротко рассказали командарму о трудных фронтовых дорогах, которыми довелось уже пройти, об успехах и неудачах полка, о павших товарищах
Помрачнело лицо у генерала Батова на какой-то миг. Но он тут же твердо сказал:
Ничего, по полному счету расплатимся с фашистами. Придет и такой день. А поканадо готовиться к большим боям
Да, в те напряженные дни именно в этом и заключалась наша основная задача. Кроме того, мы старались оказать посильную помощь героическим защитникам Сталинграда, которые с беспримерным мужеством сражались за каждый квартал, каждую улицу, каждый дом. Их девизом стали слова прославленного снайпера, бывшего коломенского литейщика, Василия Зайцева: «За Волгой для нас земли нет!»
Доблесть советских воинов сливалась воедино с самоотверженностью населения. Из самых разных источников нам было известно, что многие предприятия города продолжали работать до последней возможности. В полуразрушенных цехах ремонтировали танки, автомашины, стрелковое оружие. А когда враг подступал вплотную, рабочие брали в руки винтовки и автоматы, запасались ручными гранатами, формировали целые танковые экипажи. В районе тракторного завода, например, с гитлеровцами сражалась танковая бригада народного ополчения. Труженики заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь» вместе с бойцами-сибиряками 308-й стрелковой дивизии отразили около 100 атак вражеских танков и пехоты.
Фашисты несли тяжелые потери. Они были вынуждены перебрасывать к Сталинграду все новые и новые резервы. Но определенную и весьма немалую часть из них отвлекал на себя наш фронт. Причем чувствовалось, что командование очень чутко реагирует на малейшее изменение обстановки. Стоило врагу усилить натиск в самом городе, как тут же следовали яростные контратаки советских войск на других участках. Чтобы обезопасить свои коммуникации от наших ударов, гитлеровское командование поставило по всей малой излучине Дона только немецкие соединения. Так, против нашей армии действовали закаленные в боях гитлеровские дивизии44, 376 и 384-я. Лишь на правом фланге фронта противостояли нам румынские части.