Удивление, которое читается сейчас в ее глазах, дорогого стоит. Мне нравится.
Я откидываюсь на спинку стула и внимательно наблюдаю за ней.
Но её удивление длится считанные секунды. Она быстро предпринимает попытку контролировать свои эмоции. Гордо задирает подбородок и отводит взгляд.
Здравствуйте, произносит, не глядя на меня.
Идёт к столу.
Целует мать и отца.
Я встаю с места и говорю:
Дамир.
Милана, уверенно говорит она, но опять избегает смотреть мне в глаза.
Наша дочь, Миланочка, ласково тянет нараспев её мать, гладя Милану по руке. Наше солнышко. Присаживайся, Милана. Вот здесь.
И она указывает ей на место напротив меня.
Сажусь и я.
Костров продолжает что-то рассказывать, но я уже не слышу его. Все мое внимание приковано к Милане.
Она аккуратно кладет салат и тонкими пальчиками ловко орудует вилкой и ножом. Кажется, что она полностью сосредоточена только на еде.
Но я чувствую ее неловкость за столом. Она старается поддерживать разговор, но получается это слишком натянуто. Слишком наигранно.
Милана намеренно не встречается со мной взглядом, хотя сидит напротив меня.
Мать увлеченно рассказывает об интересах Миланы. О том, какая она примерная студентка. О её победах на музыкальных конкурсах. Ещё о какой-то фигне, никак не относящейся к сути.
Мне нет до этого всего никакого дела, но я терпеливо выслушиваю весь этот шлак.
Как интересно, произношу вслух. Вы знаете, а я ведь тоже в детстве занимался музыкой. С удовольствием послушал бы, как играет Милана.
Бросаю на неё насмешливый взгляд. Она крепче сжимает губы и ещё яростнее режет что-то у себя в тарелке.
Но, видимо, не выдерживает мой взгляд и отрывается от еды. Смотрит на меня своими невинными глазками, в которых я сейчас читаю только протест и спесь. Терпеть не могу этого в бабах.
Баба должна быть покорной и смотреть на своего мужчину только для того, чтобы восхищаться им.
В этой зрительной дуэли, длящейся секунды и очевидной только нам, я заставляю ее отвести взгляд в сторону.
При этом вижу, что ей некомфортно под моим пристальным взглядом. Она то поправляет волосы, то трогает пуговицы на своей блузке. Волнуется. Как будто чувствует то, о чем ещё и не догадывается, но что обязательно произойдёт и перевернёт её жизнь с ног на голову.
Правда? отвлекает меня мать Лейлы и обращается к Милане, Миланочка, сыграй нам. Я ведь тоже давно не слушала тебя.
Фортепиано расстроено, мам, она натянуто улыбается матери. И потом я думаю, своей игрой не смогу удовлетворить изысканный вкус Дамира Зариповича, с этими словами она опять поднимает на меня взгляд и один уголок ее губ приподнимается.
Стерва. На кой чёрт мне твоя игра. Ты удовлетворишь меня в другом. Клянусь. Посмотрим, как ты будешь усмехаться, когда я вгоню свой член в твой рот.
Смотрю на её губы и живо представляю, как они скользят по мне, засасывают и причмокивают.
В штанах становится тесно. Хорошо хоть мы за столом и никто не видит, что происходит под ним.
Ну, что ж, пожимает плечами её мать, раз инструмент расстроен
Мне пора, Милана внезапно встаёт из-за стола. Я обещала встретиться сегодня с подружками. Приятно было познакомиться.
Она говорит это, глядя на стол.
Уже? спрашивает Костров.
Да, пап, я обещала, Милана целует отца и мать и уходит из комнаты.
Мне тоже пора, говорю и гляжу на часы.
Как, Дамир, и ты уже уходишь? теперь Костров удивляется уже в мою сторону.
Да, мне надо ещё поработать.
Ну, ладно. Спасибо, что зашел, он пожимает мне руку.
Я прощаюсь с его женой и мы идём в коридор, где в сумке уже копошится Милана.
Мам, вызови такси, просит она.
Не люблю я эти такси, недовольно ворчит мать. Влад, когда уже починят машину Миланы?
Обещали к концу недели, отвечает Костров.
А куда Вам надо? спрашиваю я Милану даже чересчур вежливо.
Я доеду на такси, упрямо отвечает она, не глядя на меня.
Пожимаю плечами.
Миланочка, обращается к ней мать, мне будет спокойнее, если тебя отвезёт Дамир Зарипович.
Милана смотрит на мать, потом на отца и выдавливает из себя:
Хорошо.
Мы с ней выходим из квартиры и идём к лифту.
Пока ждём лифт, я, не стесняясь, рассматриваю Милану. Она, конечно же, чувствует этот взгляд. Пальцами теребит застёжку сумки и упорно смотрит на двери лифта.
Наконец, он приходит.
Я пропускаю её вперёд, лишний раз позволяя себе оценить её зад. Так и нагнул бы её прямо здесь. Раздвинул бы её булки и порвал целку.
Но нет, успокаиваю сам себя, ещё не время. Я хочу её трахнуть не из-за её офигенного зада, а чтобы отомстить. Поэтому я подожду. Желание мести во мне сильнее желания поиметь её во все щели.
Когда лифт приходит в движение, она, наконец, открывает свой сексуальный рот и говорит:
Выдруг моего отца и лишь поэтому я не рассказала подробностей нашей встречи. Но знайте, что я презираю таких мужчин, которые используют силу, чтобы получить желаемое.
Да она борзеет на глазах. Я нажимаю на кнопку «Стоп».
Лифт резко останавливается. Так, что девчонка ойкает от неожиданности и испуганно смотрит мне в глаза.
Куда же подевалась вся её спесь? Где эта самоуверенность?
Милана делает шаг назад и упирается в стенку. Буквально вжимается в неё так, что, наверное, каждый сантиметр её тела сейчас касается стены.
Я пристально смотрю на неё. Она не моргает, но и взгляд не убирает. Её губы пересохли. Уверен, ей хочется облизать их, но она боится сделать одно неверное движение.
И это правильный страх. Именно так и должна себя чувствовать женщина перед мужчиной.
Делаю шаг к ней, оставляя между нами расстояние. Понимаю, что стоит мне ещё приблизиться к ней и коснуться её, и я могу сорваться.
Не могу позволить себе такую слабость.
Она всё равно будет моей. Но не сейчас. Онане главное в моем плане. Оналишь небольшой приятный бонус. Бонус, без которого можно было бы вполне обойтись, но от которого не отказываются, если дают.
Упираюсь руками о стену лифта по обе стороны от её головы. Смотрю на эту маленькую девку, которая едва достаёт мне до плеч.
Ты просто не встречала настоящих мужчин, девочка. Настоящий мужчина ни перед чем не остановится в достижении своей цели. Я всегда получаю то, что хочу. В том числе и силой.
Страх в глазах Миланы растёт. Ощущаю это. Воздух пропитывается её страхом. Адреналин у нас обоих зашкаливает. Только у неё он связан со страхом, а у меняс ощущением власти. Превосходства.
Но она ещё пытается сопротивляться своему страху. Пытается что-то доказать, прежде всего, себе. Хотя и обращается ко мне.
Отпустите меня! требует пересохшими губами. Так и не решилась их облизать. И это самый правильный её поступок. Включите лифт немедленно! Я опоздаю. Надеюсь, мы видимся с Вами в последний раз. Поэтому не имеет значения, как и что Вы получаете.
Ох, как же ты ошибаешься. Я усмехаюсь, убираю руки со стены и отступаю на шаг назад. Ещё не время.
Она судорожно шарит по стенке лифта в поисках кнопки, не переставая смотреть на меня. И в глазах её всё еще страх. Наконец, нащупывает нужную кнопку и лифт едет вниз.
Весь путь вниз она не делает ни одного движения. Так и стоит у стенки лифта и не сводит с меня глаз.
Мне нравится это её поведение. Гораздо больше, чем дерзость.
Наконец, лифт останавливается на первом этаже и двери открываются. Видя, что она не собирается отлипать от стены, выхожу первым. Следом идёт она.
Мы выходим из подъезда. Милана поднимает вверх голову и машет рукой. Я тоже смотрю туда.
Костров с женой на балконе. Провожают любимую дочку. Их «радость на старости лет», как выразился сам Костров за столом. А ведь и правда, Милана, похоже, поздний ребенок. Слишком уж стары Костровы для такой молодой дочки.
И такие поздние дети особо любимы родителями.
Хорошо.
Тем больнее будет момент, когда я заберу себе эту их «радость».
Я сяду к Вам в машину только потому, что смотрят родители, цедит Милана сквозь зубы.
Усмехаюсь.
Она ещё стоит какое-то время и, видимо, ждет, пока я открою ей дверь и помогу сесть. И лишь когда я обхожу машину и сажусь сам за руль, она недовольно фыркает, сама открывает себе дверь и садится.