И я засыпаю. Проваливаюсь в небытие. В темноту, где ещё страшнее и больнее.
Из небытия меня выводит знакомый голос. Как будто откуда-то издалека я слышу эхо. Голос отца и еще чей-то.
Пытаюсь разобрать слова. Ведь разговор происходит здесь, где-то совсем рядом. Но слышу только интонации. Волнение и строгость. А ещё отчаяние. И всё это в голосе отца.
Приподнимаю веки. Но они как будто налились свинцом. Неподъёмные.
Руками тру глаза, размазывая остатки туши. Наконец, с большим трудом открываю глаза.
В комнате полумрак, но я различаю фигуру отца и доктора в белом халате. Они о чём-то говорят, не обращая на меня внимания
И только теперь я начинаю различать обрывки фраз.
Как долго?
Сколько?
Только этот вариант?
Сути разговора понять не могу. Но какая-то необъяснимая тревога уже зарождается в глубине моего сердца.
Приподнимаюсь и сажусь. Мужчины оборачиваются. Папа подбегает ко мне и садится рядом. Обнимает и прижимает к себе. Доктор молча выходит из комнаты.
Как мама? мой первый вопрос. Что с ней?
Пока все без изменений, отвечает папа.
Что сказал доктор? смотрю в глаза.
Папа опускает взгляд.
У мамы неплохие шансы. Но нужна срочная операция. Нужны деньги.
Ты же сказал, что мы переведём нужную сумму? я хватаю его за лацканы пиджака и легонько трясу. Сказал? Папа?
Он опять не смотрит в глаза и гладит по волосам.
Мы найдём деньги, Миланочка, обязательно найдём.
Я уже рыдаю, осознавая свою беспомощность перед ситуацией.
Ну, конечно. В последнее время у папы были проблемы с бизнесом. И он очень рассчитывал на новый проект. Означает ли это, что денег сейчас нет совсем? Даже на лечение мамы?!
Папа, деньги нужны сейчас! почти кричу я. Сейчас! Понимаешь?
Я знаю, Милана. И я найду нужную сумму. Обещаю тебе. Поехали домой. Тебе надо отдохнуть. К маме нас все равно пока не пустят.
Вспоминаю про фотографии. Я должна спросить у него. Не люблю недосказанность.
Лезу в сумку и достаю конверт. Передаю его папе.
Что это? спрашивает он.
Посмотри, папа, прошу. Это я нашла рядом с мамой.
Он открывает конверт и достает фотографии.
Его лицо сразу же бледнеет. Глаза расширяются. Он судорожно облизывает губы.
Это неправда. Миланочка, ты мне веришь? Неправда!
Он берёт меня за плечи и заставляет посмотреть на него.
Это фотомонтаж! Провокация! Сволочи!
Он хватает снимки и рвет их на куски, швыряет в мусорку
Сволочи! повторяет он. Это из-за них мама в больнице!
Ты знаешь, кто это сделал? спрашиваю.
Он мотает головой.
Но обязательно узнаю, цедит сквозь зубы.
Мы едем домой.
Остаток ночи я провожу, ворочаясь с открытыми глазами. С пугающим ожиданием звонка из больницы.
И забываюсь только под утро.
Просыпаюсь, услышав взволнованный голос отца.
Без изменений? Я понял. Да. Постараюсь сегодня решить вопрос. Да, оформляйте.
Потом тишина.
Поднимаюсь с кровати и иду на кухню.
Пап, звонили из больницы?
Папа отрывается от чашки кофе.
Да. Есть возможность прооперировать маму уже послезавтра.
А деньги? спрашиваю.
Еду решать этот вопрос.
Я с тобой!
Папа удивленно смотрит на меня.
Зачем?
Мне страшно одной. Я боюсь звонка. Боюсь опять остаться наедине со своими мыслями. Я поеду с тобой.
Хорошо, соглашается он. Одевайся!
Убегаю и возвращаюсь через пятнадцать минут.
Мы приезжаем в офис папы.
Пока я смотрю в большие окна на оживленные улицы столицы, папа по телефону пытается найти деньги. Один за другим он делает звонки. И, похоже, что пока безрезультатно.
Нет-нет, нельзя
Мы оборачиваемся с ним на тоненький голосок секретарши, пытающейся остановить двух мужчин в строгих костюмах. Один из них аккуратно отодвигает её и закрывает перед ней дверь.
В чём дело? возмущённо спрашивает папа.
Костров Владислав Сергеевич? Прошу освободить помещение. Таково требование нового владельца.
Что? Что за бред? произносит папа и, вспомнив обо мне, говорит:
Миланочка, подожди пока в комнате отдыха. Я решу проблему и мы продолжим.
Послушно иду в соседнюю комнату, но оставляю дверь приоткрытой. Слышу взволнованный голос отца.
Какой ещё новый владелец? Кто вы вообще? Я вызову охрану, если вы сейчас же не уберетесь.
Охрана уже Вам не подчиняется. У Вас есть полчаса, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание. Новый владелец позволяет Вам это сделать.
Да какой ещё новый владелец? Что вы несёте? срывается отец.
И тут я слышу звук открывающейся двери и знакомый голос.
Глава 15Дамир
Дамир? Костров явно удивлён моему появлению у него в кабинете.
Выйдите, говорю своим людям.
Они сделали свою работу. Теперь моя очередь. Насладиться реакцией на мои слова и действия. Я давно ждал этого. И не хочу ни с кем этим делиться.
Это только моё. Мойстрах и отчаяние собеседника. Его ненависть и моё ликование.
Что происходит, Дамир? спрашивает Костров, когда за моими людьми закрывается дверь. Кто эти люди? Ты их знаешь?
Это мои юристы, отвечаю ровным голосом. Прохожу и сажусь в кресло напротив стола Кострова.
Он тоже садится.
Осматриваю кабинет теперь уже никак посетитель, а по-хозяйски.
Это была неудачная шутка, Дамир, говорит Костров, ослабевая галстук на шее.
Никаких шуток, говорю и смотрю ему прямо в глаза. Ты должен освободить кабинет через, перевожу быстрый взгляд на часы и опять возвращаюсь к нему, двадцать минут. Можешь собрать свои вещи. Я даю тебе такую возможность.
Но.... Но что это всё значит? На каком основании?
На основании договора передачи акций. Тебе напомнить?
Но Мы же Это было лишь как гарантия. А моя доля? Дамир? Я не понимаю.
Никакой доли. Никаких гарантий, в моём голосе появляются жёсткие ноты. Теперь эта компания моя.
Вижу, как в его глазах растерянность сменяется отчаянием. Он начинает понимать, что я не шучу, но отказывается до конца верить в происходящее.
Я аннулирую сделку, слабо лепечет он. Она недействительна. Совершена под действием обмана. Я пойду в суд. Я буду судиться.
При этом он смотрит на стол. Как будто говорит это сам себе.
У тебя есть деньги на адвокатов? Или ты собираешься использовать юристов теперь уже моей компании? делаю в воздухе круг пальцем, показывая, что всё здесь уже принадлежит мне.
Ты подставил меня, наконец, признаёт он очевидные вещи. За что, Дамир? Я думал, мы друзья Мне нужны деньги Срочно Я не могу все потерять.
Этот бессвязный поток слов начинает утомлять меня.
А как поживает Ольга Викторовна? прерываю его.
Она в больнице, машинально отвечает Костров и, лишь сказав это, как будто опомнившись, подозрительно смотрит на меня.
Не выдержала, значит, новостей, говорю с наигранным сожалением.
Ты? Ты.... Скотина СволочьКостров встаёт и кидается ко мне.
Я легонько толкаю его и он падает на стол.
Выметайся! встаю и поправляю пиджак. Твоё время истекло.
Скажи лишь одно, безжизненным голосом произносит Костров. За что? Кто меня заказал?
И, вот, я собираюсь насладиться его реакцией на мои слова, но в этот момент из соседней комнаты вылетает Милана. Подбегает ко мне и начинает бить меня своими кулачками в грудь.
Мерзавец! Что ты наделал? Чудовище! все эти слова вылетают из её рта в мой адрес.
Вижу покрасневшие глаза и слёзы, скатывающиеся по щекам.
Ненавижу! Ненавижу! Ты ещё пожалеешь!
Мне хочется рассмеяться в ответ на её угрозы, но вместо этого я беру её за запястья и немного отстраняю от себя.
На «Вы», девочка, на «Вы». Хозяина надо называть на «Вы».
Она судорожно сглатывает, но взгляд не отводит.
Что ты себе позволяешь? Костров опять кидается на меня и пытается взять за грудки.
Мне ничего не остаётся, как опередить его и отшвырнуть на диван.
Милана пытается освободиться из моего захвата. Чем вызывает у меня хищную улыбку.
Давно у меня не было такой дикарки в постели. То, что она там окажется и уже совсем скоро, я не сомневаюсь.