Ноулз дал нам знак приступать. Позже он скажет, что отдал этот приказ, "основываясь на крепких ин-стинктах и хилых разведданых". Через несколько минут Ноулз и Браун сели в вертолёты и исчезли. Я приказал своему штабу изучить карту долины Йа-Дранга и начинать планирование операции. Я не сомневался в том, что мой батальон выберут для атаки на Йа-Дранг. До сих пор Браун отправлял 1-ый батальон 7-го кавалерийского на каждое задание, в котором существовала возможность контакта с противником. У 2-го батальона 7-го кавалерийского, другого батальона под его началом, командир и штаб были новичками, и Браун старался обтёсывать его полегоньку.
Мы с Ноулзом и Брауном чувствовали себя комфортно друг с другом. Мы тесно сотрудничали в течение последних восемнадцати месяцев. Они хорошо разбирались в своём деле аэромобильности и вертолётной войны, а я у них учился. Они знали, что могут рассчитывать на меня, и я знал, что они окажут мне любую необходимую поддержку, иногда даже прежде, чем я пойму, что она мне нужна. В 1-ой кавалерийской дивизии такой тип командования заложил генерал Гарри Киннард. Киннард исходил из великой воздушно-десантной концепции о том, что полномочия должны передаваться непосредственно бойцу, ибо никогда не знаешь, где приземлятся командиры, когда отряды выпрыгнут из летательных аппаратов. То, что было верно для парашютно-десантных операций, было также верно для быстро движущихся аэромобильных боевых частей, перескакивающих через сложную местность.
Рано утром в субботу, 13-го ноября, полковник Браун перебросил мой батальон в новый район к юго- юго-западу от Плейме, где мы снова проводили патрулирование из широко разбросанных ротных баз. Мы установили командный пункт батальона в старом французском форте рядом с периметром лагеря спецназа в Плейме. Американский спецназ часто размещал свои лагеря в местах старых постов французской армии, стратегически расположенных на путях проникновения коммунистов.
Не поменялись ни противник, ни необходимость отслеживать его передвижения. Почти в каждом случае французы делали правильный выбор, размещая эти посты "глаз и ушей" так, чтобы они прикрывали самые логичные маршруты неприятеля через скалистые горы. Но и для французской армии, и для их американских преемников эти пункты наблюдения были отдалённы и изолированы, располагались вдали от помощи, привязанной к плохим дорогам. Они становились заманчивыми целями, часто подвергались нападениям, их порой громили и захватывали.
Каждая сторона этого треугольного форта представляла себой густо заросшую глиняную стену высотой от шести до восьми футов и длиной около девяноста ярдов. Долгие годы запустения и ежегодные муссонные дожди разрушили огневые позиции, ступени и сами стены. Прилегающий лагерь спецназа, тоже треугольный, выглядел не намного лучше. Во время осады в конце октября лагерь в Плейме был обстрелян миномётами, атакован сапёрами и подвергся шквалам пулемётного и стрелкового огня, а несколько хлипких сооружений с жестяными крышами, не взорванные противником, были разбиты большими поддонами с припасами, которые сбрасывали на парашютах транспортные самолёты ВВС США.
В тот же день полковник Браун приказал мне отправить стрелковую роту обратно на чайную плантацию "Catecka", чтоб усилить на ночь периметр обороны вокруг командного пункта 3-ей бригады. Это задание получила рота "браво" капитана Джона Херрена. Накануне, в 11:23 вечера, примерно две роты партизан Вьетконга атаковали штаб бригады, близлежащий склад авиационного топлива и инженерные сооружения. Через час атаку отбили, но семь американцев были убиты и двадцать три ранены. Были обнаружены шесть мертвецов противника, одетых в чёрные пижамы.
Менее чем в четверти мили от палаток Брауна через чайные кусты стоял прекрасный белый колониальный особняк. Там жил французский управляющий плантацией, и если вы прогуливались по дороге, то видели мельком молодых женщин в бикини, загорающих у бассейна. Особняк не подвергся ни обстрелу, ни нападению предшествующей ночью. Армейская разведка сообщала, что французские владельцы платили Вьетконгу миллион пиастров в год в качестве платы за защиту и ещё три миллиона пиастров в год в виде налогов сайгонскому правительству. Плантация выставляла правительству США счёт на 50 долларов за каждый чайный куст и 250 долларов за каждое каучуковое дерево, повреждённое в результате боевых действий. Ещё одно такое вот несоответствие.
В тот день, в субботу, 13-го ноября, Джо Гэллоуэй поймал попутку от Плейку до "Catecka", в штаб Брауна. Он рассказывает: "Два французских корреспондента, которые выезжали со мной, выцыганили приглашение провести ночь со своим земляком в особняке. Я же вместе с ротой "браво" вырыл себе "лисью нору" под одним из этих чайных кустов за 50 долларов у периметра, окружавшего штаб бригады. Вырыл глубоко, приготовил несколько запасных обойм к винтовке и устроился в "норе" праздновать свой двадцать четвёртый день рождения с банкой персиков и банкой песочного пирога. Прошёл слух, что на следующее утро батальон Хэла Мура двинется вглубь зарослей".
Гэллоуэй уловил слух, и слух оказался верным. Должно быть, он получил его раньше, чем я. Примерно в четыре часа дня капитан Тони Надаль и его бойцы из роты "альфа" во время дозора вышли к чистым водам маленькой речки. Надаль удовлетворил просьбу своих людей по очереди, небольшими группами, под охранением, искупаться и постираться. "Я возвращался со старшиной [Артуром Дж.] Ньютоном и парой других парней, когда услышал стрельбу ракетами, вспоминает Надаль. Мы помчались назад и увидели, как наши собственные вертолёты в два захода сбрасывают на нас кучу ракет. Я схватил рацию и заорал: "Уберите от меня эту чёртову штуку!"
Мы с сержант-майором Пламли вылетели на место происшествия и встретились с Надалем и майором Роджером (Чёрным Бартом) Бартоломью, командиром вертолётной роты авиатранспортабельной реактивной артиллерии (АРА), прилетевшим для расследования. Похоже, что подразделение нашего братского батальона2-го батальона 7-го кавалерийского полканапортачило с координатами при вызове огневой поддержки. Четверо бойцов Надаля получили ранения и были вывезены санитарными вертолётами.
Вскоре прилетел полковник Браун, разобрался в ситуации с ротой "альфа", а затем отозвал меня в сторону. "Хэл, завтра утром я перевожу твой батальон на запад, сказал он, разворачивая карту. Вот твой район действийк северу от Тьыпонга в долине Йа-Дранга. Твоя задача та же, что и сейчас: находить и уничтожать противника". Он вкратце обрисовал план операции и ресурсы, которыми он мог располагать: шестнадцать UH-1D "Хьюи" для переброски моих войск, две батареи 105-мм гаубиц в пределах досягаемости для нашей поддержки и как минимум два дня на патрулирование местности.
Он добавил, что рота "альфа" из 229-го батальона транспортно-десантных вертолётов предоставит вертолёты; что командир роты "альфа" 229-го майор Брюс Крэндалл уже в пути. "Ещё одно, Хэл. Убедись, что в этом районе твои роты находятся достаточно близко друг от друга для взаимной поддержки". После того, как он отбыл, я предупредил капитана Надаля о том, что нам предстоит, и вылетел обратно к старому французскому форту. По дороге я набросал пункты того, что необходимо сделать, связался по рации с Мэттом Диллоном, моим оперативным офицером, и сказал, чтобы он отдал предварительные распоряжения остальным командирам рот и подразделений обеспечения и собрал штаб. У нас имелось много дел и мало времени на их исполнение.
Брюс Крэндалл, тридцать четыре года, был типичной американской школьной звездой бейсбола из Олимпии, штат Вашингтон. Он использовал характерный радиопозывной "Древний Змий-6", который без промедления подвергался богохульным преобразованиям. Крэндалл уже был на месте с капитаном Микки Пэрришем, офицером взаимодействия вертолётов, который останется с нами на протяжение всей операции, чтобы координировать передвижения вертолётов. Такова была стандартная оперативная процедура в 1-ой кавалерийской дивизии: детальное планирование и координация действий между ротой транспортных вертолётов и пехотой.
Во Вьетнаме мы сами ещё не участвовали в боях силами батальона, и вертолётчики Брюса Крэндалла тоже были необстреляны. Нам всем вскоре предстояло пройти испытание. Крэндалл подходил мне по всем статьям: был хорош в том, что делал, прямолинеен и абсолютно честен. Он знал, что его люди искусны; он лично следил за этим и ожидал таких же высоких стандартов ото всех, с кем работал. То, что Древний Змий-6, или Старая Змея, или Змеиное Дерьмо-6, как его называли, входил в число самых смешливых людей из всех живущих, делу не вредило. Его лётчики, его воздушная и наземная команды с гордостью разделяли позиции и профессионализм Старой Змеи, и Крэндалл их обожал.