Что это за такие родители, что отказываются от своего ребенка подобным образом, Пит? И с какой стати они ищут его сейчас?
Пит вздохнул.
Действительно, зачем. Он качает головой с сожалением, затем мы замечаем Ремингтона, попадающего по спидболу, который Тренер повесил со стропил, внутри открытого амбара. Выглядя слегка паникующим, Пит мгновенно хватает меня за локоть и тянет меня ближе. Не показывай, что тебе известно что-нибудь об этом, прошу тебя. Он был очень зол, когда узнал, что мы едем сюда. Его родители полностью доводят его, и его настроение сейчас к черту.
Я киваю и сжимаю в ответ его локоть.
Я не буду. Спасибо за доверие.
Эй, Би, можешь размять его, он не в идеальной форме. Тренер считает, что в этом нуждается его нижняя часть спины, зовет Райли.
Кивнув, я подхожу, и больше слышу, чем вижу, как Ремингтон бьет мешок сильнее и быстрее с каждым шагом, как я ближе к нему. Честно говоря, я удивлена, что он не останавливается, когда я стою рядом с ним.
Тренер не доволен твоей формойюб и Райли считает, что я могу помочь, говорю я, и смотрю, как это худое завораживающее творение продолжает сильно ударять по спидболу обоими кулаками, с глубоко сконцентрированным нахмуренным лицом. Я не могу не восхищаться тем, что Ремингтон сделал с собой, не смотря на отвержение, с которым он столкнулся, когда был моложе.
Реми? произношу я.
Он не отвечает, вместо этого смещается в сторону и бьет одним кулаком за другим в течение нескольких наносекунд эту бедную грушу.
Ты позволишь мне размять тебя? продолжаю я.
Он снова поворачивает свое тело, демонстрируя мне свою великолепную спину, продолжая делать удары, как сумасшедший. Я хочу прикоснуться к нему, особенно после всего, что мне сказал Пит, поэтому я бросила бинты у ног, сейчас последнее чего я хочу, чтобы что-то стояло между нами.
Реми, ты собираешься отвечать? я понизила голос, когда подошла на шаг ближе, протягивая одну руку.
Удар, удар, удар
Я прикасаюсь к его спине. Он застывает, опускает голову и оборачивается, снимает свои боксерские перчатки и бросает их в сторону.
Он тебе нравится? Его шепот низкий, его прикосновение нежное, когда он протягивает руку и кладет ее прямо туда, где Пит, прикасался ко мне. Тебе нравится, когда он прикасается к тебе? Но его глаза, Боже правый. Они горят и направлены на меня. Его рука вдвойне больше, чем у Пита, делает что-то с моим телом.
Я смотрю на него, в моем животе порхают бабочки, и даже, если это все игра, я хочу, чтобы это продолжалось бесконечно, но и чтобы это прекратилось. В том, как он действует возле меня, есть что-то невероятно животное, что пробуждает во мне глубинные инстинкты.
Ты не имеешь на меня никаких прав, говорю я, затаив дыхание от гнева.
Он сжимает руку.
Ты дала мне права, когда была на моем бедре.
Мои щеки вспыхнули красным от воспоминания.
Я все еще не твоя, говорю я в ответ. Может, ты боишься, что во мне слишком много женщины для тебя?
Я задал тебе вопрос, и хочу получить ответ. Тебе, черт побери, нравится, когда другие мужчины прикасаются к тебе? требует он.
Нет, дурак, мне нравится, когда ко мне прикасаешься ты!
После моей вспышки, он смотрит на мой рот, погружая свой палец в складку моего локтя. Его тон становится грубым. Насколько сильно тебе нравятся мои прикосновения?
Сильнее, чем мне бы хотелось, я восстанавливаюсь, тяжело дыша и задыхаясь из-за него.
Нравится ли тебе это достаточно, чтобы позволить мне ласкать тебя в постели сегодня? кратко спрашивает он. Мою кожу покалывает, и у меня между ног становится невероятно жарко. Его зрачки полностью увеличились от голода.
Мне нравится это достаточно для того, чтобы позволить тебе заняться со мной любовью.
Нет. Не заниматься любовью. Он сжимает челюсть и смотрит на меня своими мучительно голубыми глазами. Только прикосновения. В постели. Сегодня. Ты и я. Я хочу, чтобы ты снова пришла. Он смотрит на меня с вопросительным выражением лица. Я чувствую, как внутри его охватило темная вспыльчивость в отчаянии. Там есть потребность во мне, что может его успокоить но я не могу этому следовать.
Я так сильно хочу к нему прикоснуться, я просто не могу понять, почему он может противостоять вызову и не брать меня. Я не могу проводить ночь в его объятиях, не получив всего остального.
Освободившись, я укрепляю свой голос.
Слушай, я не знаю, чего ты ждешь, но я не буду твоей игрушкой.
Он хватает меня снова, приближая ближе к себе и склоняя ко мне голову.
Тыне игра. Но мне нужно сделать это по-своему. По-своему. Он зарывается лицом в моей шее и вдыхает мой запах, и его язык начинает лизать мое ухо. Он стонет и поднимает мой подбородок так, что наши глаза встречаются. Я делаю это медленно для тебя. Не для себя.
Мои колени готовы согнуться, но мне каким-то образом удается покачать головой в знак несогласия.
Это продолжается долго, и я быстро теряю интерес. Давай я просто поработаю над твоей растяжкой. Я направляюсь к его спине, и он резко освобождается, как будто я резала его ножом.
Нихера не беспокойся. Иди, займись растяжкой Пита.
Он хватает полотенце, проводит им по лицу, и затем идет проделывать быстрые сильные удары по мешку голыми кулаками.
Выйдя оттуда, свирепо хмурясь, я говорю Райли:
Он меня не хочет.
Преуменьшение столетия, девушка, говорит он, закатывая свои печальные глаза парня-серфера.
Глава 9Приключение
Сегодня вечером Подземелье кипит энергией, и последний час я потратила на выискивание Норы среди толпы, почему-то опасаясь, что, увидев меня, она теперь будет прятаться. Я решила, что заставлю ее показаться, только пока не знаю, каким образом это сделаю. Но я определенно что-то придумаю.
А сейчас я позволю себе окунуться в магию боев, и тут я заметила, что рассматриваю всех соперников более тщательно, чем когда-либо, только для того, чтобы понять их боевые стратегии на тот случай, если они столкнутся в финале с Ремингтоном.
Некоторые дерутся по-настоящему жестко, и я осознаю, что никто не дерется так, как он. Реми борется, как будто любит это. Он взрывается на ринге, и это выглядит, как будто он лев, а его противникимыши, и он просто играет с ними. Иногда он прыгает и заставляет толпу поучаствовать, когда захватывает соперника и отпускает, указывая на него и как будто спрашивая: «Вы все хотите, чтобы я набил морду этому говнюку?»
Конечно, толпа ревет, и я вся заведенная, взвинчена, и еще в приподнятом настроении, просто наблюдая за ним.
Когда его сегодня объявили, толпа Остина обезумела, и большинство присутствующих кричали стоя, я наблюдала за ним с трепетанием в животе, когда он появился на дорожке и взобрался на ринг; и вдруг помещение оживает с ним. Сейчас в зале размахивают плакатами, когда он бьет своего третьего противника в этот вечер, и он так сильно избивает другого мужчину, что, вероятно, бой закончится через пару минут.
Он на волне. Он выводит из строя все и каждого, что вызывают против него. Я на самом деле еще не видела, чтобы кто-то из его противников смог нанести ему действительно хороший удар, его лицо нетронуто, и такая же его блок-защита.
Почему-то мне кажется, что он что-то доказывает этому городу, в котором он родился. Я чувствую, что каждым ударом он говорит своим родителям, что они были неправы. И это заставляет меня лично болеть за него еще больше. Я настолько ошеломлена от того, что узнала, что я просто не могу представить себе Ремингтона, запертого где-нибудь, беспомощного и сердитого. Онмужчина, сильный и примитивный, кто знает, чего хочет; и меня бесит мысль о том, что ему причинили боль, когда он был младше и более уязвим. От этого у меня появляется отчаянное чувство его защитить, хотела бы я встретить его раньше, как если бы смогла что-то сделать, чтобы остановить это.
Я слышу, как со стуком он отправил кого-то в нокаут, затем последующие крики, и мое сердце в груди пропускает удар, когда рефери хватает руку Реми и поднимает вверх.
Наш победитель сегодня, Рееемингтооооооооон Тэйт, ваш РАЗРЫВНОЙ!!
Его рука поднята в знак победы, я задерживаю дыхание в ожидании, что случится дальше. Что он всегда делает следующим.