Откуда родом, майор? спросил я.
Саратовский, ответил он.
Слушайте, комдив! воскликнул начальник политотдела. Ведь вы же на донецкой земле своего земляка встретили!
Мы молча улыбнулись друг другу. Что-то теплое разлилось в груди. Я пожал руку майору Тушеву, поблагодарил за отличные действия подразделения и пожелал ему новых успехов.
С командного пункта дивизии все офицеры хорошо видели геройскую атаку вашей правофланговой роты. Кто там командир?
Это третья стрелковая ответил заместитель командира полка по политической части майор Иван Яковлевич Гужов. Командир ее коммунист старший лейтенант Андрей Васильевич Ростопшпн. Эту роту уже назвали «ротой бесстрашных». Вот и боевой листок готов. Скоро о ней будет знать весь полк. После небольшой паузы он указал рукой в сторону трех горящих танков:А вот посмотрите, как отличились комсомольцы. Эти машины подбил огневой взвод полковой артиллерийской батареи Паши Харченко, лейтенанта, донецкого комсомольца. А вот там, взгляните, десятки сраженных фашистов. Это работа пулеметчика Сагадата Нурмагомбетова, тоже комсомольца. Танк, который стоит перед нами, на тридцать метров к себе подпустил старший сержант Дементьев и расстрелял его в упор из противотанкового ружья. Он коммунист, как и стрелок Моголашвили, который во время атаки поселка Катык на перекрестке улиц с тыла атаковал и уничтожил вражеский пулеметный расчет
Это был не доклад, а радостный и взволнованный рассказ замполита о бесстрашии и героизме солдат и офицеров своего полка.
Привели пленных. Переводчик доложил, кивнув в их сторону:
Удивляются, откуда, мол, появилась у русских такая сила. Они считали свою оборону несокрушимой.
Сержант Иван Любивый, приведший гитлеровцев, добавил:
Они плохо знают морскую пехоту. Под Моздоком и Орджоникидзе вон как трудно было, но и там мы фашистов разбили. Колотили их потом и на Кубани, побьем и в Донбассе.
Как кубанцы? спросил я командира полка.
Да, кубанские казакикрепкий народ. В бой идут смело, как и все бойцы дивизии. Лихо дерутся, по-гвардейски, ответил Александр Прокофьевич.
Затем мы побывали в 1050-м стрелковом полку, у майора Федора Исаевича Мицула. О прошедшем бое он доложил кратко и спокойно, с радостью рассказывал о героизме воинов седьмой и третьей стрелковых рот лейтенанта Валентина Ивановича Огрязкина и капитана Александра Петровича Кадильникова. Когда эти подразделения стена на стену сошлись с контратакующей пехотой противника у рудника «Обушек», бойцы смело вступили в рукопашный бой. Они же первыми шли на штурм полотна железной дороги и поселка Алексеево-Орловка. Особенно отличились бойцы взвода сержанта Петра Петровича Костина. Они первыми ворвались в поселок Алексеево-Орловка и истребили 50 фашистов.
Еще раньте, будучи начальником штаба 34-й отдельной стрелковой бригады, Мицул не раз удивлял всех смелостью мысли, быстротой решения сложных военных вопросов. Сейчас эти его качества проявились особенно наглядно. Мы обменялись мнениями об обстановке и пришли к выводу, что главная опасность в предстоящих бояхэто вражеские тапки. Здесь и созрело решение пушечные артиллерийские дивизионы 823-го артиллерийского полка подчинить стрелковым полкам и передать побатарейно как орудия сопровождения пехоты.
В поселке Сердитое на командном пункте 1054-го стрелкового находился начальник штаба капитан Александр Георгиевич Шурупов. Молодой офицер уверенно и толково доложил об обстановке. По телефону я связался с командиром полка подполковником Николаем Павловичем Мурзиным, который с парторгом первого батальона лейтенантом Павлом Матвеевичем Костриковым в это время был во второй роте старшего лейтенанта Антона Ильича Прихожего. Это подразделение первым ворвалось на железнодорожную станцию, а затем и в поселок Сердитое. Я объявил благодарность старшему лейтенанту Прихожему и всему личному составу роты. С Николаем Павловичем мы обменялись мнениями по ходу боя. Он доложил, что настроение у всех бодрое, боевое, и согласился с тем, что пушечные артиллерийские дивизионы целесообразно придать стрелковым полкам.
На новом командном пункте дивизии, оборудованном недалеко от Алексеево-Орловки, полковник Сафонов по карте доложил обстановку. На ней были четко обозначены положение стрелковых полков в ходе боя и действия противника. Я объявил свое решение о переходе к обороне на занятом рубеже. Михаил Иванович своим первым докладом о действиях дивизии произвел на меня очень хорошее впечатление. Он держался уверенно, руководил офицерами штаба исключительно оперативно.
Мы вышли из блиндажа и проверили размещение командного пункта. Все его элементы были расположены правильно, сделан боевой расчет. Блиндажи и ходы сообщения оборудованы вполне прилично.
Подошел полковник Н. Т. Петренко, одетый, как всегда, в комбинезон, и сказал:
Боевая группа, оборонявшая станцию Постниково, присоединилась к бригаде, но майор Голубев и несколько танкистов погибли.
Это была печальная весть. Танкистов и их командира я считал своими старыми боевыми друзьями. Из рассказов офицеров и разведчиков мы узнали, что в ночь на 29 августа разведывательный отряд прорвался через вражескую оборону и на рассвете остановился в совхозе, который находился недалеко от поселка Катык. С наступлением темноты разведчики взорвали железнодорожное полотно на участке между поселком Сердитое и станцией Постниково. На рассвете 30 августа к майору Голубеву прибыл командир разведывательного взвода старший лейтенант Огнев. Майор Голубев со взводом танков, группой автоматчиков и артиллерийской батареей направился к станции Постниково. Старший лейтенант Огнев с пехотинцами и одним танком прикрывал разведотряд с тыла. Внезапной атакой отряд уничтожил противника в Постниково и овладел станцией. Однако в этом бою майор Голубев был смертельно ранен. Старший лейтенант Огнев взял командование на себя, но и он 31 августа был тяжело ранен. С подходом частей дивизии и 140-й танковой бригады его группа, геройски выполнив свою задачу, присоединилась к бригаде.
Вскоре штаб дивизии получил приказ передать 140-ю на усиление другим стрелковым корпусам, но один танковый батальон мне разрешили оставить в дивизии. С ним по моей просьбе остался и комбриг. Это нас обоих обрадовало. Я попросил полковника Н. Т. Петренко объявить от имени командования дивизии благодарность всему личному составу бригады за решительные и смелые действия в бою.
В журнале боевых действий соединения появилась первая запись о боях на донецкой земле: «Части дивизии в 14.00 1 сентября 1943 года стремительной атакой прорвали оборону противника и овладели населенными пунктами Катык, Алексеево-Орловка, Сердитое».
Поздно вечером, после того как я доложил генералу И. П. Рослому о том, что дивизия вышла на рубеж поселков Алексеево-Орловка, Сердитое и перешла к обороне па этом рубеже, он сказал:
Ну, вот теперь поздравляю с первым успешным боем на земле донецкой. Ваше решение утверждаю. Основная задача на завтра: не допустить прорыва противника во фланг и тыл корпуса. Ориентирую вас в общей обстановке на нашем направлении. Наш корпус наступлением во фланг и тыл северной группировки противника перед Южным фронтом создал благоприятные условия для перехода к активным действиям 31-му гвардейскому стрелковому корпусу 5-й ударной армии и 51-й армии, которые к исходу дня заняли города Снежное и Красный Луч. 320-я и 99-я, 127-я и 271-я стрелковые дивизии штурмуют Чистяково (Торез). Левее вас 50-я гвардейская дивизия 3-го гвардейского стрелкового корпуса ведет наступление в направлении Зугрэса. Так что фланги у вас открыты, поскольку дивизия вырвалась далеко вперед. Выход ее на рубеж Алексеево-Орловка, Сердитое создал благоприятные условия для окружения саур-могилевской группировки противника. Будьте готовы к отражению возможных контратак.
Раннее утро. Вновь в памяти встают яркие картины вчерашнего боя. Настойчиво сверлит мозг вопрос: правильно ли я как командир дивизии действую в бою? Нет, не забыты четкие положения, изученные в академии по оценке обстановки, выработке и принятию решения, по отдаче приказа, распоряжений и организации взаимодействия. Это стройная теоретическая схема, научно обоснованная. А здесь реальный бой, объективность. Значит, необходимо готовую схему связать с конкретным противником, с вот этой местностью.