Костя принялся меня утешать:
Эй, малышка, присел рядом, обнимая за плечи, я же не умер, в конце концов.
Для меня разлука с ним была сравнимо именно с этим. Все осталось в прошлом, и больше не будет «нас».
Не грусти, стирая слезы с моих щек. Лучше скажи, когда твой рейс.
В пять, ответила, хлюпая носом, пока закончится вся эта волокита с выпиской, потом регистрация в аэропорту
На мгновение промелькнула мысль о том, откуда он узнал, что я улетаю к маме, но Костя полностью владел моим вниманием, и уже через секунду я и думать забыла об этом странности.
Мне можно проводить тебя или лучше не надо? осторожно поинтересовался, чтобы не вызвать очередной волны слез.
Можно, прижалась к нему, в последний раз наслаждаясь его запахом.
Не верилось, что мы больше не вместе.
***
Никогда не любила долгие прощания, поэтому почувствовала облегчение, когда Костя не составил нам с мамой компанию по дороги в аэропорт, а появился только перед самой посадкой.
Я оглядывалась, ища его в толпе со смешанными чувствами. Одна часть меня хотела, чтобы он приехал и просто-напросто запретил уезжать, говорил, как делал это раньше, о любви и о том, что вместе мы справимся с любыми трудностями. Другая половина, апеллирующая к рассудку и здравому смыслу, настаивала, что я поступаю правильно.
Но все же, почему Костя так легко отпустил меня?
Я заметила его издалека. Еще не могла разглядеть лица, но точно знала, что это он. Костя с легкостью мог затеряться в потоке суетливых пассажиров, и любой другой человек так же легко потерял бы его из вида, но только не я. Я смотрела на толпу, а видела его одного.
Я никогда не оценивала его с точки зрения внешней привлекательности. Несомненно, он был красив, но ни это зацепило меня, и не это заставляло поклонниц визжать, срывая голос, стоило ему появиться на сцене. Это было нечто незримое, как магия и волшебство. В нем самом была магия. Он очаровывал людей голосом, а харизмой окончательно затягивал в свой плен. И я попалась. Так, что теперь не представляла, как буду без него.
Я любила его. Любого: доброго и злого, примерного и порочного, нежного и жесткого. Но для своего ребенка я хотела нормальной жизни. Мне нужна тихая гавань, а жизнь с Костей как спящий вулканкаждый день предчувствие опасности.
Костя уже стоял прямо передо мной и что-то протягивал, а я не могла оторвать от него глаз, которые в очередной раз застилали слезы.
так и не открыла я вынырнула из вакуума, и сквозь гул аэропорта с трудом расслышала Костины слова. Глянула на протянутый подарок, и вся моя борьба с собой улетела в трубушкатулка. Головоломка, которую я откапала в парке, выполняя Костин квест. Казалось, это было так давноцелая жизнь
Как бы я ни просила и ни канючила, Костя отказывался открывать ее. Настаивал, что я должна сделать это сама, и повторял, что, значит, еще не настало время. Видимо, сейчас подходящий момент. Только зачем? Есть ли теперь в этом смысл?
Так и не скажешь, что там? бережно забрала шкатулку.
Нет, улыбнулся.
Я и не ждала другого ответа. В этом весь он.
А пускать в ход молоток все еще нельзя?
Ты разве не боишься повредить то, что находится внутри? остался верен себе и повторил то же самое, что и каждый раз, когда я сдавалась и разорённая восклицала на всю квартиру: «Где наш молоток!?»
Было такое ощущение, что мы вернулись в прошлое и снова проживаем тот момент, тот разговор. Словно ничего не изменилось между нами.
Мне ничего не оставалась, как сказать то, что я ответила ему тогда:
Ты, Соболев, чертов садист, раз делаешь любимой женщине такие подарки.
Для нас обоих это было сродни признанию в любви: я помню каждый твой взгляд, каждое твое слово.
Я люблю тебя, моя королева, Костя прижал меня к себе и поцеловал в висок. Всегда помни об этом.
Он ушел, не оборачиваясь, и скоро растворился в толпе. А я все сжимала в руках шкатулку и не двигалась с местабоялась, что мой мир без него рухнет, и руину погребут меня под собой.
21. Головоломка (вторая часть)
День за днем, неделя за неделей.
Если сказать, что я тосковала по Косте, значит, ничего не сказать. «Тоска»это жалкое слово, лишь набор букв и звуков, с помощью которых люди стараются описать скручивающую изнутри и не дающую свободно дышать боль от разлуки с тем, кого любишь.
Благо у меня был другой человечек, что помогал мне хотя бы ненадолго отвлекаться, и изгонять Костю из своих мыслей. Подготовка к появлению ребенка скрашивала серые будни.
И еще друзья, которые, несмотря на то, что находились далеко, часто звонили и писали. Аня с Олегом даже приезжали несколько раз в гости. Было приятно наблюдать за ними, они снова были вместе, и на этот раз, думаю, у них все будет хорошо. Они не говорили напрямую, но, похоже, из нашей с Костей истории, вынесли для себя уроки: никаких тайн, лжи, недосказанности и, обязательно, вера друг другу.
Ты стала просто огромной! бесцеремонно воскликнула Аня, впервые увидев мойчего уж тамдействительно огромный живот.
Аня! приструнил ее Олег.
Но девушка даже не услышала оскорбительный подтекст своих слов, и продолжила:
Ты уверена, что у тебя не двойня? Или не новый состав «Адмас»? не упустила случая подшутить надо мной.
Нет, рассмеялась, там всего один человечек, погладила свой живот.
Какой он, наверное, здоровый! искренне удивилась девушка.
Я не могла не смеяться над ее словами, а вот ее парень, похоже, злился, что та заставляет его чувствовать себя неловко.
Анют, взял свою неуемную вторую половинку за руку, отрывая от «оскорбления» меня, я люблю тебя больше, когда твой рот закрыт.
Ее лицо посветлело от признания в любви, но как только дошел смысл фразы целиком, она воскликнула:
Да что я такого сказала?!
Ты поймешь, когда сама забеременеешь, сказал Олег, будто не своим голос и куда-то в сторону.
Не каркай! Аня все равно услышала его замечание и толкнула любимого плечом.
Олег же ее нежелании иметь детей прямо сейчас расценил как камень в свой огород.
Ты не хочешь от меня детей?
В этот момент у Ани, наверное, пролетела перед глазами вся их совместная жизнь с Олегом: свадьба, дети, внуки.
Даже не думай, я не собираюсь рожать тебе детей! подвела под всем этим итог.
И тут началась перепалка с выяснениями отношений, где признания в любви летели вместе с проклятьями и пожеланиями катится к черту. Я с улыбкой, будто смотрела любимый комедийный сериал, наблюдала за ними. Не хватало только попкорна. Все-таки в чем-то эти двое остались прежними.
Друзья друзьями, но больше всего от одиночества меня спасала моя семьямама и брат. Первая, судя по всему, вспомнила те времена, когда я была маленькой, и ухаживала за мной как за беспомощным ребенком. Даже здорово было снова почувствовать себя беззаботной девочкой, особенно когда в ближайшем времени мне самой предстояло стать матерью и навсегда забыть покой и сон. Я наслаждалась последними днями свободы.
Сразу по приезду, я заметила, как Максим изменил свое поведение по отношению ко мне. Думаю, он просто не представлял, как обращаться со своей беременной младшей сестренкой. Он больше не подкалывал и не издевался, и даже не грозился закопать Костю заживо за то, что я буду матерью-одиночкой.
Костино имя негласно в нашем доме было под запретом. Думаю, мама не заводила разговор о нем, чтобы лишний раз не ранить меня и не провоцировать Максима. Но это не значило, что я не слышала его. Напротив, чаще, чем бы хотелось.
Честно сказать, из мамы никогда бы не вышел шпион, потому что «ловко и незаметно» это не про нее. Не могу сосчитать, сколько раз заставала ее за телефонным разговором с Костей. Она не обращалась к собеседнику по имени, но по контексту я доагадывалась, что на том конце провода именно он.
Такой близкий и такой далекий.
Мама в подробностях докладывала ему о каждом моем шаге, настроении и любой незначительной мелочи, касающейся меня или ребенка. Не имела права винить Костю в желании быть в курсе здоровья собственного ребенка, как и маму, которая просто хотела помочь. Поэтому я прощала ей маленькую ложь, и делал вид, что я не в курсе.