Ну что ты, родная? Давай, «подбодрил» я ее фальшиво-ласковым голосом. Начинай.
Что начинать? пискнула она.
Оправдываться, я полагаю, ядовито усмехнулся я, присаживаясь на стул и глядя на нее с пренебрежением. Расскажи, как подонок Марк пытался склонить тебя к сексу, как ты отчаянно сопротивлялась, звала на помощь. И ты, наверно, все это время думала обо мне. Правда? Ну что ты молчишь, кроха? Рассказывай. Мне интересно. И не упусти ничего. Детали в таких историяхсамое вкусное.
Прекрати, Ал, рявкнул на меня Марк.
А Мари встрепенулась и задрала нос.
Проклятье, я обожал, когда она включала гордячку. Как давно между нами не было ничего подобного. Обоюдоострый гнев и ярость.
Она была такой с Марком. Со мнойредко. Но я умел наслаждаться этими мгновения. Не мог не злиться, одновременно возбуждаясь и сейчас.
Да нет. Почему же, Марк? наконец подала голос Мари. Зачем прекращать?
Она сверкнула на нас обоих горящим бешеным взглядом.
Моему мужу интересно. Какие детали ты бы хотел знать, дорогой? Как он целовал меня, как бросил меня на стол? Каким жестким и горячим он был? Как до нелепости быстро меня это возбудило? С чего начать?
Я сжал кулаки, стиснул зубы. Я был на грани. Она дразнила меня, заводила, специально бесила и провоцировала. Знала прекрасно, что мне бы хотелось все это видеть, и бравировала. Возможно, все шло к сексу на кухне. И я даже не выставил бы Марка, чтобы не терять время. Но он снова влез, портя нашу прелюдию.
Замолчи, Снежок. Что ты несешь? одернул он Мари, делая шаг вперед.
Она тут же накинулась на него.
Что я несу? Правду. Чего ты вообще приехал? Я же сказала, что мы сами разберемся. Это не твое дело, Марк, и снова обратилась ко мне. Что он тебе наговорил? Что принуждал меня? Бил? Гребаное вранье. Я хотела его.
Я растянул губы в саркастичной улыбке, приподнял бровь.
Это так мило. Вы двое поразительно трогательны в желании покаяться передо мной. Даже решить не могу, смешно это или отвратительно, проговорил я, уже больше забавляясь. И каждый спешил, летел, чтобы выгородить другого. Потрясающе.
Я разразился издевательскими аплодисментами. Неужели Марк действительно врал? Мари боялась, что я разозлюсь? Что за чушь?
Я начал терять логику их нелепых оправданий.
Дядь, прекращай ломать комедию. Я предупреждал, что она это скажет, влез опять Марк.
Не знаю, зачем ты врешь, Марк. Марьяна никогда тебе не отказывала. С чего бы ей делать это сейчас?
Ты так хорошо меня знаешь, Алан, запела Мари убийственно сладко. Я старалась как могла, но от себя не убежишь. Марк не принуждал меня. Я сама его соблазнила. Если бы он не остановился, мы бы переспали.
Марьяна расправила плечи, как будто готовилась принять от меня казнь, но я не успел раскрыть рта, потому что Марк в очередной раз не сумел промолчать.
Он схватил Мари за воротник пиджака, дернул вниз, заставляя снять его. Перехватив ее руку у локтя, Марк задрал рукава блузки, сунул мне под нос. Я не мог не заметить синяки от пальцев.
А это что, мать вашу? Тоже моя бурная фантазия? заорал Марк.
Я разглядел еще и покраснение на запястьях, почти ссадины. Мое воображение тут же нарисовало, как он ее держал, чтобы не дергалась. Я схватил Мари за вторую руку. Картина была идентичной. Пальцы жены задрожали в моей ладони. Она подняла на меня глаза, но не успела ничего сказать или сделать. Я отпустил ее, обернулся к Марку и еще раз с размаху ударил.
Нет, взвизгнула Мари, повиснув на моей руке. Пожалуйста, Алан, не надо. Хватит.
Но я играючи стряхнул ее с себя, замахнулся снова, но остановился, потому что радионяня, которая стояла на столе, разразилась плачем. Опустив кулак и племянника, я пулей вылетел из кухни, чтобы успокоить дочь.
Глава 4. Выбор Алана
Марьяна
Едва Алан вышел, а Марк стер кровь с лица, я накинулась на него.
Какого дьявола ты вытворяешь?! Я же сказала, что все сама ему объясню, ругалась я, молотя кулаками по его груди.
Конечно, эти удары были легким массажем на фоне тяжелой руки мужа, так что Марк лишь морщился, позволяя мне колотить себя.
Угу, слышал я твои объяснения. Прекрати чудить, Снежок. Успокойся.
Он легонько встряхнул меня и усадил на стул. Я не придумала ничего лучшегорько расплакалась.
Ни хрена подобного, тут же строго заговорил Марк, таща меня к раковине, чтобы умыть, потом будешь реветь. Иди к мужу и ребенку, успокой обоих.
Не могу. Я не могу.
Я понимала, что Марк прав, но все равно не в силах была бороться с рыданиями. Чтобы успокоиться и не терять времени даром, я быстро приготовила бутылочку со смесью, хотя знала, что Алан держит все необходимое и в спальне тоже. Лишь минут через десять удалось взять себя в руки, прекратить плакать. Вытерев лицо полотенцем, я поспешила в детскую.
Алан, что ты делаешь? прошептала я, не веря своим глазам.
Муж пытался одновременно успокоить Алексию и вытащить из шкафа большую сумку. На полу у двери уже стояла автолюлька.
Я уезжаю, кроха, шепотом ответил он.
Нет, пожалуйста, Ал. Давай поговорим.
Наговорился уже. И наслушался.
Милый, пожалуйста.
От нашей перепалки снова захныкала Алекс. Я протянула руки, прося отдать мне дочь. Алан не спорил. Я взяла ребенка на ручки и присела в кресло качалку. Алан купил его себе, но сам обычно баюкал Алекс стоя. А мне очень нравилось. Дочка сразу принялась за ночной перекус и очень скоро снова задремала.
Все это время Алан собирал вещи. Я только слушала, как он возится, но смотрела лишь на ребенка. Алекс была прелестной, самой лучшей. Очень похожа на Стернов. Я думала, что сразу пойму, кто ее отец, едва она родится, но нет. Как будто они оба были ее родителями. Глаза как у Марка, губы как у Алана. Гены играли причудливые шутки.
Я не хотела знать, кто из них отец. Мне было приятно думать, что они оба.
Мои глаза с трудом оторвались от дочки, когда Ал попросил:
Давай я аккуратно
Он действительно аккуратно забрал ее и уложил в кресло, которое уже было разложено для сна. Алекс даже не пискнула, снова крепко спала.
Я встала, решив во что бы то ни стало уговорить мужа остаться. Но он сразу положил мне палец на губы, заговорил сам:
Я уеду в поместье, поживу несколько дней там. Нам всем нужен перерыв.
Почему? За что? всхлипнула я, целуя его палец. Мысли путались, я снова боролась со слезами и лепетала что-то невнятное. Алан, я не хотела. Вернее, хотела но Ты злишься.
Я злюсь на Марка, Мари. Не на тебя, тихо отвечал муж. Он отказался от тебя, загнал себя в угол, довел до безумия, сделал тебе больно.
Все было не так
Да, кроха, знаю. Ты тоже хотела.
Он опустил руку и задрал мою юбку, тронул мокрые трусики, которые еще не просохли после жаркого рта Марка. Ал протолкнул руку, касаясь влажной плоти, погладил, заставляя пискнуть. Он зашептал мне в ухо:
Ты вся мокрая, горячая. Вы трахались? В офисе? На столе?
Я не могла ему врать. Голос мужа не был злым. Алан просто хотел знать.
Нет. На парковке. Капот твоего Мерседеса.
Ал усмехнулся и протолкнул два пальца в меня, а большим стал давить на клитор.
Расскажи.
Я уткнулась лбом в его плечо и послушно заговорила:
Он хотел, чтобы я молчала, ничего не говорила тебе, а потом я его поцеловала и
Мне пришлось схватиться за плечи Ала, потому что его пальцы трахали меня глубоко и мощно.
Что потом, Мари? Он усадил тебя на капот?
Да. И кончил мне в руку буквально сразу.
Боже, какой позор, тихо засмеялся муж.
Я прикусила губу, чтобы сдержать и смех и стоны одновременно.
Он исправил ситуацию, вступилась я за Марка. Ртом.
Да, он любит твой вкус.
Ал продолжал толкать в меня пальцы и стимулировать клитор, но за край меня толкнули его слова:
Ты знаешь, Марк никогда и никого не ласкал ртом. При мне, во всяком случае. Ты его любимое лакомство. Единственная.
У меня закружилась голова, и я повисла на муже, стараясь кончать тихо, чтобы не разбудить ребенка.
Алан дал мне насладиться оргазмом и тут же направил к кровати. Я села и облизала губы, чтобы принять его член. Муж продержался не намного дольше Марка. Но он смаковал мой рот, двигаясь медленно и погружаясь глубоко. Я приняла все, что он дал мне, сглотнула и с надеждой смотрела.