Я старалась сохранять спокойствие.
Я упала с велосипеда, когда мне было девять лет, мама. Помнишь? Я разбила коленки, и мне пришлось идти около четырех кварталов. Мои носки были полностью в крови. Ты дала мне эскимо на палочке со вкусом винограда. Только, я плакала так сильно, что мое эскимо упало в ванную. Ты заставила меня помыть его и съесть в любом случае. Помнишь?
Может быть, это ты. Чего ты хочешь?
Я почувствовала, как мое сердце разрывается.
Я просто здесь, чтобы увидеть тебя, мама. Ты знаешь, это не тюрьма. Это дом для пожилых людей. Здесь позаботятся о тебе.
Они били меня!Она подняла рукав, показав мне отпечатки пальцев и синяки на руках.
Я испугалась, когда она показала мне это в первый раз. Медсестры мне тогда сказали, что она сделала это сама. Сначала я не верила, но потом я увидела, как мама сама себе расцарапала руку, как била себя по лицу.
Мам, я знаю, что ты сделала это сама. Они не причиняют тебе вреда. А ты не причинишь вреда себе, правда?
Контроль над разумом. Это в медицине единственное лекарство. Контроль разума, чтобы не сделать больно себе.
Ты хочешь сказать что-нибудь, чтобы избавиться от меня. Ты меня ненавидишь. Вот почему ты оставила меня в тюрьме. Ты меня ненавидишь. Ты всегда ненавидела меня. Ее губы изогнулись, и в глазах появился лихорадочный блеск, я знала его слишком хорошо.
Пришлось подготовиться к неизбежному.
Я почувствовала слезы на глазах.
Нет, мама я люблю тебя, ты знаешь, что я люблю тебя.
Ты любишь меня? Моя дочь никогда не сказала бы этого. Убирайся! Убирайся прочь от меня! Тыот них.
Мама бросилась на меня, и мне пришлось быстро увернуться, чтобы избежать ее удара. Я распахнула дверь и попыталась убежать, но налетела на медсестру.
Все будет хорошо, милая. Она плохо спала прошлой ночью. Мы не давали лекарство, но сегодня дадим его ей.Медсестра похлопала меня по плечу.Она знает, что ты любишь ее. Она попросила нас на днях, чтобы ты навестила ее в ближайшее время.
Она, правда, просила?
Да.
Хорошо, если она попросит снова, скажите, что я люблю ее. И что я скоро приеду снова.
Внутри комнаты, была еще одна сестра, которая разговаривала с мамой. Я смотрела мгновение, а потом отвернулась, махнув сестре.
Я плакала по дороге домой, как делала это всегда, после посещения мамы. После того, как отца убили, все стало еще хуже. У нее всегда менялось настроение, и приступы паранойи, но все было не плохо, пока у нее были таблетки. Но потом папа погиб, и шизофрения взяла верх, и никакие лекарства не могли вернуть ее прежнюю. Папиной страховкой я оплатила счета за несколько последних лет, но, в конце концов, деньги закончились. Я не могла заставить себя обратится за пособием, надеясь на свою стипендию. А маме становилось все хуже и хуже.
Мой брат Кел ходил в школу в Чикаго, но его почти никогда не было дома. Мне надо было платить за его учебу. Он работал, чтобы платить за комнату, но я всегда обещала себе, что буду заботиться о нем, несмотря ни на что. Когда он рос, я готовила ему завтраки и обеды. Когда он поступил в Колумбийский университет, я помогла ему найти работу и научила распоряжаться бюджетом. Он винил маму в том, что она не делала того, что делала я. Я не виню его.
Я послала ему лишние деньги, когда вернулась домой после посещения мамы и написала письмо, спрашивая, как он себя чувствует. Он ответит через день или два, наверное.
Каждый месяц 10 тысяч долларов. Слов больше там не было, но было страшно. Я обналичивала их и откладывала столько, сколько могла. Не переставляя удивляться, кто посылал их? Я пробовала еще раз искать в сети, но не было никакого прогресса.
Месяца превратились в год, и я уже заканчивала семестр.
Теперь я была достаточно свободной, чтобы найти благодетеля, который дал мне $120,000.
А затем, в один летний день, в мою дверь постучали. Я только вышла из душа и завернулась лишь в полотенце.
Да? Я могу вам помочь?спросила я.
По другую сторону двери стоял высокий, стройный мужчина неопределенного возраста. Одет он был в черный костюм с белой рубашкой и черным галстуком. Он держал в руках шляпу, которую носят шоферы лимузинов. На нем также были черные перчатки и, если я не ошибаюсь, выпуклость на груди указывала на то, что у него был пистолет. Его глаза были бледно-зеленые, жесткие и холодные.
Мисс Сент-Клер?
Да.
Оденьтесь, пожалуйста. Наденьте, что-то необычайно красивое.
Простите?
Наденьте красивое белье. Вечернее платье. Синее.
Я смотрела на человека через щель в двери.
Что? О чем вы говорите?
Лицо его оставалось бесстрастным.
Меня зовут Харрис. Я здесь, чтобы забрать вас.
Забрать! Я что ювелирное изделие?
Вы получали деньги. Общая сумма 120.000$.
Я сглотнула.
Да.
Есть ли у вас деньги, чтобы отдать их?
Я покачала головой.
Я не знаю не всю сумму.
Тогда вы сделаете то, что я скажу. Сейчас. Пожалуйста, наденьте платье. Ваше лучшее белье, синее вечернее платье, драгоценности. Уложите волосы и сделайте макияж.
Почему?
Я не могу отвечать на ваши вопросы.Он шагнул ближе к двери.Можно мне войти, пожалуйста?
Я, я не одета.
Я в курсе. Я буду упаковывать ваши вещи, пока вы одеваетесь.
Упаковывать мои вещи? Куда меня увезут?
Он поднял бровь.
Отсюда.
Я сглотнула еще раз.
Надолго?
На неопределенный срок. Теперь, больше никаких вопросов. Позвольте мне войти, пожалуйста.Его слова звучали как вопрос, но это было не так. Он мог легко сломать дверь, в этом я была уверена. И у него был пистолет. Его глаза пронзали мои.
Пожалуйста, мисс Сент-Клер. Я знаю, что это необычная ситуация. Но вы должны понять. Я здесь не только для того, чтобы забрать вас, но и чтобы защитить вас. Я не причиню вам никакого вреда, клянусь. Я не буду пытаться смотреть на вас. Я упакую вашу одежду и другие вещи, и я буду сопровождать вас на протяжении всего путешествия. Я не могу отвечать на все дополнительные вопросы.
Я просто я не понимаю, что происходит.
Харрис, прищурившись, поглядел на меня, а затем испустил короткий вдох.
Я уверен, что вы помните сообщение на первых трех чеках.
Я не могла дышать.
Вы принадлежите мне,прошептала я.
Да. Это именно то, что сейчас происходит. Мой работодатель послал меня забрать то, что ему принадлежит.
То есть меня?
Точно.
Что ему от меня нужно? Кто он?
Глаза Харриса сузились от раздражения.
Я сказал вам, мисс Сент-Клер, я не могу отвечать на другие дополнительные вопросы. Теперь, позвольте мне войти. Знаете, в мои обязанности входит устранение неприятностей. Не затрудняйте этот процесс, пожалуйста.
Я закрыла глаза, досчитала до пяти, а потом поняла, что у меня нет выбора. Я знала, что он был вооружен, и я знала, что выхода нет. Он обещал, что не причинит мне вреда, но это было слабое утешение. Он был незнакомцем, а я была девушкой, и, причем наедине с ним, в маленькой квартире в тихом районе. Никто, кроме Лайлы даже скучать по мне не будет, если я исчезну.
Я могу позвонить своей подруге, чтобы сказать, что уезжаю?
После того, как мы будем в пути.
Что вы будете делать, если я откажусь сотрудничать?Поинтересовалась я.
Харрис ухмыльнулся, подняв уголок рта, кровь застыла в моих жилах.
Это было бы... было бы неразумно.
Я попыталась удержаться на ногах.
Что бы вы сделали?
Я мог бы открыть дверь и вывести вас несмотря ни на что.
Что, если бы я позвонила в полицию?
Харрис вздохнул.
Мисс Сент-Клер, это явно лишнее. То, что с вами происходит это не ужасно. Я не убийца, посланный мафией. Я не собираюсь ломать ваши ноги. Я здесь, чтобы привезти вас к своему работодателю, который так любезно помог вам в прошлом году. Он только хочет устроить... погашение долга.
У меня нет денег, чтобы вернуть ему. И, наверное, никогда не будет.
Он не интересуется деньгами.
Он. Ты сказал он. Поэтому он хочет... меня?
Харрис облизал губы, как если бы он совершил ошибку.
Вы будете делать все, что он скажет.
Но я не хочу идти с вами.
Нет?Он поднял бровь.Наверное, вам, должно быть, любопытно.
Недостаточно, чтобы пойти с вами. Вы пугаете меня.