Итак, Ян отказался от него. Отказался раз и навсегда, отбросил за ненадобностью... и хотя принять этот факт было почти невозможно, сделать это следовало!
Евгений не мог себе представить такое. Заранее думая о предстоящем разговоре, он ждал любых упреков, самого сурового осуждения, был готов даже к тому, что Ян глубоко оскорблен и в первый момент вообще пошлет его подальше! Это не пугало Евгения: на упреки можно ответить оправданиями, сквозь любую обиду можно пробиться, пусть не с первой попытки – но что делать со спокойным безразличием?
И как равнодушно Ян отказал своему бывшему ученику в помощи! Евгений понял бы, если бы тот просто сказал «не могу, ты слишком виноват, чтобы вернуться». Но услышать, что не представляешь больше ценности...
Куранты на ратуше начали мелодичный перезвон. Евгений поднял голову: ого, уже половина десятого! Если он хочет успеть на вечерний самолет, стоит поторопиться!
А может, не лететь сегодня, переждать до утра, успокоиться?.. Да нет, нельзя, ведь Юля чувствует его и наверняка уже с ума сходит – можно представить себе, сколько он всего наэманировал после разговора с Яном! Так что все равно нет смысла оттягивать разговор...
...Несмотря на спешку, на самолет Евгений едва не опоздал – и упав наконец в кресло, долго не мог отдышаться. К счастью, никто из сент-меллонских знакомых этим рейсом не летел, и можно было не врать и не изображать бодрость. Да и в автобусе в это время народу тоже будет совсем немного. Хотя... Евгений представил себе полуторачасовую тряску по серпантину, и решил что несмотря ни на что, вернется домой на вертолете – и пусть кто-нибудь попробует предъявить претензии по поводу ночного шума!
...Юля не спала. Она вышла на крыльцо – и Евгений вдруг поразился, насколько изменили ее эти полгода. Гладко причесанная, с неизменной шалью на плечах, очень аккуратная в движениях – Юля теперь мало напоминала дерзкую девчонку, когда-то покорившую Евгения. Странно, как он не замечал раньше этих перемен?
Или замечал, но не придавал значения? Ведь до сих пор думалось, что жизнь в Серпене – недолгий, временный этап, «застой перед новой дорогой», как писал в тонечкином гороскопе Юрген! Кто мог подумать, что дорога закончится тупиком...
Евгений испытал неожиданную злость на всех и вся: на Веренкова, на нового куратора, на скучнейшее провинциальное общество Серпена, на Сэма... даже на вертолет, который теперь приносил больше проблем, чем удовольствия! Нельзя, чтобы Юля превращалась в провинциалку, не хотел он этого, и провались все к чертям! Никакие открытия не стоят таких жертв...
Но что теперь можно сделать? Признать поражение, послать подальше все астралы – и снова начать думать о реальной жизни? Вернуться в СБ? Это еще возможно, если покаяться Гуминскому, рассказать все...
– Черт бы тебя побрал, проклятая ведьма! – зло и тихо сказал Евгений в ночь, обращаясь к невидимой Тонечке. – Либо ты выходишь на контакт, либо пропадай пропадом в своем замке... Я не буду больше молчать о тебе, у меня тоже есть предел...
Конечно, никто ему не ответил. Впрочем, Евгений и не ждал ответа...
* * *
...Естественно, уже наутро Евгений со стыдом вспоминал свои вчерашние выпады в адрес Тонечки. Да, обида, нанесенная Яном, была сильна, но астрал-то чем виноват? Тем, что его постоянно надо оберегать, что он не выдерживает прямых взглядов? Ну хорошо, можно бросить его прямо сейчас – но как жить потом с вечной памятью о собственной слабости, о предательстве? А Юля... Разве она простит?!
Весь день Евгений был мрачен и неразговорчив. Юля и Сэм ни о чем его не расспрашивали, понимая, каково ему после вчерашней беседы с Веренковым.
Впрочем, неутомимый мозг Евгения уже начал искать новые возможности взамен утраченных.