Одетый, как и всегда, в черное, Тимур смотрел на меня в упор, не моргая и не шевелясь. Зачем? Что пытался увидеть? Сравнивал? Пожалел, что приехал?
Привет. Я первой нарушила тишину. Сколько я смотрела на него в ответ? Минуту? Три? Пять? В любом случае, неприлично долго и недопустимо откровенно. Проходи.
Тимур молча вошел в квартиру, и пока я дрожащими руками пыталась закрыть дверь на замок, он успел снять кроссовки и куртку и пройти в единственное место, где горел светна кухню.
Чай будешь? сказала ему в спину, такую широкую, сильную, мускулистую. Мне впервые захотелось провести по ней рукой, чтобы физически ощутить его мощь, его присутствие рядом. И пускай он не мой, чужой, и через пару часов вернется к ней, но в этот момент он приехал ко мне!
Буду, сухо ответил Тимур, так и не поворачиваясь ко мне лицом. Если есть что-нибудь посущественнее чая, тоже буду. Не ел с обеда.
Только сахар, промямлила в ответ. С другой стороны, чего это Сбруева его не покормила?! Или с ней он одними чувствами питался?
Хреново, процедил Черниговский и повернулся ко мне. Взгляд черный, голодный. У меня было ощущение, что вместо меня он сейчас смотрел на палку колбасы.
Здесь никто не живет уже больше года, поэтому и еды нет, опустив взгляд на кончики своих голых пальцев ног, еле слышно начала оправдываться. Под тяжестью его взгляда хотелось провалиться на пару этажей ниже.
Значит, давай чай. Тимур уселся за стол и на кухне, казалось, закончился кислород.
Его глаза неотрывно следили за каждым моим движением. Что он пытался увидеть? Вряд ли его интересовал процесс заваривания и разливания по чашкам чая. Ждал, когда я начну разговор? Или просто сравнивал меня со своей Мариной?
Вот, держи. Я поставила рядом с ним чашку терпкого чая, чудом не пролив его на парня. Вот только отпустить руку от блюдца не успела. Тимур уверенным движением накрыл мою ладонь своей. Казалось, миллионы иголок одновременно воткнулись в мою руку. Нет, нет, нет! Я не была готова к такому! Он не понимал, что простым жестом выбивал почву у меня из-под ног.
Рассказывай, хриплым, как от простуды, голосом тихо проговорил Тимур.
Решительно отдернув руку и спрятав ее в задний карман джинсов, я отошла от парня на пару шагов и уперлась спиной в холодильник.
Я боюсь, Тимур! прошептала, понурив голову. За мной следят! И я не знаю, Горский это или твой отец. В любом случае, они явно не о погоде со мной хотят поговорить.
Отец не знает, что ты жива! Я ему не говорил! отрезал Тимур. Это не могло не радовать: Черниговского-старшего я боялась больше всего. Все-таки, как ни крути, Горский был моим отцом, и, наверно, поэтому версия Реми о его непричастности к покушению на меня очень быстро прижилась в сознании.
Я не верю, что Горский хотел меня убить, выдвинула версию в защиту отца.
Давно? Не отрывая от меня своих черных глаз, спросил Тимур. Сама придумала или подсказал кто? Миронов?
Реми предположил, и, знаешь, его версия весьма жизнеспособна. Я надеялась, что он спросит, о чем я, уточнит детали, но вместе этого Тимур резко встал из-за стола и подошел ко мне вплотную. Я не успела никак среагировать, поэтому оказалась между ним и холодильником. В глазах Черниговского опять плясали черти и лавой кипела ярость.
Это только версия. Чего ты так взбесился? попыталась успокоить парня. Я уже начала забывать, каким психом он может быть.
Действительно, чего это я так взбесился? с иронией в голосе передразнил меня Тимур. Какого лешего ты мне звонишь посреди ночи?!
Как ни крути, понять его я не могла. Да, я позвонила, но я же не просила срываться ко мне сию минуту. Мне просто нужен был совет.
Я не просила тебя приезжать! не сдержалась я.
И то верно! Тогда в следующий раз, когда тебе станет страшноТимур резким движением схватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Зови своего дружка. Или его только на поговорить хватает? А?
Ты делаешь мне больно, процедила я. Хватка Тимура на моем лице только усиливалась, еще немного, и останутся следы. Черт! Не так я представляла наш разговор.
А ты не делаешь? Он резко отошел от меня и отвернулся.
На кухне повисла тишина. Я не могла понять Тимура, а он Он просто стоял и тяжело дышал.
Я сделала тебе больно? попыталась разобраться в его поведении.
Забудь. Тимур провел тыльной стороной ладони по волосам и вернулся за стол. Я не знаю, кто за тобой следит, но Миронов в курсе. Уже давно.
На несколько секунд у меня перехватило дыхание. Как Гена может быть в курсе, если я ему рассказала несколько часов назад? И откуда об этом знал Черниговский?
Тимур, что происходит? Сейчас мне действительно стало не по себе. Это Миронов следит за мной, а мне просто не хочет говорить?
Может, сама у него спросишь? изогнув бровь и сделав глоток горячего чая, спросил Тимур.
Я говорила с ним несколько часов назад. Он сказал, что не знает.
Он врет. Вот так запросто Тимур поставил крест на моем доверии Гене. Я звонил ему на неделе. Про слежку он в курсе. Чья машина, думаю, тоже знает. Мне не сказал, но я и не настаивал.
Вы общаетесь? И давно? Моему удивлению не было предела.
С того момента, когда он чуть не выломал дверь в моей квартире в поисках тебя. Он почему-то решил, что мы с тобой друзья и в трудную минуту ты побежишь ко мне. Тимур поставил чашку и слегка отодвинул ее от себя, а потом медленно встал.
Я просил тебя позвонить. Небольшой, еле заметный шаг в мою сторону, Предлагал свою помощь.
Тимур, как хищник, с каждым словом все приближался ко мне. Он давал мне шанс отступить, убежать, но я не хотела казаться еще более жалкой, чем ощущала себя, стоя босиком перед ним.
Но ты выбрала толстяка, продолжал наступление Тимур. Мы не друзья, Ксюша. И это твой выбор.
Хватит! почти закричала я. Его поведение пугало меня, его слова задевали за живое. Но на то, чтобы бросить ему в лицо, что мне было больно слышать все это, у меня не хватило смелости. Поэтому я зацепилась за глупую деталь. Хватит уже унижать всех вокруг! Меня ты ненавидишь, понятно! Но за что ты Реми вечно оскорбляешь, за что?
Поверь, я уже давно не испытываю к тебе ничего подобного. Но, если честно, когда я ненавидел тебя, мне было гораздо проще! проигнорировал мой вопрос Тимур, не отводя своих черных глаз от моих.
Да мне плевать, проще тебе или сложнее! Это не дает тебе право никого оскорблять!
Он толстый, это просто констатация факта. Ты худая, он толстый. Чем я его оскорбил? Тимур в недоумении посмотрел на меня. Он, и правда, не понимал, на что я так отреагировала. Скажи мне лучше: что ты за него вечно впрягаешься? Оберегаешь, заботишься Любишь его?
Это только ты бросаешься на обертку! А мне без разницы, как выглядит человек! Главное же не в этом! Я бы очень хотела полюбить Реми. И сейчас я не врала, вот только сердце выбрало другого человека.
Тимур подошел ко мне слишком близко. Кожей я ощущала тепло, исходящее от парня, чувствовала, как мое личное пространство заполняется его. Но я все еще могла отойти, могла увеличить дистанцию между нами. Только я не отступила. Взяв меня за плечи, Тимур наклонился ко мне и прошептал:
И что же тебе мешает полюбить его?
Тебя это не касается! Мы с тобой даже не друзья, как ты сам заметил. От его близости мой голос дрожал, но я всячески заставляла себя собраться.
Не друзья, тихим, пробирающим до мурашек, низким голосом сказал мне на ухо Тимур, обжигая горячим воздухом мое лицо. Пусть в друзьях остается твой Реми. Мне нужно совсем другое.
Его ладони соскользнули вверх, на мою шею и затылок. Одной рукой он зарылся в мои волосы, выпустив непослушные пряди из хвоста. Большим пальцем второй руки он водил по моему лицу вдоль линии подбородка.
Открой глаза, Ксюша! Открой и посмотри на меня! От избытка ощущений я не сразу сообразила, что стою с закрытыми глазами. Скажи мне, что он и пальцем к тебе не притронулся!
О ком он вообще сейчас говорил? О Реми? Но разве ему было не все равно? Пересилив себя, я открыла глаза и встретилась с обжигающим взглядом Тимура. Он ждал моего ответа, искал его в моих глазах. Все слова разом испарились из моей головы. Так близко. Так приятно. Черт! Он говорил мне обидные вещи, но стоило ему приблизиться, прикоснуться, как я моментально теряла себя. Что со мной? Я должна была вырываться, бить его, оскорблять в ответ. Вместо этого я просто стояла и каждой клеточкой своего тела впитывала его прикосновения. Я чокнутая! Идиотка!