Отец к тому времени сидел в своем кабинете, наверно, четвертый или пятый день. Меня он позвал ближе к ночи. Серый, осунувшийся, с огромными синяками под глазами, он был в стельку пьян. За эти несколько дней он постарел лет на двадцать. Минут десять он просто смотрел на меня в упор обреченным взглядом. Тот, кто совершил, это преступление, знал, куда бить. Знал, что из-за сына Федор Черниговский переживал бы не больше, чем из-за утерянного телефона. Другое делоКира Но знали об этом единицы.
Он молча протянул мне фотографию девчонки, затем, добавив в свой организм порцию виски, сказал, что именно из-за нее погибла Кира, после чего сел в свое рабочее кресло, обитое коричневой кожей, и отрубился. Я долго смотрел на фото и не мог понять, как изображенная на нем худая, нескладная девчонка с огромными голубыми глазами и задорной улыбкой могла быть виновата в смерти сестры. С тех пор прошло три года, но эту загадку я так и не разгадал. Наутро отец о разговоре не вспомнил, и сколько бы я ни пытался завести с ним разговор на эту тему, ничего, кроме угроз в свой адрес, больше не получал в ответ.
Одно я знал точно: Федор Черниговский никогда не лгал. Это было для него делом принципа. Жесткий, неуравновешенный, порой бешеный, он казался обозленным на весь мир, но он не лгал! Если он не хотел о чем-то говорить, он молчал! Если кого-то ненавиделуничтожал в открытую. Он спокойно шел по головам к своей цели, но никогда не лгал! На слово Федора Черниговского можно было всегда положиться, как на свое.
Вот только после того, как я нашел Ксюшу, сомнения в правдивости его слов атаковали меня все чаще.
Если она и замешана в этой истории, то лишь в роли жертвытакой же, как и моя сестра. Все мы оказались просто пешками в играх сильных мира сего. Мой отец, Горский, а теперь еще и Соболев. Если я пойму, что они не поделили, я смогу наказать виновного. В том, что виновата Ксюша, сейчас я уже не был так уверен.
«Черт, решил, называется, начать утро с позитивного релакса!» С этой мыслью я все же слез с кровати и отправился в душ. Итак, скоро должно было подойти время обеда!
Чашка свежесваренного кофе окончательно вернула меня к жизни. В планах было набрать Артура и наконец-то договориться обо всем. Запуск проекта откладывать не было смысла, дед и так уже косо смотрел. Пришла пора уже вложенным деньгам, его доверию и нашим стараниям начать приносить доход.
Смартфон всё ещё лежал в кармане куртки. Пока я доставал свой телефон, вспомнил, что прихватил с собой и Ксюшин. А это уже было интересно!
Скромная модель китайского производства в милом чехольчике Забавно, конечно. Отец отстроил половину нашего города, а дочь работает в кафешке и пользуется вот этим вот. Пароль Да уж, так просто и не посмотришь ничего. Можно, конечно, попытаться угадать или Даню напрячь, но сейчас этим заниматься мне не хотелось. Отложив телефон в сторону, потянулся за своим. И именно в этот момент на телефон девчонки пришло сообщение. Отправителькакой-то Реми. Это еще кто?
«Ксю-Ксю-Ксю, с днем рождения, детка!!! Я сегодня твой главный подарок!»
Что за ерунда происходит?! Кто это еще такой?! Какой день рождения? Взял распечатки Дании правда, девчонке сегодня восемнадцать. «Ну что ж, подумал я, значит, планы на сегодня резко меняются».
Через полчаса я уже припарковался возле ее кофейни. Была её смена. Решаю зайти под предлогом, что хочу вернуть смартфон, но поймал себя на мысли, что хочу ее увидеть после вчерашнего. Мне не все равно?! Бред какой-то!
Пока я собирался с мыслями, рядом затормозило такси, из него вылез Винни-Пух с аляповатым букетиком и направился прямиком в кофейню. Видимо, отморозки не слишком-то его и отмутузили, раз так быстро оклемался, да, походу, еще и килограммов поднабрал, пока валялся в больничке. У меня чесались руки догнать его и обратно на лечение отправить, но я сдержался. Вдох-выдох! Какого черта этот жирдяй меня вообще должен беспокоить?!
Спустя пару минут я зашёл в кофейню, представляя, как жирный дарит цветочки Ксюше и смачно чмокает ее в щеку своими сальными губёхами. Фу, какое мерзкое зрелище! Но меня ждало разочарование, а точнее, облегчение. В зале никого не было. Там сновала официантка, за стойкой парнишка варил кофе, за столиками сидела пара человек. Ни Ксюши, ни жирного, ни цветов!
Уходить ни с чем я не привык, поэтому заказал кофе, уселся за дальний столик и стал ждать.
Минут через двадцать со стороны кухни начали выходить людивеселые, шумные. Несколько парней и девчонок. Остановились возле витрины с десертами, что -то активно обсуждая. Среди них я заметил и Ксюшу. С букетом наперевес она не выглядела счастливой. Что-то говорила, поддерживая беседу, а в глазах грусть. Она стояла ко мне вполоборотаеще немного, и заметила бы меня. Но как всегда вмешался Винни-Пух. Он по-свойски подошёл к ней, обнял за плечи и что-то прошептал. А у нее на лице расцвела улыбканастоящая, счастливая. Как же это меня взбесило!
Реми, только смотри, чтобы именинница наша не заскучала от твоих больничных баек! крикнул лохматый блондин, когда Ксюша с жирным в обнимку собирались покинуть кофейню. Реми? Так это он? Офонареть! Тоже мне, подарочек в две тонны!
Обещаю! отозвался толстяк и открыл дверь для Ксюши.
Они ушли. Вдвоем. Внутри у меня все кипело! «Почему меня это так задевает? Какое мне дело?» спрашивал я себя. Не зная ответа на этот вопрос, на автомате достал телефон и отправил на номер Ксюши сообщение: «Доигралась».
«Она получит его вечером вместе со своим телефоном. Свой главный подарок она не забудет. Я позабочусь об этом», думал я.
31. Совпадение
Когда я была маленькой, то всегда представляла себя принцессой. И у меня, как и у любой нормальной принцессы, должен был быть свой принц. В мечтах я рисовала его отважным, смелым и безумно красивым. Светлые волосы, голубые глазаэтакий Иван Царевич! Представляла, как он дарит мне цветы и робко держит за руку, как мы едим мороженое и кружимся в танце, как он подает мне руку, словно истинный джентльмен, и всегда смотрит на меня влюбленным взглядом. В его вселеннойтолько я. Но никогда в моих мечтах не появлялся серый волк, который наглым нахрапом вырвет у меня то, что ему не принадлежит.
«Тимур хуже волка. За несколько секунд он разбивает мои мечты в пух и прах. Жестко, с силой, до боли. Не таким должен быть первый поцелуй. Мой первый поцелуй. Где бабочки? Где волнение? Где нежность? Где любовь?» размышляла я.
Ничего этого не было.
Были лишь руки, которые прижимавшие меня к каменному телу, сильные и жадные. Я ощущала их повсюду: на плечах, на шее, в волосах. Они не ласкалинет, они сдавливали меня в тисках.
И эти его губы, горячие, сухие. Они не спрашивали разрешения. Они бесцеремонно накрыли моиалчно, сильно, больно.
Мне было нечем дышать. Я терялась от его напора. Попыталась оттолкнуть, но тщетно. Хотела закричать, но вместо этого освободила дорогу для его языка. Он без стеснения провёл им по моим губам, скользя по зубам, и прорывался всё глубже и глубже.
В голове зашумело от недостатка воздуха, от невозможности остановить его. Мои щеки залила краска стыда. Ведь еще никто, никогда
Из глаз брызнули слезыот безысходности, недопустимости происходящего. «Так нельзя, так неправильно, несправедливо!» мысленно твердила я себе.
Сердце пылало гневом! «Только не с ним! Он избил Реми, он подставил меня, он псих, в конце концов».
Но страшнее всего было другое: там, в животе, несмотря на неприятие того, что происходило со мной, с каждой секундой все сильнее и сильнее завязывался узел предвкушения неизвестного, но манящего наслаждения
Ксюша? Растерянный голос Софьи Александровны прозвучал где-то рядом, но так далеко. Хватка Тимура мгновенно ослабела, но он не отошёл, не выпустил меня из капкана своих рук. Он оторвал свои губы от моих, но провёл ими по щеке к уху.
Мы не закончили, прошептал он прерывисто, а затем резко отошёл, отдергивая меня от машины. Не глядя по сторонам, он сел в салон, завёл двигатель и уехал.
Я стояла, окаменев, сжимая в кулаке свой телефон и, не решаясь поднять глаза, смотрела на выпавший из рук букет Реми под ногами. Тимур раздавил его шинами своей «Ауди».
Пойдем домой, мягко напомнила о себе Софья Александровна. Ей хватило деликатности не сверлить меня взглядом, не упрекать, ни о чем не спрашивать. Она просто направилась к подъезду.