Чтобы разгадать смысл звучания, его всем надо знать.Вошла Вилена с отцом, матерью и Авеноль.Юлий Сергеевич Ланской, профессор математики и руководитель Кибернетического центра, брил голову, ростом был ниже Вилены, мелкими чертами лица удивительно походил на дочь.Мать Вилены, Анна Андреевна, казалась большой и рыхлой. Но головка у нее была словно от другой, прелестной женщины. Младшая дочь, Авеноль, голова у которой была, как у матери, казалась по сравнению с ней тростинкой.Девочка обрадовалась Арсению.Вилена усадила всех и села за рояль.Арсений подумал, что будет показано что-нибудь, подготовленное к музыкальному конкурсу.Вилена заиграла.Арсению трудно было даже представить себе, каких титанических трудов и вдохновения стоила Вилене ее фантазия на "музыку небесных сфер", которую он принял на глобальной антенне и теперь узнал.Конечно, на рояле было невозможно воспроизвести услышанное в "лаборатории тишины", но Вилена стремилась лишь передать свое настроение, вызванное чуждыми людям звуками. И это удалось ей.Арсений удивленно смотрел на Вилену, словно видел ее с какой-то новой стороны.- Ты играла просто чудесно, - вытирая платочком глаза, сказала Анна Андреевна.- Не знаю, - глядя в пол, сказал Арсений. - Лингвисты, кибернетические машины, уловят ли они в чужой музыке то, что передано на земном инструменте?Восторженная Авеноль расцеловала сестру.- Во всяком случае, это любопытно, - сказал профессор Ланской. - Ко мне уже обращался профессор Шилов с просьбой подумать о методах перевода. - И пошутил: - Признаться, я не предвидел, что мне придется расшифровывать игру собственной дочери.- Не совсем так, - не понял его Арсений. - Игра - восприятие эмоциональное. Требуется - логическое. Порывался прийти к вам в Кибернетический центр. Неудобно заставлять вас еще и дома...Юлий Сергеевич рассмеялся:- Можно подумать, что вы о делах вспоминаете только на работе!- Не знаю, не знаю, - вмешалась бабушка. - В наше время, конечно, тоже спорили о чужепланетных мирах, но... я только "баба" и всю жизнь играла "баб", показывала их любовь, ненависть, горе. Ваших "соловьистых разумян" сыграть не берусь.- Бабушка, а если бы надо было показать на сцене, как кружат голову разумному головоногому осьминогу? - озорно спросила Авеноль.- Молчи ты, стрекозунья! - отмахнулась бабушка. - В древности до шестнадцати лет рассуждать не полагалось.- А я слушала Вилену и представляла себе любовные песни осьминогов.Уходя, Ратов шепнул Вилене:- Спасибо... - и добавил, смущаясь: - родная.Вилена, удивленно вскинув брови, проницательно взглянула на него, а потом долго, не прикрывая входную дверь, смотрела ему вслед. Она не подозревала, что у Арсения это слово было самым ласковым.
На следующий день Арсения в Кибернетическом центре профессор Ланской познакомил с лингвистом Каспаряном, которому поручалось исследование записи.Это был маленький, поразительно черный человек с синими после бритья щеками и тонкими подбритыми усиками.Вместе с Ланским они внимательно прослушали запись, посмотрели ее на осциллограмме, наблюдая, как световой зайчик выписывал загадочные ломаные кривые. Потом снова слушали, качали головами и опять переходили на осциллограф.- Сомневаюсь, - резюмировал первое впечатление Каспарян.- Почему? - спросил Арсений.- Почему, почему! - сверкнул Каспарян жгучими глазами. - Да потому, что не оказалось здесь ничего, что ждали в инопланетных сигналах: ни простого ряда чисел, ни теоремы Пифагора.- Не считают нас за дураков, - усмехнулся Арсений.Каспарян пронизывающе уставился на него из-под сросшихся бровей:- Недурной вывод. А еще?- Рассчитывали, что сигнал примут только на приемных устройствах, вынесенных в космос.