Тот же Виев, который только что рекомендовал включить Вилену Ланскую-Ратову нейтринным физиком в состав укомплектованного экипажа, взял слово для личного заявления:- Считаю долгом поставить комиссию в известность, что, поскольку сама система запроектированного мною рейса взята Виленой Ланской под сомнение и риск для всех его участников становится очевидным, я не могу остаться в стороне. Прошу пересмотреть состав экипажа и включить в него меня, Главного конструктора звездолета, желающего разделить опасность полета, рискуя жизнью наравне со всеми отобранными звездолетчиками.Академик Руденко заметил:- Ивану Семеновичу нельзя отказать в справедливости и благородстве его просьбы.- Чего же проще! - вскочил профессор Шилов. - Все разом становится на свое место. Нейтринным физиком и будет сам Главный конструктор.Новое обстоятельство так осложнило работу отборочной комиссии, что она не смогла вынести окончательного решения в этот день.
Глава пятая.
ПОРОГ
Вилена попросила отца с Авеноль ехать вперед и успокоить хоть на один день маму. Ведь еще ничего не решено! А сама осталась в звездном городке. Ей хотелось поговорить с Шиловым. При одной только мысли об этом зеленоватые глаза ее суживались.Но Шилов все не шел.Вилена стояла на ветру в липовой аллее городка и наблюдала, как ветер гнал сухие листья.Наконец она увидела вдали Шилова, идущего с высоко поднятой головой в мягкой шляпе. Рядом с ним шагал Костя. Они о чем-то возбужденно говорили.- Это ваш долг, Званцев, - внушительно убеждал Шилов. - Вы, как член экипажа, должны все-таки понимать, в каком положении оказались все отобранные. Надо помочь комиссии. Кроме того, проверить, верно ли сделан выбор. Именно поэтому вы обязаны сказать... ей так, чтобы она поверила вам, и сказать немедля. В конце концов оберните это вашей обычной шуткой. Помните, от этого будет зависеть все.Костя некоторое время в непривычном для него молчании шел рядом, потом решительно зашагал вперед.Вилене было странно видеть, с каким сумрачным лицом подходил к ней весельчак Костя.- Ну вот... нейтринный физик, - сказал наконец он. - Поздравляю. Вопрос предрешен, если...- Что если? - насторожилась Вилена. - Виев? Шилов?Костя махнул рукой и покосился на аллею, по которой не спеша приближался Игнатий Семенович.- Разве в Шилове теперь дело? - сказал Костя, с видом заговорщика придвигаясь к Вилене. - Насчет "постав" - критика гильотинная. Ничего не скажешь. Рубила, словно сама была вчера на глобальной антенне.- А кто там был? Кто? - насторожилась Вилена.- Ну я был. И что? - улыбнулся Костя.Он, отобранный в экипаж звездолета, не мог быть там, но Вилена не способна была сейчас рассуждать. Она лишь вопросительно смотрела на Костю.- Я могу, конечно, сказать... - продолжал тот. - Вполне согласен с тобой, что корабли-заправщики и кометные орбиты - типичная ахинея! Вы правильно "изволили выразиться на людях".- Назад пятишься? - сощурилась Вилена.- Не я назад, а они.- Кто они?- Твой Арсений со товарищи.- Как Арсений? От него известие?- Только на глобальной антенне и можно было получить сообщение...- Какое сообщение? Не мучь ты, инквизитор!- Какой же я инквизитор? Кто же из святых отцов такое радостное известие преподносил, как возвращение "Жизни". Сама же критиковала систему рейса, предложенную Виевым. Торжествуй победу.- Какая там победа? Возвращаются? Летят к нам?- Они-то летят. А вот тебе решать - лететь или оставаться. Арсении в этом году будет дома.Вилена плотно сжала губы. Буря мыслей и чувств охватила ее, кровь прилила к ее лицу, лоб стал влажным. И вихрь листьев, взметнувшись с аллеи, словно поднят был ее взглядом."Арсений возвращается! Лететь незачем! Как все просто! Остается только дождаться, когда подойдет Шилов, и согласиться с ним, уступая отвоеванное с таким трудом место в звездолете Виеву.