Теплая и сонная, она повернулась к нему:
Тони?
Угу. Спи.
Но вопреки своим словам он не удержался и, просунув руку под ворот ее сорочки, обхватил пальцами мягкую, податливую грудь.
Она выгнулась навстречу емуее тело невольно откликнулось на знакомое прикосновение. Тони приласкал ее, приникая к губам Габриэлы крепким, пьянящим, жадным поцелуем, который заставил ее застонать. Прошептав ее имя, он стащил с нее ночную сорочку. В этот момент она начала просыпаться: ее тело на мгновение застыло в его объятиях, словно она только в этот момент осознала, что происходит.
Однако он наклонил голову и взял губами ее сосок, продолжая ласкать ее так, как ей нравилось больше всего, так, чтобы дать ей самое острое наслаждение. Она задыхалась, извиваясь под ним, отвечая на его прикосновения смелыми чувственными ласками.
В должный момент он глубоко вошел в нееи она резко приподнялась навстречу ему. Закинув ноги ему на пояс, она открывалась ему, требуя большего. Когда у нее из горла стали рваться протяжные крики, он понял, что она близка к пику, и наслаждался звуками и ощущениями, ведя ее к мощному, судорожному оргазму. А в следующую секунду он и сам достиг вершины, закрыв глаза и отдаваясь жаркой, долгой волне наслаждения.
Потом он тесно прижал ее к себе, постепенно успокаивая дыхание и возвращая способность мыслить. Он уже начал засыпать, когда почувствовал влагу у себя на плече. Сначала он не догадывался, в чем дело, а потом вдруг понял.
Ты плачешь? Габриэла! Что случилось?
Но она ничего ему не сказалатолько покачала головой и отвернулась, легла к нему спиной. Когда он попробовал ее утешить, она отвергла его попытки.
Он моментально почувствовал себя зверемхотя и не мог бы сказать, из-за чего, особенно потому, что у него не было никаких сомнений в том, что их близость доставила ей удовольствие. В итоге он остался лежать на спине до тех пор, пока не понял, что она заснула. Только после этого он повернулся на бок и задремал сам.
К моменту его пробуждения она уже встала, оделась и спустилась вниз. Если бы у него днем не была назначена встреча в Ньюмаркете с коннозаводчиком, он поговорил бы с ней, решительно потребовав, чтобы она сказала ему, что ее тревожит.
Вместо этого он быстро поцеловал ее, заметив, что она старается не встречаться с ним взглядом.
Что бы это ни было, Габриэла, сказал он, ты все объяснишь мне, когда я вернусь. Я приеду сегодня вечероми мы поговорим.
Она ничего не ответила.
Подъезжая к Ньюмаркету, он мог только надеяться на то, что этим вечером получит откровенный ответ.
«Мне надо уехать! решила Габриэла. Я не могу оставаться здесь больше ни минутыособенно после прошлой ночи».
Наверное, ее можно было извинить тем, что она уже спала, когда Тони пришел к ней в постель и начал ее целовать и ласкать как всегда завораживающе. Но даже в дремоте она все-таки знала, что делает, понимала, что ей следовало отвергнуть его ласки и потребовать, чтобы он остановился. Только она так не поступила: наслаждение, которое дарили ей его губы и руки, было слишком большим, чтобы она могла сопротивляться.
И в этом-то и заключалась проблема. Даже зная о том, что Тони ее не любит, даже испытывая такую боль, которая заполняла все ее существо, она продолжала его желать. А еще она любила егонесмотря на то, что ей очень хотелось бы прогнать эту чувство из своего разума и из своего сердца. Она прекрасно сознавала, что если останется здесь, то прошлая ночь повторится снова и снова. Это было совершенно неизбежно. Ах, конечно, она может попытаться ему отказатьно достаточно одного его прикосновения, и она в его руках. И когда это случится, она лишится своей гордости! Он заберет все. И она опасалась, что со временем это ее погубит, особенно после того как он решит, что она ему наскучила, и уйдет к другой женщине. Если она исчезнет сейчас, ей хотя бы удастся не потерять собственное достоинство.
Она отчаянно хотела сохранить хотя бы какую-то частичку себяи понимала, что ей необходимо уехать. Слава небесам, Тони понадобилось отправиться на весь день в Ньюмаркет! Иначе неизвестно, когда бы она нашла возможность уехатьпо крайней мере без разрывающего сердце выяснения отношений.
«Хотя, может быть, его это не слишком тронет», решила она. Конечно, он сказал Итану Андертону, что она по-прежнему ему желанна, но как долго это будет так? Возможно, ее отъезд вызовет у него только чувство облегчения.
Понимая, что времени терять нельзя, она приказала своей изумленной горничной укладывать вещи в дорожный саквояж и сундук. Конечно, она не сможет увезти с собой все свои вещиудастся взять только самое необходимое. Однако она обойдется малым. Ведь ей уже приходилось жить, имея гораздо меньше, так что она неплохо устроится с тем, что заберет сегодня.
Однако пока ее одежда, туалетные принадлежности и другие необходимые вещи собирали и укладывали в сундук, ей пришла в голову пугающая мысль. «Я бегуно куда же я поеду?»
Рейф и Джулианна ее примут: она была уверена, что они проявят к ней сочувствие и не прогонят. Однако они стали друзьями Тони намного раньше, чем подружились с ней, и, несмотря на то что Рейф приходился ей дядей, ей не хотелось, чтобы им с Джулианной пришлось выбирать между ней и Тони. То же самое относилось и к Итану с Лили, несмотря на все их теплое к ней отношение.
Ее родители умерли, и она давно потеряла связь с членами той актерской труппы, с которой когда-то ездила по стране. Со всеми, кроме Мод Вудкрафт.
Ну конечно же, Мод! Почему она сразу не вспомнила о своей давней подруге? Мод была ей все равно что родная: когда-то они были очень близки. Габриэла не могла больше вспомнить никого, к кому бы ей можно было в трудную минуту обратиться.
Приказав, чтобы ей подали экипаж, но ничего не сказав о том, куда намеревается отправиться, она приготовилась к путешествию.
Добрый вечер, Крамп, сказал Тони, входя в дом с наступлением сумерек. Высвободившись из своего теплого пальто, он вручил его стоящему наготове лакею. День был длинный. Скажите Галлу, чтобы он приготовил мне ванну и вечерний костюм. И сообщите ее светлости, что я вернулся. Тони приостановился, посмотрев в сторону лестницы. Или, пожалуй, я сам ей скажу.
На лице дворецкого появилось очень странное выражение: рот открылся, потом молча закрылся, потом открылся снова. Он явно не находил слов.
Ее светлость гм Ее светлости здесь нет.
Тони нахмурился:
Как это? Что это значит?
Крамп судорожно сглотнул.
Она приказала подать экипаж и уехала примерно в полдень, ваша светлость. Она гм оставила вам вот это.
Тони непонимающе посмотрел на записку, которую ему подал дворецкий. С хмурым видом он взял послание и сломал сургучную печать.
«Ваша светлость!
Хорошенько подумав, я решила, что больше не могу оставаться с вами в Роузмиде. Мне нужно какое-то время побыть одной, так что я взяла карету. Я отправлю ее обратно, как только доберусь до места. Я остановлюсь у подруги и буду в полной безопасности, так что Вы можете не тревожитьсяесли предположить, что Вы готовы были бы тревожиться, в чем я теперь больше не уверена. Пожалуйста, будьте любезны не пытаться со мной связаться. Я сообщу Вам, когда буду готова к разговору.
Ваша Габриэла».
Он перечитал письмо еще раз, а потом резко смял. «Что она хочет сказать? Больше не может оставаться со мной в Роузмиде? С чего это вдруг? И что это за чепуха насчет того, что она будто бы не уверена в том, что я буду о ней тревожиться?» Конечно, он будет тревожиться! «Пожалуйста, будьте любезны не пытаться со мной связаться. Я сообщу вам, когда буду готова к разговору». Нет уж, пусть будет готова немедленнои так оно и было бы, если бы только он знал, где ее искать.
Ее светлость сказала, куда направляется? осведомился он, уже зная ответ, но все же решив задать этот вопрос.
Дворецкий покачал головой.
Извините, ваша светлость, нет. Она наотрез отказалась говорить, куда направляется, хотя я несколько раз пытался узнать ее планы. Мы с кучером пытались отговорить ее от поездки, просили, чтобы она дождалась вашего возвращения, но она ничего не желала слушать.
Да, не сомневаюсь. Когда Габриэла принимала какое-то решение, обычно ее бесполезно было пытаться переубедить. Не расстраивайтесь, Крамп. Я уверен, что вы сделали все, что могли.
Какое-то время он размышлял, прохаживаясь туда и обратно. Куда Габриэла могла уехать? Скорее всего, к Джулианне, предположил он. Или, возможно, к Лили, хотя это казалось менее вероятным, особенно если учесть, что та совсем недавно уехала отсюда. Оставался еще один вариантчто ее подругу он не знает. До их встречи она вела какую-то непонятную, необычную жизнь. Если принять это во внимание, сейчас она могла отправиться куда угодно.
Пусть приготовят карету. Я отправлюсь в Лондон через час, приказал он, решив, что начнет с самого простого и очевидного. Перед отъездом он отправит письмо Итану и Лили. А еще он отправит двух лакеев наводить справки на постоялых дворах в надежде на то, что им удастся напасть на ее след. Так или иначе, он ее найдет.
Приведя в действие все свои планы, он поднялся к себе в спальню, чтобы взять кое-какие вещи. Шагая через свою гостиную, он бросил взгляд в ее комнату: дверь между ними оказалась открыта. Вцепившись в дверной косяк, он заглянул внутрьи задохнулся, словно получив удар под дых.
«Боже правый! подумал он. Она меня бросила! И что еще хуже, я даже не знаю почему».
Спустя четыре дня экипаж Габриэлы остановился перед уютным коттеджем в восточной части Шропшира, неподалеку от городка Элсмира. Рыхлый снег, замедливший ее путешествие, покрывал землю вокруг домика и его крышу, из кирпичной трубы медленными серыми спиралями поднимался дым.
Спрыгнув с козел, кучер пошел объявить о ее приезде. Спустя несколько секунд дверь открыла женщина (которая, как решила Габриэла, и была родственницей Мод Джозефиной). На бедре женщина держала младенца, а за ее юбку цеплялся малыш лет полутора. Габриэла смотрела, как она обменивается короткими фразами с кучером, а потом бросает недоуменный взгляд на экипаж.
Вы, верно, ошиблись! принес холодный ветер ее слова. Господи, неужели я похожа на женщину, у которой может быть знакомая герцогиня?
Ответ кучера не был слышен, а женщина снова покачала головой. Опершись на руку лакея, Габриэла вышла из кареты. В этот момент к женщине в дверях присоединилась еще однаи бледное зимнее солнце зажгло огненные пряди в ее седеющих волосах.
«Мод!»мысленно возрадовалась Габриэла. Однако когда она подошла ближе, кутаясь от морозного ветра в темно-зеленый бархатный плащ, подбитый горностаем, в теплой горностаевой шапочке, то с болью в сердце поняла, что давняя подруга ее не узнает.
«Неужели я так сильно изменилась?»
Он говорит, будто бы эта вот герцогиня приехала навестить тебя, Мод, объявила ее родственница, из-за юбок которой выглянули еще двое малышей. Прошу прощения, ваша милость, но вы, похоже, ошиблись адресом, обратилась Джозефина уже к Габриэле, сумев сделать книксен, несмотря на цепляющихся за нее малышей.
Если эта ледигерцогиня, то к ней надо обращаться «ваша светлость», мягким тоном поправила ее Мод, с любопытством глядя на приезжую. Еще несколько секунд она взирала на нееи только потом ее глаза вдруг округлились. Святители небесные! Габби! Это ты?
Габриэла кивнула и, бросившись к подруге, с радостью оказалась в ее теплых объятиях.
Да, это я, пробормотала она. Извини, что не предупредила тебя. Я бы написала и сообщила о своем приезде, но у меня не было времени.
Не страшно, ответила Мод, отмахиваясь от ее извинений. Ах, до чего приятно тебя видеть! Конечно, я получила от тебя письмо насчет твоего замужества. Вышла замуж за герцога, подумать только! И как ты теперь выглядишь-то! Стала настоящей аристократкой, истинной леди! Поэтому я тебя сразу и не узнала. Мод бросила взгляд в сторону экипажа. Твой муж с тобой? Попроси его выйти, чтобы я могла с ним познакомиться!
Габриэла покачала головой:
Его со мной нет, Мод. Я можно мне остаться? Ее старшая подруга удивленно подняла брови:
Ты хочешь сказатьздесь?
Она кивнула:
Если это вас не слишком затруднит. У меня есть немного денег, так что ты не бойся, я не буду обузой.
Ну, дом у нас маленькийне такой, к чему ты привыкла по крайней мере теперь.
Мне приходилось жить и в меньших. Пожалуйста!
Мод нахмурилась и притянула ее к себе, так чтобы остальные не могли их услышать.
У тебя неприятности, моя хорошая?
Если то, что я оставила мужа, можно назвать неприятностями, то да.
Подруга тепло обняла ее за плечи.
Ну что ж, тогда мы найдем для тебя место, даже если мне самой придется спать на полу. А теперь пошли в дом: я должна услышать все подробности.
Спустя неделю Габриэла сидела за простым струганым столом на кухне, глядя, как трое детей Джозефины с хохотом бегают друг за другом кругами. Мягко попеняв им на шум, Мод выставила их за дверь, а потом села напротив и взялась за заварочный чайник. Налив себе и Габриэле по чашке горячего чаю, она взяла печенье.
Как будет хорошо, когда муж Джозефины вернется домой! проговорила Мод. Сегодня она получила известие о том, что его демобилизуют. Детям нужен отец, только я надеюсь, что она снова не забеременеет после его возвращения.
Да, восемь детейэто многовато, правда? Хотя они все чудесные!
Гм Чудесные, но озорные. Джо очень благодарна тебе за помощь. Она говорит, что поначалу боялась, что тебе придется прислуживать, и очень рада, что ты не оказалась заносчивой, несмотря на твой громкий титул.
А я люблю детей, ответила Габриэла, помешивая чай. Малышка Морасамо обаяние.
Это уж точно. И она к тебе тоже привязалась. Так и светится, когда ты с ней. Она будет по тебе скучать, когда ты уедешь.
Но я не хочу возвращаться. Во всяком случае, пока. Хотя бы до тех пор, пока не решу, что буду делать.
Но тебе нельзя оставаться здесь неопределенно долго. Мир не так устроен.
Я что-нибудь придумаю. Мне просто нужно еще немного времени.
Тем не менее Габриэла понимала, что ее подруга права. Как бы ей ни хотелось тут прятаться и дальше, уже вскоре после приезда она поняла, что ее смелое решение совершить побег в лучшем случае можно считать временным выходом. Уже сейчас экипаж, в котором она приехала сюда, должен был вернуться в Роузмид. Тони обязательно расспросит слуг, и ему сообщат, где именно она оказалась. Конечно, если предположить, что ему есть дело до того, куда она отправилась.