Ярослав был занят, принимал чьито поздравления, но уловив движение у двери, бросил взгляд туда.
А когда их взгляды встретились, случилось то, что случалось со Снежаной в такие моменты всегдасердце дрогнуло, не просто кольнуло, будто взорвалось, а потом собралось вновь. Каждый раз, стоило увидеть Самарского, внутри девушки происходил маленький атомный взрыв.
То ли приветствуя, то ли благодаря за то, что пришла, Яр еле заметно кивнул, Снежа кивнула в ответ. Подходить сразу она не собиралась, не собиралась стоять в очереди из поздравляющих, слышать еще сотню вопросов, подобных тем, которые ей уже доводилось слышать у входа, лучше подождать, когда он подойдет сам. А он подойдет, иначене приглашал бы. Сообщения от нее было бы достаточно. Именно поздравительное сообщениетот максимум, на который стоит рассчитывать когдато любовникам, а теперь непонятно кому (и не друзьям, и не равнодушным, но и не врагам).
Окинув взглядом комнату, Снежана нашла еще одного человека, которого хотела сегодня видеть.
Глаша, женщина первой раскрыла объятья, приглашая Снежану разделить радость встречи на двоих.
Я так давно не видела тебя, девочка моя, к сожалению, изменения в их с Ярославом жизни сказались на общении с Глафирой.
Снеже больно было видеть в ее глазах сострадание, а Глафира, осознавая это, пыталась не навязываться. Но как бы там ни было, няня Самарского любила Снежу. Любила невестой Ярослава, любила вроде как его другом, и рассорься они вусмерть, все равно бы любила.
Ты надолго в Киеве? Снежана практически ощущала, как ласковый взгляд скользит по ее лицу, задерживаясь на долю секунды на каждой черточке.
Нет, надеюсь, что нет, на мгновение взгляд Глаши стал серьезным, а потом, будто отмахнувшись от мыслей, она улыбнулась еще шире. Ты совсем не изменилась, Снежинка. И тебе очень хорошо в этом, Ермолову взяли за руки, оглядывая теперь уже ее наряд.
Долгих два часа Снежана провела, выбирая это злосчастное платье. Пусть это и было глупо, но ей хотелось выглядеть хорошо. Даже не так, ей хотелось выглядеть не хуже, чем Чем другая.
Выбор пал на платье, глубокого синего цвета, плотно облегающее фигуру. Волосы Снежана собрала в высокий хвост. Вот так, двумя предложениями она могла бы описать то, на что потратила кусочек своей жизни, длительностью в несколько часов.
Спасибо, Глашенька, этой женщине нельзя было улыбаться не искренне, сдерживаясь, потому, на щеках Снежи наконецто появились две ямочки.
Как твоя работа? Я видела твои фотографии в последнем выпуске этого журнала Глаша свела брови на переносице, пытаясь вспомнить. Ну как же его?
Не важно, как журнал, лучше скажи, как фотографии? Глафира обожала гордиться близкими. Обожала гордиться свершениями своего любимца Ярослава, обожала узнавать о маленьких победах Снежи, наверняка и Сашиными успехами она упивалась теперь так же.
Они чудесны!
Правда? и именно ее похвала значила для всех окружающих Глафиру людей оченьочень много.
Конечно, правда! Ты лучший фотограф из всех, кого я знаю, та фотография Ярослава, которую ты сделала в Париже, она ведь до сих пор стоит у меня в спальне! Она чудесна, Снежка! Глаша не сразу заметила, что девушка в синем платье погрустнела. Похвала вышла горькой.
Когдато она обожала фотографировать Ярослава. Когда он спит, ест, работает, говорит по телефону, смотрит на нее. Находясь рядом с ним, Снежане не хотелось выпускать фотоаппарат из рук, чтоб постоянно держать его на «мушке».
Так было и во время их последней совместной поездки в гости к Глафире. Она вернулась с багажом незабываемых общих с ним воспоминаний, надеждами на то, что таких поездок будет еще море и целым океаном фотографий. Одну из них она решила презентовать Глаше, слишком Ярослав получился на ней живым, чтобы скрывать ее в папке на компьютере.
Няня Самарского была безумно рада подарку. Снежана смотрела тогда на фото и не могла поверить, что это ее рук дело, а глаза мужчины на изображении в тот миг смотрели на нее. Возможно, именно тогда она сама все и сглазила, или раньше, может, позже, может не она, а возможно, никто никого не сглаживал, просто так было суждено. После той поездки, все пошло наперекосяк, а потом и вовсе закончилось.
Спасибо, не желая снова прокручивать в голове все свои горести, Снежана чуть наклонилась, вторично обнимая Глашу. Давай встретимся, пока ты не уехала, я так скучала.
Конечно, встретимся, выбирай день, я ведь не самый занятой в мире человек.
Тогда я позвоню взгляд Глаши в какойто момент поднялся над головой Снежаны, загораясь еще ярче, чем во время общения с ней. Услышав голос за спиной, Ермолова даже не вздрогнула, знала на кого Глаша может смотреть так.
Привет, именинник сам подошел к гостье.
Привет, развернуться было сложно, поднять взглядеще сложней, выдавить из себя словадо крайности сложно, но Снежане хотелось верить, что все эти сложности никто не заметил.
Самарский не лез с лобызаниями, пожатиями рук и дружескими объятьями. Все из вышеперечисленного было бы странно. Все одинаково глупо и отчасти даже унизительно, потому он просто улыбнулся, получив такую же улыбку в ответ.
С Днем рождения, Слава, нельзя сказать, что в момент, когда они встретились взглядами, музыка в зале затихла, все застыли, затаив дыхание, едоки остались стоять, с не донесенными до ртов канапе, нет, миру скорей всего было наплевать на тот маленький взрыв, который снова произошел в сердце Снежаны. А он, черт его дери, снова произошел.
Спасибо, Самарский усмехнулся, отводя взгляд. Среди приглашенных было не такто много тех, кто знал его лучше Снежи. Знал, как он ненавидит праздники, а особенно подобные. Просто, так было нужно. И что пришласпасибо.
В их диалоге наступило неловкое молчание. А ведь раньше, им не нужно было взвешивать каждое слово, прежде чем его озвучить. От этого тоже стало горько.
Как дела? тишину нарушил Яр. Лучше б молчал. Снежа непроизвольно скривилась. Ничто не могло показать более явно, что между ними все изменилось слишком сильно и слишком бесповоротно, чем его дежурное «как дела», за которым последовало бы ее такое же милосухое «хорошо».
Ты снова рекламируешь меня на каждом углу? Снежана чуть склонила голову, заглядывая в недосягаемые голубые глаза, в которых блеснула искорка смеха.
Нет, врать он всегда умел. Ни одна мышца не дрогнула, только глаза смеются.
И аншлаг у меня чисто случайно?
Нет, теперь уже губы дрогнули в улыбке. Аншлаг у тебя потому, что ты отлично делаешь свою работу.
Ну да, Снежа бросила быстрый взгляд за спину Самарского, в противоположный угол комнаты. Не нужно, Слава.
Что, не нужно?
Не нужно помогать мне, я справлюсь, честно, их разговор както неожиданно стал серьезным. Кроме того, вряд ли это нравится твоей жене, Снежана вновь посмотрела кудато за спину Самарскому.
Саша стояла не одна, с какимто мужчиной, но со спины Снежана не смогла понять, знает его или нет. Ермоловой было понятно односвоему собеседнику Самарская сейчас уделяет внимания куда меньше, чем мыслям о том, что на расстоянии нескольких десятков метров Яр стоит со своей бывшей.
На секунду, в сердце Снежи загорелся мстительный триумфона ведь так живет, ревнуя к Саше днем и ночью и не имея возможности сделать с этим ничего, а Самарской предстоит чувствовать подобное всего лишь несколько секунд, пока Яр не уйдет, приветствуя когото другого. Но даже этим триумфом Снежана не могла насладитьсяв отличие от нее самой, причин для ревности у Саши не было.
Дурочка, неужели не видит, как Ярослав на нее смотрит? Не сейчас, сейчас он почемуто застыл, глядя перед собой, обычно. А обычно он смотрит на нее так, как никогда не смотрел на Снежану.
Это действительно лишнее, Ярослав, поняв, что ответа от него ждать смысла нет, Снежана продолжила. Я благодарна за помощь, но я в ней не нуждаюсь.
Еще несколько секунд он смотрел кудато вдаль, застыв, а потом кивнул.
Хорошо, как хочешь, но я надеюсь, ты не станешь отправлять клиентов, которые по глупости сошлются на меня?
Не стану.
И на том спасибо, Яр снова улыбнулся. А в их разговоре наступила пауза.