Зашибенная хрень! Она была похожа на шляпку гриба или на толстую сковороду с прогнувшимся дном.
Да, врать не буду, что я, типа, самый зоркий и засек все в первую минуту. В первую минуту я не засек, но потом рассмотрел наверняка. Эта срань рифленая, черепаха без хвоста, она сломана была. То есть черт ее знает, сломана или нет, но трещина в корпусе имелась. Звезданулась, видать, о булыжник, когда падала, ну...
Когда я снова обернулся к котловану, там внизу вовсю кипел арбайтен.
Только вот ни зеленых, ни красных человечков я не приметил. Из-под брюха рифленой «лимонки» сплошной рекой лезли и лезли длинные зеленые черви. Они вылазили и тут же опять организованно зарывались в почву, они там делали ходы, с такой скоростью, будто лезли сквозь масло. Черви, да не совсем черви. Короче, навроде опарышей, но с колючками, длинные такие, млин, мерзкие ежи. Без глаз, без ртов и лапок. И вообще, хрен поймешь, как они в землю с колючками своими зарывались, и как они им не мешали.
Но колючки — это еще фигня; ни фига не ясно, откуда этих, млин, опарышей столько в «гранате» рифленой взялось. Она же маленькая, ну пусть не как «запор», пусть чуть побольше... А зелень вся, целые деревья, корни, пни здоровые вниз по дымящемуся откосу катились, но хрень железную так под собой и не закопали.
Они, млин... впитывались.
То есть черт его знает, как правильно объяснить, но если кто засмеется или скажет, что я лажу гоню, то на раз по кумполу у меня схлопочет. Дрова, земля, целые тонны земли просто впитывались в гладкие, серые бока воронки. Моя сосна пока лежала ровно, она уперлась или зацепилась где-то корнями. Если бы она поехала, хана бы мне давно настала, ну!
Земля подрагивала, и серая пемза по краям котлована тоже начала дрожать, все сильнее и сильнее. Почти одновременно раздался свист; я зажал уши, но не помогло. Пемза крошилась и осыпалась вниз, пень подо мной затрясся, полный абзац, как в припадке. Я покрепче ухватился за корень и снова обжег руки — из долбаного дерева лезла горячая смола.
А потом эта хрень, выпускавшая из себя колючих червей, она, наверное, нажралась. Или устала, но прекратила хавать лес. На краях котлована скопилась гора из переломанных стволов, метра в три высотой, непроходимый, блин, завал. Я со своего места, даже встав на ноги, даже подпрыгнув, не мог разглядеть конца бурелома, ну. Сволочная космическая тварь втянула в себя, переварила тонн сто или тысячу на шей, млин, русской земли, нажралась и утихомирилась...
Ясный хрен, космическая. Я же не дебил, я сразу врубился, что эта сволочь не из Америки прилетела. Еще офигенно хотелось пить и жрать, и трещала по швам голова. Но вся эта ерунда меня не беспокоила ведь я нашел космический корабль. Я сидел гордый как сотня баксов...
В натуре я, а не кто другой! Елки и прочие деревья валялись веером, вырванные с корнем, млин, точно стебельки. Если вокруг, в радиусе нескольких километров, кто и гулял с утра пораньше, то непременно сыграл в ящик. Я, я один встретил космическое чудо! Теперь предстояло ждать зеленых пришельцев! Без базара, проще всего было драпануть, но еще надо подумать, куда драпать! Белое озеро к себе ни фига не тянуло, с ним случилась какая-то хрень, словно застыло, а дорогу в обе стороны засыпало...
Я сидел, такой, на пне и тупо пялился вниз, хрен знает, сколько времени, пока до моих отупевших мозгов не дошла простая вещь.
Упавший от взрыва лес в натуре растворялся, уступая место той же самой рыжей фигне, что перекрыла мне дорогу назад. Красная колючая проволока росла повсюду, но пока не сплошняком, а клочками...
Ну, полный абзац, короче. Серая пемза, пористая, смердящая ванилью, расползалась, выплескивалась наружу. Слева от меня образовалась уже настоящая речка, она текла, как тесто, заглатывая все, что попадалось по дороге.