Когда я успела разреветьсяя не знаю. И не то чтобы я хотела, я пыталась удержать себя в руках. Но Почему меня все сегодня равняют с шлюхами, а? И одного только малюсенького напоминания достаточно, чтобы истерика все-таки сжала пальцы на моем горле.
И больно, горько, паршиво, настолько, что все, что я могу, это забиться в угол за занавеской, скукожиться и реветь. Может, если он увидит, насколько я жалкаяотстанет? А если Если охрану позовет? Господи, только не это. Узнает охранаузнает и Баринов. И тогда Только от одной мысли об этом меня начинает трясти еще сильнее. Если Баринов узнает, что я сбежаламне не поздоровится даже сильнее, чем он мне обещал.
И я Что я могу сказать? Яв белых драных чулках, кружевной комбинациии даже без трусов под ней. Пальцы тянут край комбинашки пониже. Была бы моя воляя бы дотянула его до лодыжек. Жаль, у гребаного шелка совершенно нет такой эластичности.
Надо собраться. Надо встать и собраться. А не то
Незнакомец, в номер которого я вломилась, охрану вызывать не спешит. Отдергивает занавеску, за которой я прячусь, прихватывает меня за плечо, тащит куда-то. В ванную.
Умывайся. От его голоса у меня мороз по коже. У меня аллергия на женские сопли, так что шевелись.
Бесцеремонное хамло. Вот правда. Хотя Хотя хватит с меня церемонных психов, которые обхаживают по полгода, а потом оказывается, что они так к товару присматривались. Я подчиняюсь, украдкой скользя взглядом по сторонам. Если хочешь узнать ценник за свой номерзагляни в ванную. Белый мрамор отделки, золоченые краны Даже при том, что отель у мамочки Баринова был люксовый, все равно этот номер выбивался за пределы обычного ценника. Президентский? Соня, сходи к цыганам, может, тебя сглазили? Вот этот тебя точно вышвырнет голодным акулам охраны Баринова, будто стряхивая с белоснежного рукава досадную пылинку.
Успокоилась? ровно интересуется за моим плечом мужчина, и я даже вздрагиваю от его голоса. Вот вроде не резкий, не враждебный, но Но почему-то все равно заставляет вытянуться в струнку. Или это рабочая привычкавсегда видеть в таких людях только клиентов? Гостей ресторана, к которым надо подойти, раз уж они пожелали тебя видеть и выслушать их пожелания насчет обслуживания.
Да, спасибо, выдавила я, понимая, что от меня ждут ответа.
Я все еще жду объяснений, крошка. Класс прочности его голосадамасская сталь. Кто ты такая и что ты делаешь в моем номере?
Почему вы не звоните в охрану? тихо уточнила я, разворачиваясь к нему лицом. Решимости хватило только на это, потому чтостоило только наткнуться взглядом на едко поджатые губы. Вот тут вся моя смелость разлетелась в стороны мелкими брызгами, будто морская волна, налетевшая на каменный риф. Что за мужик И я перед ним в таком виде
Он не ответил мне ничего. Лишь еще ядовитей прищурился, будто подчеркивая, что я в его глазах лишь забавная зверушка, а забавной зверушке вопросы задавать не полагается. Ну и да Охрана? Для того, чтобы справиться со мной? Тощей, растрепанной и почти голой? Да он меня может взять за шкирку и вытолкнуть в коридор самостоятельно. Без охраны.
Выбора у меня не имеется. Я рассказываю. Все, что могла, в основном про угрозу мужа, обогнув тему отсутствия девственности как таковую, потому что вот это кому попало знать не полагалось. Объяснила и почему сбежала, потому что Ну нет у меня сомнений в словах Сергея Баринова. Он никогда не бросается словами на ветер. Сказал пустит по кругуи именно это он и сделает, как только до меня доберется вместе со своими дружками. А я Мне надо объяснять, почему я безумно боюсь такого будущего?
У вас У вас просто был балкон открыт, тихо добавляю я в конце рассказа, оправдывая свое присутствие в его номере.
Ну я ж не думал, что тут летучие зайцы по балконам скачут, задумчиво произносит мужчина, разглядывая меня. Хотя нет, даже если бы подумалне закрыл бы. Когда еще мимо пробежит такая история, да еще и с такими красивыми ногами
Под его цепким взглядом мне хочется съежиться. И как-то резко вспоминается, что я стою перед ним почти голышом. Ну серьезно, что там скрывает эта тонкая комбинашка. Вон даже соски сквозь ткань торчат Блин.
И что ты будешь делать дальше, зайка? с интересом уточняет незнакомец. Зайку мне, видимо, следует сглотнуть. Плевать. Он меня не зажимает, не бьет и не трахает. Хотя
Соня, тихо произношу я, чуть опуская глаза. В конце концов, ну не может же он вечно называть меня как проститутку? Да?
Мужчина щурит свои пронзительные глаза, явно взвешивая мысль, стоит ли именовать меня так, как я прошу, или пропустить мои слова мимо ушей.
Хорошо, что ты будешь делать дальше, Соня? мягко интересуется он. Нет, серьезно, какой-то до крайности обкуренный персонаж. И что ему от меня вообще надо? И что я, действительно, буду делать дальше?
Мне нужно как-то выйти из гостиницы, медленно отвечаю я. Там я смогу уехать.
Звучит просто. А просто ли выйти из гостиницы, напичканной камерами и с охраной, пасущейся у каждого входа? А если ты, прости господи, выскочила из номера в одной только тоненькой эротической ночнушке? Нет, всегда попадаются фрики, сам же Баринов, еще в бытность свою Сережей, рассказывал про мужика, который пару раз бронировал у них весь отель сразу, ходил между номером и рестораном исключительно голышом. Но, во-первых, я не олигарх такого порядка, мне подобную экзальтированность не спустят. А во-вторых, я одиннадцать часов назад стала женой управляющего этой гостиницы. Меня не то что не выпустят, меня на руках к мужу отнесут, решив, что я свихнулась или перепила.
А еще тебе как минимум нужно прыгнуть в такси и чем-то там расплатиться. Мой собеседник предпочитает не молчать, а до основания разрушить мои и так осыпающиеся иллюзии о простоте моих перспектив. И что-то я сомневаюсь, что под резинкой твоего чулочка спрятана кредитная карточка.
Если я доберусь до домаза меня заплатит отец, возражаю я. Жаль, конечно, что перед первой брачной ночью пришлось отпустить водителя. Ну кто мог предположить, что он мне может понадобиться? И даже вызвать его я не могуБаринов перед уходом забрал мой телефон.
Ну, это если допустить, что так и будет, скептически кривит губы мужчина. И ужасно раздражает меня этим легким наездом на моего отца.
Не трогайте моего отца, недовольно шиплю я. Вы ничего о нем не знаете.
Я никогда не думала, что взглядом можно отвесить пощечину. Вот у этого взгляда незнакомца был именно такой эффект. Я аж отпрянула, до того резкий и яростный был тот взгляд.
Ох, прости, крошка. Голосом он явно хочет проморозить меня до хруста. Да, разумеется, я не знаю твоего папочку. А ты знаешь нравы московских таксистов? Уверена, что доберешься в таком виде до папочкиного кошелька? Тут я тебя чуть ненароком не трахнул, прежде чем разобраться, а таксисты народ попроще, у них предохранителей чаще всего нет. А у тебя, знаешь ли, прекрасные ноги, малыш, да и все остальноедовольно аппетитно. Ну так что, доберешься ли ты живой и неоттраханной до папочки, как думаешь?
Он оскорбляет меня своим тоном, выражением глаз, позойвсем своим высокомерным существом, глядя на меня как на соплячку, дешевку, которой он давал шанс, а она его так бездарно профукала. Эй, да что я сделала-то, товарищ? И почему мне так паршиво от этого его отношения.
И все-таки он прав, цинично меня натыкав в мои заманчивые перспективы. Меня в таком виде любой примет за шлюху. Нихрена мне просто не будет. Но что мне делать, мать твою?
И снова начинает драть в глазах, снова не хватает воздуха для дыхания, снова бессильно стискиваются пальцы тонкий шелк комбинации. Больше мне руки занять просто нечем.
Успокойся. И снова звучит приказ, прошивающий меня как нить от затылка до копчика. Что за магией такой обладает этот мужик, заставляя меня одним словом отключиться от паники? Вот так, остро, чтобы, опи нету слез, нету истерики, есть только я и пустота в моих мыслях.
Простите. Я просто сейчас никак не соображу, что мне делать, тихо выдохаю я, выпуская из пальцев край комбинашки. Я уже засветила слишком многое, что вообще следовало бы скрывать. Все сегодня катится в тартарары. И если я что-нибудь понимаю сейчас, так это то, что у меня две альтернативыобратно к Сереже и его уже наверняка явившимся дружкам, или куда-нибудь в такси, где, в общем-то, со мной скорей всего сделают то же самое, только возможно меньшим количеством членов.