Если ты не можешь добраться до Кристального Джека то, тебе стоит соблазнить одного из братьев. Ты уверена, что справишься с этой задачей, Стром? На это потребуется время, не будет так уж быстро и легко, и тебе придется все держать под контролем.
Я никогда не была так уверена ни в чем, сэр,ответила я твердо.
Кстати...его глаза уставились на мои ногти, обкусанные чуть ли не до мяса.Тебе необходимо сделать накладные ногти или маникюр.
Да, сэр.
Когда я вышла из офиса Миллса увидела всех остальных офицеров, собравшихся вокруг стола Марка. Марк был именно тем мужчиной, который в тот первый день забрал мою анкету.
Черт возьми,говорил он, положив ноги на стол.
Отлично, все как всегдапозерство больших тестостеронов, рассказывающих истории своих заданий, хвастаясь, кто из них и как проник в крупнейший тайник с оружием или наркотиками: обычная история помериться друг перед другом своими членами. Я обратила внимание, что Робина не было поблизости.
Кто хочет чаю и печенье?громко спросила я.
Конечно. Обслужи нас всех,кто-то крикнул, остальные засмеялись. Настроение у всех было веселым, таким же, как и всегда.
Я приветливо улыбнулась и пошла на кухню, делать всем чай. Появилась с подносом и передала каждому его кружку.
Один сахар, два кусочка сахара, с молоком и черный.
Затем я направилась к своему столу, обратив внимание, что с тех пор, как я бросила разбирать файлы к ним прибавилась еще куча, сваленная у меня на столе. Я собрала все не классифицированные файлы в одну кучу посреди стола, и услышала первый яростный возглас. Я спокойно подняла глаза, на лице Марка застыло убийственное выражение. Он выплюнул чай на стол и разлил его на свои драгоценные брюки от Ральфа Лорена. Двое других мачо выглядели так же, видно, что они тоже попробовали свой чай. Остальные осторожно поставили его на стол.
Я бросила кучу файлов в шкаф и улыбнулась. Удивлены? Для людей, которые всегда так легко могли подтрунивать над другими, они оказались довольно-таки легкой добычей.
Вместо сахара я положила соль.
7.
Робин ухмыльнулся.
Если ты хочешь поймать тигра, тебе необходимо совершенно другое оснащение. Тебе понадобиться абсоютный новый комплект одежды, банковский счет и работа. Нам необходимо будет создать полностью твою жизнь, ту жизнь.
Всегда готова,ответила я с яростным трепетом волнения.
Во-первых, нам понадобиться съемная квартира, где ты как бы живешь.
И так я получила съемную квартиру в южном Лондоне от другого офицера под прикрытием, которая уже давно не была в ней, поскольку жила своей «другой» жизнью. Затем в течение четырех месяцев я вместе с Робином кропотливо создавали мою легенду другой личности.
Обычно мы используем наши настоящие имена, данные при рождении,сказал Робин.Это на тот случай, если кто-то из школы узнает тебя, находясь на другой стороне улицы и окликнет.
Я кивнула, но я порвала со всеми своими друзьями после смерти Льюка.
У тебя есть имя, которое ты бы хотела взять себе?
Харт,сразу же ответила я.Лили Харт.
Отлично, мы подадим документы на паспорт и водительские права, твоя легенда будет трехлетней давности.
Почему с такого срока?
Потому что твоя личность танцевала в Амстердаме три года.
Документы прибыли меньше чем через неделюподдельный паспорт и водительские права, естественно созданные соответствующим правительственным департаментом и были хороши для любого передвижения, меня бы не смогла остановить полиция. Используя эти документы, я открыла банковский счет и получила кредитные карты.
Робин стал водить меня в стриптиз клубы, где я наблюдала за девушками, как они себя вели, как взаимодействовали с клиентами. Я видела их обнаженные тела и как они скользили и терлись о мужчин, и от этого внутренне вся съеживалась, Робин, должно быть, чувствовал мой дискомфорт.
Самое главное, чему я научился, в первую очередь,сказал он тихо,чтобы я не делалвсегда помню, что я офицер полиции.
Я повернулась к нему, он смотрел на меня совершенно серьезно.
Не позволяй себе попадать в психологическую зависимость. Всегда следи за тем, что ты делаешь, и кто ты есть на самом деле. В конце операции ты будешь вынуждена уничтожить все атрибуты твоей подставной личностиволосы, одежду, больше никогда не встречаться с людьми, с которыми ты подружишься, чтобы вернуться к своей нормальной жизни.
А так можно?удивленно спросила я.
Он посмотрел мне в глаза.
Так нужно. Если ты не будешь поддерживать грань между работой и тем, кем являешься на самом деле, ты развалишься на части. Например, если ты окажетесь в положении, когда тебе придется принять наркоту, то ты должна как можно скорее сообщить своему куратору, в твоем случае это детектив-сержант Миллс, прежде чем раскроешь свою настоящую личность. При необходимости тебе возможно придется проконсультироваться с ним.
А мне придется принимать наркотики?спросила я.
Нет, мы поместили их в твою легенду, что у тебя был очень неудачный опыт, и ты чуть не умерла и так далее, и поэтому больше не прикасаешься к ним.
Когда и как мне начать поставлять вам информацию?
Твоя работа будет не такой быстрой, а скорее очень медленной,ответил Робин.Это длительная командировка, обман будет длиться долго. Мы не хотим, чтобы ты быстро попала под подозрение. Он очень умен, осторожен, и на редкость замкнут. Он не стремится афишировать себя. На самом деле, не выведывай никакую информацию. Пусть все идет само собой, может ты услышишь что-то, не проявляй любопытства. Усыпи его бдительность, добейся полного его доверия, прежде чем сможешь посадить его на крючок.
Затем он предупредил меня, что постоянный страх разоблачения и разочарование, являющееся неотъемлемой частью секретной работы, может проявляться как сексуальное возбуждение.
Следи за этим и будь готова.
В ту ночь он познакомил меня с Анной.
В течение двух месяцев она преподавала мне уроки стриптиза на шесте и научила некоторым действительно интересным движениям, которые выглядели очень красиво и профессионально, но не подходили для выполнения гимнасткам.
За неделю, до начала моей новой жизни в личности Лили Харт, мне сделали маникюр и добавили моим волосам гламурную прекрасную изюминку. Я посмотрела в зеркалона меня смотрела другая личность.
Накануне я должна была познакомиться с Патриком, который должен был отвезти меня на кастинг в «Эдем», а также я съездила навестить родителей. Мы пообедали вместе в ресторане, и я поняла, как мне не хватает Льюка, еще больше, нежели обычно. Отец сказал, что очень гордится мной.
Когда ты приедешь навестить нас снова?спросила мама и тихо заплакала.
Я не знаю, но обещаю звонить,я на самом деле хотела начать новую жизнь. Я хотела перестать быть Лили Стром и начать свое новое существование, как Лили Харт.
В то утро я стояла совсем близко к Робину, и он обнял меня, прежде чем я ушла, чтобы начать выполнять свое задание. Его прощальными словами были: «Никогда не теряй осторожности, помни, одно неверное движение может разрушить все».
Но слова, застрявшие у меня в голове и преследующие меня постоянно, которые он сказал, когда мы обедали в китайском ресторане, не давали мне покоясамое одинокое место в мире, именно то, в котором приходится жить офицерам под прикрытием, изображая из себя другую вымышленную личность.
Забери меня
В город-рай,
Где трава зелёная
И девушки красивы.
О, пожалуйста, забери меня домой!
Guns N Roses, Paradise City (Город-рай)
8.
Лили Харт
Вы когда-нибудь вынуждены были сделать шаг, который заранее знали, что он будет ошибкой, но не могли остановить себя?
Возвращение домой из «Tate Modern» было, как в тумане. Я слепо шла по улицам Лондона, повторяя себе снова и снова, что я длаю это ради Льюка. Я стараюсь вспомнить его образ, но он ускользает от меня. Я вижу Джека без рубашки на лошади, Джека, пристально смотрящего на меня. Джека в забрызганном кровью костюме в квартире Мелани. Джека со слезами на глазах. Джека обнимающего меня. Джека целующего меня. Джека улыбающегося. Джека смеющегося. Джека. Джека. Джека.
Я останавливаюсь и гордо поднимаю голову, у меня такое чувство, что моя голова сейчас лопнет.
Вы в порядке?спрашивает меня кто-то.
Я поднимаю глаза, мужчина смотрит на меня. Он, кажется, обеспокоенным.
Да,автоматически говорю я. Это даже близко не похоже на истину.
Хорошо,говорит он и идет дальше.
Слова Робина проносятся у меня в голове:
«В конце операции ты будешь вынуждена уничтожить все атрибуты твоей подставной личностиволосы, одежду, больше никогда не встречаться с людьми, с которыми ты подружишься, чтобы вернуться к своей нормальной жизни».
Маленький, неуверенный голос в моей голове спрашивает: «А как насчет людей, которых ты полюбила?» Я отстукиваю воинствующее сообщение для промывания мозгов. «В первую очередь я офицер полиции».
Я должна делать правильные вещи.
Я иду до тех пор, пока не начинают болеть ноги, потом останавливаюсь и беру первое попавшееся такси. Внутри машины я смотрю в окно, но при этом ничего не вижу. Такси высаживает меня возле дома. Я смотрю ему вслед, стоя внизу коротких ступенек для пожилых людей. Мои ноги налиты свинцом. В конце концов, мое сердце начинает плакать, я поднимаюсь вверх по лестнице.
Открыв входную дверь, я сразу же понимаю: он дома. Прохожу по коридору и открываю дверь в гостиную.
Один взгляд на него напоминает, словно я прыгнула в ледяную рекуогромное чувство вины. Господи, такое чувство вины. Я знаю: я нырнула слишком глубоко. Я нарушила самое главное правилоя не смогла разделить, свою подставную личность, и кто я есть на самом деле. Я позволила себе не разумно перепутать психологические портреты.
Он сидит на белом кожаном диване, но, наверное, до этого, пока не услышал, как я открываю входную дверь, ходил кругами по комнате, потому что в нем чувствуется беспокойство. Стакан с виски стоит на столике. Он выглядит бледным, несмотря на свой загар, и его зеленые глаза лихорадочно ярко горят на лице.
Я улыбаюсь, хотя и разбита вдребезги внутри, горькие слезы не польются у меня из глаз.
Он не улыбается мне в ответ, и кажется, что постепенно успокаивается. Его глаза прикованы ко мне с такой силой, что мне становится почти больно.
Привет,говорю я.
Где ты была?я вижу, как крепко сжимаются его кулаки, и он пытается себя контролировать.
Я ходила за покупками.
Его грудь вздымается, и он бросает взгляд на сумку у меня в руке.
Почему ты не отвечала на звонки?
Я отключила телефон.
Он осторожно кивает, но, кажется, что все равно переживает, я просто чувствую это, словно все его переживания проходят лично со мной.
Прости, я и не думала, что ты так беспокоишься,бормочу я.
Он глубоко вздыхает, и опять я наблюдаю, как он прикладывает титанические усилия, чтобы как-то контролировать себя.
Меньше, чем неделю назад на тебя напали, Лили.
Мне очень жаль,снова говорю я.
Ты выглядишь усталой,отмечает он.
Да,я пытаюсь ему улыбнуться.
Иди сюда.
Я подхожу и опускаюсь к нему на колени. Он обнимает меня за талию, ладони такие горячие. Я утыкаюсь носом, как кошка, ему в шею и глажу его густые волосы, пытаясь их выпрямить, но они еще больше приходят в беспорядок. Он проходится руками по своим волосам, потом снимает с меня туфли, и они с глухим стуком падают на пол, вздох удовольствия вырывается у меня из груди, когда его большие руки начинают массировать мне ноги.
Я не знал, где ты была. И думал, ты просто убежала, поскольку очень мало о тебе знаю,его голос глубокий, как мед и мелодичный. Я могла бы слушать его всю жизнь. Но я не буду этого делать, как делала раньше, потому что была глупой.
Я не убежала. Я же здесь.
Его твердость между ногами толкается мне в бедро. Я смотрю ему в глаза, только одним словом можно выразить то, что я в них вижу: голод. Я никогда не видела такого экстремального желания, такого алчущего аппетита, даже воздух вибрирует от него вокруг. Голос кричит у меня в голове: «Что ты делаешь? Что ты должна делать?», но я игнорирую его. Мое тело не чувствует уже усталости, а отвечает на его жаждугубы сами раскрываются, соски набухают и становятся жесткими, моя промежность расцветает, словно ночной цветок.
Будет действительно ужасно, если мы прямо сейчас займемся сексом?шепотом спрашиваю я.
Да, это будет совершенно, однозначно ужасно.
Он несет меня в спальню, открывая дверь ногой, не зажигая большой люстры, свет идет только от узких бронзовых светильников, висящих над картинами на стенах, создавая собственный индивидуальный желтый полумрак, от чего мазки краски выглядят толстыми и выпуклыми. Я кошусь на кровать, и мой рот открывается от шока, перевожу обратно на него взгляд.
Что за?
Не отказывай мне,лениво говорит он, и бросает меня на кровать, полностью покрытую деньгами.
Ой,вскрикиваю я.
Раздевайся,приказывает он.
Посмеиваясь, я снимаю верх через голову, и расстегиваю бюстгальтер, стягивая с себя, приподнимаю бедра над кроватью и стаскиваю юбку, оставляя только трусики.
Помоги мне,говорю я.
Он наклоняется и скользит руками по моим голым бедрам, стягивая трусики вниз по ногам, и швыряет их себе за плечо.
С жадностью осматривает мое обнаженное тело, лежащее на кровати, покрытую деньгами. Я смотрю на него снизу-вверх и медленно прикусываю нижнюю губу, беру две горсти денег и бросаю их в воздух. Они падают на меня.
Привет,говорю я, облепленная его грязными деньгами.
Он медленно кивает, для проформы, словно одобряет мои действия. Мы продолжаем пялиться друг на друга. Я могла бы так лежать и вечно смотреть на него. На самом деле у меня голова идет кругом от желания. Он так прекрасен, что мне хочется протянуть руку и коснуться его кожи, чтобы быть уверенной, что он на самом деле реален.
Сделай так опять.
Я поднимаю горсть денег, и они опускаются вниз на мое тело. Одинокая банкнота приземляется мне на губы, я сдуваю ее. Я коп, работающая под прикрытием, купаюсь в деньгах чертового гангстера, не желая больше быть нигде в мире, как только здесь.
Он опускается на корточки и своими большими руками сжимает, пощипывая мои ягодицы, приподняв бедра и раздвигая их, приближая свое лицо к моей открытой киски и глубоко вдыхая мой женский аромат. Я весь день проходила по улице, и представляю насколько он будет безобразно терпким и мускусным. Но я почему-то не испытываю смущения, знаюон любит грязный секс. Он именно тот мужчина, который считает, что еще теплый сырой морской еж обладает хорошим вкусом.