Она поднялась со стула, и я ломанулась к выходу, заплетаясь в ногах, подгоняемая жаждой выживания и здравым смыслом.
Дарья, подождите
Очень спешу!!!
Мне казалось, что философийша следовала по пятам. Её тяжелые шаги отдавались в ушах, а когда я обернулась, то увидела, как она идет следом и улыбается себе под нос.
Прямо как в триллерах. С той разницей, что сейчас мне грозила далеко не смерть
Надо срочно прятаться.
О, туалет.
Я нырнула внутрь и рявкнула на какого-то парня, который с гоготом заметил, что туалет вообще-то мужской. Тем лучше, меньше шансов попасться. Трех мальчишек тут же вынесло прочь, причем один на ходу застегивал джинсы. Пф, слабаки.
Я закрыла дверь и сползла по стенке. Кошмар. Кто бы подозревал, что зачет по философии обернется таким стрессом.
Эй! Дернула за ручку и та отвалилась, оказавшись в моих руках.
Я оказалась заперта. В туалете. В мужском. Вашу ж мать.
Первые несколько минут я пыталась спастись самостоятельно, подколупнуть защелку или вставить ручку обратно. Не получилось. Строитель из меня, прямо скажем, не очень.
Ну и что делать?
Особо и не поорешь, ибо возникнут логичные вопросы: на кой фиг я туда приплелась и зачем запиралась изнутри?
Я затаилась и хотела уже спрятаться в кабинке, чтобы вынырнуть наружу, когда кто-нибудь войдет внутрь, но не успела. Потому что дверь пнули снаружи. Резким, быстрым движением, заставившим меня отпрыгнуть к раковинам.
Несколько секунд между коридором и туалетом царило гробовое молчание, потому что на меня смотрел профессор Измайлов. Этот нахальный гад не выглядел обескураженным, скорее его рожа озарилась пониманием. Мол, а где ещё оказаться нерадивой козе-Ивановой, если не в мужском туалете?
Вы что тут делаете? процедила сквозь зубы, когда гляделки совсем уж затянулись.
А вы? парировал он. Это мужской туалет, сюда принято ходить по нужде. Какая у вас нужда, Дашенька?
Измайлов, будто нисколько не смущаясь, вошел в кабинку, ещё и не закрыл за собой дверь. Эй, вот давайте без аморальностей! Но демон в облике преподавателя не спешил заняться тем самым делом, ради которого в туалеты и ходят. Он глянул через плечо.
Вы всё ещё здесь?
Ага
Ноги примерзли к полу. Мне хотелось сказануть какую-нибудь гадость и уйти победительницей, но гадостей в голову не лезло. Только всякие дурацкие фразы типа «Сам дурак!!!» или «Ненавижу и вас, и сопромат».
До сих пор не ушли? Измайлов принялся неторопливо расстегивать ширинку.
Перестаньте, нахмурилась я.
Вы же понимаете, что сюда в любую минуту могут войти студенты и увидеть, как вы подсматриваете за преподавателем. Вуайеризм вас не красит, Иванова.
И правда, пора сваливать. Я развернулась и с видом человека, который сам решает, что и когда ему делать, двинулась к выходу. Ноги при этом подкашивались.
Кстати, как продвигается ваше изучение основ сопромата? вдогонку крикнул Измайлов. Достигли просветления?
Ответом ему стала хлопнувшая дверь.
Итак, Даша. По всему получается, что Станислав Тимофеевич прав. Тызлостная вуайеристка, потому что любая приличная девушка сбежала бы из мужского туалета сразу же, как её выпустили на волю. А ты зачем-то осталась.
Зачем?
Впрочем, всё не так плохо. На этой неделе экзекуции кончены, можно бежать в общагу. Во вторник сдам последний экзамен и неделю буду валяться в кроватке. Какое счастье, что на время сессии дается учебный отпуск, и в кафе меня ждут только в начале февраля!
Идеально.
Увы, моим радужным планам не суждено было сбыться.
Как минимум потому, что я забыла телефон в кабинете философии (о чем и хотела сообщить преподша). Я вернулась туда и смачно краснела, пока философийша рассказывала о том, как тяжело женщине выжить в мире непонимания и мужчин.
***
Преподаватель по строительной механике задерживался. Что странно: обычно он приходил за полчаса до пары и выгонял тех, кто опаздывал хотя бы на минуту. Старая закалка, чтоб её.
Зато он был стар, глух на левое ухо и подслеповат, и получить у него экзамен могла даже обезьянка. Мы разложили по партам шпаргалки, достали телефоны. Иными словами, полноценно приготовились к сдаче.
Дверь приоткрылась, впуская Станислава Тимофеевича. В черной рубашке, с дипломатом. Я переглянулась с Кошелевым, лицо которого вытянулось.
Добрый день! Преподаватель смерил нас внимательным взглядом из-под очков. К сожалению, Дмитрий Петрович приболел, поэтому экзамен буду принимать я. Тяните билеты.
Как вы понимаете, шпаргалки пришлось быстренько убрать. Измайлов неустанно бдел за тем, чтобы ладони страдальцевто есть наслежали на столах.
Тиран и деспот, что с него взять.
Мне достались один нормальный вопрос, один ненормальный и задача, при виде которой хотелось плакать. Полчаса мучений, но в голове так и не родилось ничего путного.
Что же делать?..
Иванова, присаживайтесь, раздалось громом среди ясного неба. Будьте спокойны, я не кусаюсь.
Группа выдохнула. Никто не хотел идти первым, а тут такая удачажертву выбрал сам преподаватель. Я села напротив Измайлова и задумалась о том, как ему идет эта трехдневная щетина. Как по ней хочется провести пальцами, чтобы убедиться, что под колючестью горячая кожа.
Ой.
Даша, очнись!
Что ж, Иванова, вы продемонстрировали такие познания в углубленном сопромате, что строительная механика должна быть для вас очевидна. Начинайте.
Ещё и издевается
Моего запала хватило ненадолго. На первый вопрос худо-бедно ответила, зато на втором потонула, а задачу даже не смогла правильно перерисовать.
Это такая слабая тройка, что почти двойка, вздохнул Станислав Тимофеевич. Может, ещё что-нибудь расскажете? Вы же смогли наработать на «хорошо» в прошлый раз. Нет? Тогда пересдача в четверг, он пробежался взглядом по кабинету и добавил: Кошелев, чего скучаете? Готовы отвечать? Иванова, освободите стул.
Да что за издевательство!
Ещё и опять сделал акцент на том, как конкретно мне досталась четверка.
Психуя и мечтая сжечь невыносимого преподавателя, который почему-то решил, что может сначала воспользоваться мною, а затем насмехаться, я рванула из аудитории.
Глаза застилали слезы.
Да, меня душила обида. Потому что я не сделала Измайлову ничего плохого. Тот раз, когда я потеряла рассудок от страсти, был добровольным. Мы оба этого хотели. Мы оба задыхались от желания, что рвалось наружу.
Будто он не срывал с меня одежду. Будто это не его пальцы оглаживали внутреннюю сторону моих бедер.
Почему тогда он ведет себя так, будто я натворила что-то непростительное?
Строит обиженного и оскорбленного.
Козел!
Ноги сами понесли меня обратно в аудиторию. Злоба застилала глаза кровавым маревом, и дверь я открыла с ноги. Измайлов даже не повернулся, будто разъяренные студентки ежедневно врывались к нему на экзамен.
Знаете что, Станислав Тимофеевич? Я опасно надвинулась на своего мучителя. Подавитесь вы своей четверкой по сопромату. Мне плевать, что вы себе надумали. Засуньте её себе в
Я бы с удовольствием закончила фразу. А что? Пусть Измайлов знает путь, по которому его ждут. К сожалению, не смогла. Кошелев оперативно вскочил со стула и пинками оттащил моё брыкающееся тельце к выходу.
Иванова, закрой рот, прошипел он, тряхнув меня за плечи. Ты хочешь, чтобы этот упырь совсем озверел и опять всех нас прокатил с экзаменом?
Да начхать! Почему он издевается надо мной?! Чем я заслужила?..
Потому что ты реагируешь на его выпады, Серега притянул меня к груди и похлопал по спине. Ну-ну, прекращай. Такие, как ты, не плачут.
Такиеэто какие? оскорбилась я.
Ущербные? Глупые? Неадекватные?
Сильные и независимые женщины, улыбнулся Кошелев. Всё, проваливай. Вечером приду с вином и чипсами. Будем заедать твоё горе. Договорились?
Ага
Он ушел, а я осталась стоять посреди коридора, всхлипывая и думая о том, что не хочу быть сильной. Мне так нравилось чувствовать слабость. Нравилось таять в руках. Нравилось задыхаться от ласки и ощущать, как внизу живота полыхает пожар.
Мне нравилось принадлежать мужчине, который только что в очередной раз втоптал меня в грязь.