Что с тобой, Иванова? полюбопытствовала вечно сидящая на кухне Светка (она либо готовила, либо ела). Ты в адеквате?
А что? Я сыпанула соли «на глазок», прямо как по рецепту.
«Глазок» получился с чайную ложку.
Ай, нормально!
Впервые вижу тебя готовящей. Ты либо бешенство подхватила, либо
Она не договорила. Видимо, в голову Светке второй вариант даже не пришел. Я лишь дернула плечом. Когда-то нужно начинать готовить самостоятельно, не вечно же сидеть на шее Шевченко.
Так, в рецепте сказано взять три крупных яйца или четыре мелких. У меня какие яйца? Я сжала их в ладошке. Не, ну крупные, наверное. Ладно, всё равно добавлю побольше. Яйцом пирог не испортишь.
Так что с тобой, а?
У меня хорошее настроение, и я хочу приносить пользу обществу.
Тогда выйди из кухни, заржала Светка.
Я не ответила, только врубила на полную катушку миксер.
Спустя пять минут у плиты столпилась половина этажа. Каждый считал своим долгом лично убедиться, что Иванова Даша готовит. По-настоящему. Пирог.
Я с видом фокусника добавляла ингредиенты, не заботясь о пропорциях.
Дашка, пирог делаешь? Миша Семенов подошел слева и резво обмакнул в тесто ложку. О, вкусно. Дашь готовый попробовать? О, прикольная фраза: Даш, дашь?
Прозвучало неоднозначно. Настолько неоднозначно, что я на всякий случай сделала шажок в сторону. Ох, Мишутка, знал бы ты, чем закончился для меня просмотр фильма. Впрочем, день я провела отлично, за что тебе спасибо.
Конечно, дам.
Спасибо. А то я упарился с этим переездом. Голодный как слон.
В общем, всё шло хорошо, пока не появился надзиратель в лице Шевченко. Она проходила мимо кухни, мельком заглянула к нам, а потом вошла с очень мрачным видом.
Что ты делаешь?! Иришка отобрала у меня миксер, попробовала тесто и, отплевавшись, добавила стакан молока. Сгинь, горе-повар.
Пришлось уйти. Не победителем, но и не побежденной в неравном бою с кулинарией.
Как свидание? спросила Иришка, когда вернулась в спальню. Пирог будет через полчаса.
Нормально, но Мишане мой типаж.
Миша вообще может быть чьим-то типажом? прыснула она. Он же такой ну тупенький.
Да обыкновенный он, обиделась я за добродушного Семенова. Уж всяко лучше твоего Кошелева.
Сережа хороший! Он хотя бы умный и веселый! И вообще! Ты будто кидаешься на любого парня, только бы с кем-нибудь встречаться.
Это меня задело за живое. Не сама ли Иришка недавно плакалась, как устала от одиночества?
Вот давай только без нравоучений, а? Как-нибудь сама разберусь.
Ну и ладно, фыркнула она. Можешь спать хоть с Мишей, хоть с кем угодно. Тебе будто не хватило одного неудачного опыта. Что, после Вити ещё тянет на приключения? Ничему тебя жизнь не учит, да?
ЧТО?!
Я подняла на Шевченко полный негодования взгляд. Подруга и сама поняла, что перешла границу, которую мы договорились никогда даже не затрагивать.
Прости
Я её уже не слышала, потому что схватила кроссовки, свитер и вылетела из спальни.
Идти было некуда. Поэтому я пошла к Копернику. Всё равно его соседей никогда нет в комнате. Наверное, даже они неспособны выдержать присутствие Вани больше, чем восемь часов в сутки.
***
Ваня встретил меня почти как родную. Даже с печеньем. Экологически чистым, конечно же. Таким невкусным, которое естьсплошное неудовольствие. Но он раскошелился на печенье ради девушкиради меня! и это внушало уважение.
Итак, ты изучила третью главу? вопросил он менторским тоном.
Почти.
Почтито есть даже не дочитала?!
Почтито есть дочитала, но ничего не поняла.
Впрочем, ничего нового. Ешь печенье. Он пихнул мне под нос непонятную каку, которая остро пахла картофельными очистками.
Я щедрый жест оценила и отказываться не стала.
Часа три мы посвятили демону по имени Наука. Но, признаться, к третьей неделе обучения я перестала походить на бревно и иногда даже осмысленно кивала. Коперник был неплохим педагогом. Занудным и раздражительным, зато не терпящим полумер. Захотела знать на «отлично»? Рот закрыла и учи.
Ну а когда совсем свечерело, а соседей так дома и не появилосьможет быть, Ваня выжил их? мы перешли к пикап-урокам. Ванюша сразу разгорячился и нахохлился.
Ты уверена, что девушки любят опасных парней? сомневался Коперник, пока я описывала ему идеального мужчину с точки зрения женщины.
Даже не сомневайся.
Мне вспомнились сильные руки, скользящие по моей талии. Зубы, прихватывающие мочку уха. Грозный рык.
Да, мы любим опасных мужчин. Непонятных. Сложных.
Как мне стать таким? Он принялся нервно расчесывать переносицу. Подраться с кем-нибудь?
Не так радикально.
Во-первых, потому что его банально изобьют. Во-вторых, опасность не равняется дракам. Можно ведь сделать что-то другое.
А как?..
Смотри, вздохнула я. У меня есть одна подруга. Очень хорошая девочка, которая никогда не позволяет себе лишнего. Но тут появился мужчина парень. И он каждый раз поступает так, что это выбивает у неё почву из-под ног. Берет нахрапом. Не спрашивает разрешения. То отдаляет её от себя, то пускается во все тяжкие вместе с ней.
И что твоя подруга? Ванюша посмотрел на меня очень внимательно.
Раз за разом наступает на одни и те же грабли.
Ей это нравится?
Очень.
Он понимающе кивнул. Коперник вообще был далеко не глупым парнем, просто слишком заумным. А это как в книге: горе от ума.
Ну а если дарить подарки? Цветы? Конфеты?
Я вспомнила косоглазого медведя от Семенова, который был запрятал поглубже под кровать, потому что мне казалось, что он опасно смотрит на меня из любой точки комнаты.
Понимаешь, в чем дело. Если ты неприятен девушке, то хоть сотню роз притащи, а у неё ничего не всколыхнется. А вот если она по тебе сохнетможешь пять лет дарить огрызки от яблок. И она каждым будет хвастаться перед подругами.
Да ты философ, Иванова.
Жизнь заставила, хмыкнула я, треская десятую печенюшку.
Когда к ним привыкаешь, они не такие уж и мерзкие.
Слушай, вдруг спросил Коперник. А что твоя подруга будет делать с этим парнем? Ну, который то хороший, то плохой?
Если бы я сама знала
Она постарается понять, какой он по-настоящему. Тогда и решит: нужно ли тратить на него время.
Расскажешь, получится ли у нее?
Очень постараюсь.
Глава 5
Каникулы закончились, не успев начаться. Вернулись и трудовые будни, и вечерние пары, на которых возникало только одно желаниеспать. Со Стасом мы не пересекались. Нигде. Никак. Даже экзамен по строительной механике я пересдала не ему, а выздоровевшему старичку-преподавателю.
Признаться, меня это огорчало. Мне хотелось заглянуть в глаза Измайлова, чтобы убедиться: между нами что-то случилось. Взаправду.
А он будто испарился.
Ладно, в расписании на пятницу была поставлена его лекция. Ох. Как же подготовиться?
Утром перед той самой лекцией я вдумчиво осматривала гардероб и понимала, что мне совершенно нечего надеть. В том плане, что я не собиралась наряжаться как на панельникаких больше каблуков! но и замученным тюленем быть не хотелось.
Все-таки первая встреча за две недели.
Даш, ты чего залипла? спросила Шевченко, подпиливая ногти ядерно-зеленой пилкой.
Мы с ней, разумеется, помирились. Ну а как иначе? Когда еженощно слушаешь сопение, к которому за три года привык, невозможно жить в ссоре. Тем более Иришка долго извинялась и даже приготовила мой любимый торт. Красный бархат, м-м-м, килограмм удовольствия и калорий.
Думаю, что надеть. Всё какое-то старое и грязное, выудила наружу джинсы, на которых расползлось пятно.
Надо сменить гардероб, обрадовалась Шевченко.
Нет! Я испуганно замотала головой.
Поход за одеждой с Иришкой означал пять часов невыносимых пыток, потому что подруга будет вдумчиво осматривать все вешалки и трижды обходить один и тот же магазин. Мне она соберет килограмм десять вещей, и пока я не перемерю их всемы никуда не уйдем.
Ты скучная.
Знаю.
С таким подходом у тебя никогда не будет мужика.