Постепенно я действительно стал напуган. Одним только сном и предчувствием серьезных врагов и, возможно, самым худшим. Так и лежал. Даже не допуская мысли махнуть на все это рукой!
Соседи вовсю шелестели по комнате, собирая учебную необходимость; потом <> ушел, а <> пил за столом чай, позвякивая и ударяя ложкой по стенкам банки, когда выуживал очередной вязкий кусочек варенья. Наконец и он ушел, захлопнул дверь, так что все стихло.
Я забылся минут на пятнадцать, но потом открыл глаза и поднялся с кровати с чумной головой, вовсе не выспавшийся, но и не желавший больше спать.
Книжные толкования оказалисьвсё, как я и полагал.
С десяток минут я думал о Лене. Не специально, а так, перекинулась мысль. Вспоминал. Ощущал себя выцветшим флажком.
Выйдя из душа, я сидел перед телевизором с сырой головой и менял каналы, отводя каждому с пол минуты. Везде шли скучные утренние программы, реклама Иногда за дверью я слышал шагичаще всего твердые спешащие каблуки.
<> нашел девочку Я искренне не верил в такую возможность и в глубине души я вообще не желал ему счастья. Однако это моя низость, о которой отчего-то я упоминаю.
Немного пообсохнув, я вскипятил чайник и заварил чай. После чего, заперев дверь, воровал ложкой его же абрикосовое варенье и ломтики его батона, делая сладкие вкусные бутербродыбелый хлеб и коричнево-желтая плодовая патока. Даже удивительно: как помню ее до сих пор!
Одевшись, вышел на улицу и пошел привычно безо всякой цели, куда только глядели глаза, единственнодальше от учебных корпусов и от многолюдья. Долго стоял в книжном магазине и ничего не взяв ушел, продолжая чувствовать душевную дрожь, словно преступник. Казалось, что продавцы смотрят на меня, что-то обо мне думают свое. Порою пытался представить, как преподаватель, заметив мое отсутствие, спросит обо мне, а ему ответят, что меня снова нети видел как-будто его при этом лицо и то, как он молча ставит какую-то в своих клетчатых графах отметку и после только начинает опрос
Опустошенность и бесцельность, с которыми я шел, съедали меня и подтверждали, что все нехорошо. Неблагополучно. Будущее было неясным, как цель моего теперешнего сумасшедшего шествия. И сданный экзамен уже, так удивительно быстро, не радовал, и прежняя радость как-то и не оставив следов пропала, я не успел ею насладиться. Было холодно. Смыкался новый круг. Третий день я не был на учебе. Я словно растворялся среди прочего, таял в воздухеот этого все, что бы я не делал, становилось слабым и бесполезным, не имело смысла. И бесконечно курил, едва порою будучи в состоянии поймать постоянно гаснущий огонек. Курить не хотелосьно курил, так что все горло покрыто было горечной пленкой, уже наверное в тысячный раз. Попадались постоянно люди, от которых не представлялось возможным скрыться. И я думал о том, что ничего не болит, но все плохо
Я шел довольно быстро и как можно твержечтобы все думали, что я куда-нибудь тороплюсь, что спешу куда-то, может быть, опаздываю; другими словами, имею какое-то дело, безотлагательное. Да и ни кто на меня не смотрел, и я был обманщиком. Обсыпанная грязной солью дорога неотступно тянулась у меня за спиной и впереди, вызывала неприязнь. И я все куда-нибудь сворачивалсворачивал. Это был отголосок прежней жизни. Я боялся, что она вернулась.
Под поднятым воротом между челюстью и шеей под кожей неясно вздулись несколько невидимых гнойничков. Нестерпимо хотелось от них избавиться, но они были еще неуязвимо глубоко. Снова грелся в книжных магазинах и продолжал бессмысленно идти, чувствуя усталость. Тревожился, что все-таки еще немного похудел, думал о том, что у меня впалые глаза с тенями и что следовало бы и не курить совсем. Что в таком состоянии я некрасив и ужасно духом слаб. Забиться было некуда Почти все деньги, которые взял с собой, я потратил на газированный свербящий во рту лимонад; приторный зефир в шоколаде, жевательную резинку, от которой снова заболела десна, и на билет в кино. От несвежего платка обветрился нос, а от сигаретгубы. Через минут двадцать дернулся занавес экрана, и погас свет, и только через три без малого часа я вернулся голодный в общежитие и лег снова спать
А сегодня, пятничным вечером, тревога почти сошла на нет и все больше походила на выдумку, у которой нет никаких оснований. Водка! С танцпола на крыльцо глухо пробивались ритмы, которые оживлялись, когда кто-то входил или выходил, открывая тяжелую узкую дверь.
Снова пробираясь через людей, я опять стал как будто глохнуть среди ритмичной какофонии. И вдруг ощутил особое, накатившее на меня расположение и радость. Соседи мои продолжали сидеть все там же, а на столе высились три высоких кружки пива, одна из которых совсем еще была нетронутамоя.
Вокруг толпилось все больше и больше людей. Вскоре к нам подошла невысокая девушка и попросила разрешения подсадить к нам еще нескольких человек (т.к. наш стол был один из самых больших). А после привела трех девушек. Мы с <>, сдержанно улыбаясь, переглянулись, а <> запнулся о стул, рассыпаясь при этом в словах надуманных, но ужасно уместных приглашений, которых, сказать по правде, никто из нас лучше произнести не смог бы. Через минуту-другую мы уже премило беседовали, посматривая друг на друга.
Их общество сразу сделало происходящее более приятным, добавив какого-то смысла и завершенности.
Теперь в зале точно не было мест, так что и яблоку не упасть. Народу было тьма.
Обычные, среднего роста, улыбчивые, с неприметными на первый краткий взгляд лицами. Увидь я их случайно на улицеточно бы не запомнил никаких особенностей. Но в данном свете было все не обычно.
Все чаще говорила с их стороны светлая девушка с красивыми большими глазами, та которая самая первая подошла к нам с администратором; ее подружка со светло-каштановыми волосами, собранными в короткий хвостик, говорила реже, сидя чуть позади, и была дурнее чертами, чуть полновата, но так ясно и приветливо улыбалась, когда шутили, что пропадало всякое стеснение от этой ее доброжелательной непосредственности и появлялось к ней искреннее расположение. Несколько раз мы встретились с ней взглядами. Я ей, похоже, нравился.
Третья сидела справа от меня и почти все время молчала. Улыбалась совсем мягко, даже застенчиво, потягивая губами через соломинку холодное пиво с зеленой эмблемой «Holstein», придерживая тонкий стакан за талию аккуратной ручкой с ровными теплыми ногтями. Ее русые мелко вьющиеся волосы были собраны наверху в большой хвост, который рассыпался вниз и очень шел ей. Она производила на меня впечатление. С каждой минутой все больше. Лариса.
Когда ди-джей уставал от собственной ритмики, то ставил легкие попсовые песенки. Толпа заметно оживлялась и даже порою громко подпевала, начиная немножко сходить с ума., отчего ди-джей, по всей вероятности, ощущал себя не последним в этом мире человеком.
Я все чаще скользил по ее профилю. Несколько раз что-то у нее спросил. Поправил ее сумочку, висящую на спинке высокого стула. Поинтересовался про ее подружек и затем пытался слушать, что она говорит
Общегеографический факультетДаже и не слышал о таком. И кто с этого факультета получается?
Потом сам рассказывал. Кратко. Все больше про медицинское. Иногда перебивал <>, но все больше переставал его слушать. Лариса была милой. Уже почти и не пила. А вот мы будем врачами общей практики. Семейный врач. Но это по диплому только. Потоминтернатура, ординатурада шесть курсов потом ординатура, хирургия. Правда пока рано об этом говорить, потому как еще долго. Да, самый сложный факультетТочно!
Первый курс. А у Светывторой уже. Она староста своей группы, учится даже без четверокЗаметно
Нет, зубные врачи отдельно; у нас педиатры и лечебники(помню, что улыбнулся) Мы по ним изучали анатомию, например. Все спрашиваютНичего, к ним привыкаешь ведь. Иначе никак. Раньше, говорят, кто-то в обморок падал, у нас все нормально
Там общежитие есть? 202-я. Катя (полная, с маленьким хвостиком) почти моя землячкасорок километров от моего городкаСовпадениеХочется быть педагогом? не знает еще
Я когда приехал поступатьлетомпросто так катался на троллейбусах по городуВообще люблю город Этим летом будет первая практикасестринская, наверное у себя буду проходитьТак мы все с одной комнаты. Только я старше на курс. У нас общежитие рядом вон