Единственное просветление наступило в тот момент, когда с моей помощью парень смог попасть к знаменитому тренеру по боксу. Мне это не стоило особых усилий, а для него стало сбывшейся мечтой всей жизни. Из-за чего я радовалась, как ребенок, и готова была поддерживать своего любимого в любых начинаниях.
Родные же восприняли это в штыки, словно он за счет меня в люди выбился. Но на самом деле это был только его титанический труд. Не старайся Андрей, его бы ни за что в жизни не взяли, с моей ли помощью или по просьбе всей моей семьи, вместе взятой. Но парень показывал такие результаты, что ни у кого язык не поворачивался сказать, что он тут по блату.
Именно по этой причине мы впервые в жизни серьезно поссорились. Когда в газете появилась статья про то, что сынок депутата за счет своей девушки хочет пробиться в мире спортамол, мало вокруг красоток вьется, он не зря спутался именно со мной. И вместо того, чтобы поддержать, Андрей почему-то принялся обвинять меня во всех смертных грехах. В тот момент тяжелее всего было принять тот факт, что общественность опять подняла вопрос моей внешности.
Воспоминания многолетней давности накатились, словно цунами, погребая меня под давними школьными событиями. Моя истерика в тот момент была воспринята Андреем как нежелание защитить нас от нападок журналистов. О детской травме я ему ничего не рассказывала, но он должен был понять и без этого, что какой-то там желтой газетенке до меня нет никакого дела. Но только Андрей этого не понял, он решил, что мне стыдно за такого, как он, и истерику я закатываю именно поэтому.
Это был первый раз, когда я собрала вещи и переехала обратно в свою детскую комнату к родителям. После этого мы, конечно, помирились, но возвращаться обратно в нашу квартиру на Рублевском мне не очень-то и хотелось. Я чувствовал себя настолько опустошенной, что в голове царила одна только мысль. Как и в далеком детстве, там билась фраза, сказанная Солтыковым, и сейчас она крепко засела во мне, вытесняя все остальное.
Я уродина, я уродина, я уродина. И это постоянно вертелось у меня в голове, не давая покоя, словно зажженная пластинка. Я уже не могла ни есть, ни пить, ни спать. Родители начали волноваться, даже деда подговорили на откровенный разговор с любимой внученькой.
Разговор принес свои плоды. И с новым походом к психологу я получила возможность на несколько месяцев отдохнуть в Альпах. За последние пять лет это было самое беззаботное время в моей жизни. Тренер, на которого я в тот момент работала, с радостью отпустил меня в отпуск в обмен на автограф деда.
Вот так я расплачивалась последние два года валютой, которую не печатали. Еще в молодости дед не особо любил раздавать автографы, чаще всего сбегал от толпы фанатов, прячась или в тренерской, или в судейской. Но даже это не спасало меня от постоянного преследования журналистов и всех, кому было интересно заглянуть за закрытую дверь спортивного мира. А потом Андрей улетел тренироваться в Германию. На этом наши отношения медленно начали сходить на нет, превращаясь в переписки или созвоны. Но чем больше времени проходило, тем реже были звонки, уменьшалось количество сообщений в социальных сетях.
И вчера все это достигло своего критического апогея, когда мой любимый даже не поздравил меня с новым назначением и не озаботился букетом. Хотя до этого, даже находясь за несколько километров от меня, он находил время заказать доставку цветов к нужному времени. Сейчас был не девятнадцатый век. Все можно сделать через интернет, даже находясь на другом конце земного шара.
Незаметно для меня самой слезы медленно покатились по лицу. Я обещала себе не плакать, но сейчас, стоя под упругими струями воды, прокручивая в голове все это раз за разом, я не могла сдержаться. Меня словно рвали на части сомнения, страхи и вновь нахлынувшие воспоминания. Я опять стала маленькой девочкой, которую все ненавидели только за то, что она из известной семьи. Всеми гонимая и всеми презираемая, такая крохотная малышка, стоявшая против всего мира.
Вода медленно стекала по волосам. Благодаря ей слезы превращались просто в воду, которая лилась в душевой. Я могла обманывать себя сколько угодно, но реальность от этого не менялась, оставайся все такой же неприглядной и серой.
Чем больше внимания пресса и окружающие уделяли Андрею, тем меньше этого внимания получала я. С каждым новым днем наше общение сводилась к банальным фразам, которые используются, чтобы просто напомнить о себе. Уже давно ничего сложнее «Привет» и «Как дела?» я не получала.
Может, мне просто было страшно представить, что это все происходит на самом деле. И выстроенная в голове любовь рушится, превращаясь в серый пепел, который ровным слоем покрывает мои единственные в жизни отношения.
Поняв, что отведенное мне время заканчивается, я вышла из душа. Сейчас я была не в собственной ванной, а в общей душевой на стадионе. В любой момент сюда мог войти кто-то из помощников тренера или сам Роман Евгеньевич. Так что стоило закругляться с самокопанием и вытирать с лица разводы от слез.
Закутавшись в полотенце, я вышла в общую тренерскую раздевалку, где на меня уже с печалью и обидой смотрели две пары мужских глаз. Отводя взгляды, два помощника проскользнули в душевую, оставляя меня в раздевалке в гордом одиночестве.
Мне не оставалось ничего другого, как начать переодеваться. Субординация субординацией, но никто не отменял правила пользования общественными местами. И я прекрасно могла понять парней, которые не привыкли к тому, что в их суровой мужской компании может быть девушка.
В общей сложности сборы заняли у меня еще около тридцати минут. И, вновь посмотрев на собственные кроссовки и каблуки, я решила, что было бы неплохо заехать в магазин и побаловать себя хоть чем-нибудь, поощряя собственную работоспособность и купив какую-нибудь безделушку на память об этом замечательном дне. Сегодня я официально стала самым молодым помощником тренера и женщиной в тренерском мире футбола. Я немного подумала и решила, что в туфлях будет сподручнее, мало ли кому придет в голову поинтересоваться моей личной жизнью. В последнее время началась массовая атака на набирающих популярность спортсменов. Под раздачу попали и наши отношения с Андреем.
Почему-то всем мгновенно стало интересно, что же творится между боксером и его девушкой с необычной профессией. Как бы настойчиво я не скрывалась от журналистов, они все равно находили меня и пытались достать.
Из душевой высунулась мокрая и взъерошенная голова одного из парней. Я продемонстрировала фен и ушла сушиться в тренерскую, чтобы не смущать ребят еще больше. В результате, наличие в моей спортивной сумке фена примирило помощников тренера с суровой реальностью вторжения дамы в исконно мужской коллектив.
Слушай, заикаясь и краснея, подошел ко мне молоденький, прости, что отвлекаю, но можешь мне расшифровать, что там написано.
Под нос мне сунули телефон с сообщением, в котором жена слезно просила по пути домой заехать в аптеку и вместе с обезболивающим приобрести и тампоны. Пришлось в красках расписывать, какие именно требуются его ненаглядной и что означают загадочные три капельки.
А если я тебе денег дам, сходишь? С надеждой смотрел на меня огромными глазами побледневший парень.
Что с тобой делать, отмахнулась я, тут через дорогу видела аптеку, схожу, не помирать же твоей жене из-за стресса у мужа.
Вот с такой неожиданной просьбы и начались наши нормальные отношения. Парни высушились моим феном, переоделись и даже отняли у меня сумку с вещами, сказав, что не сломаются, а я на каблуках и худенькая.
На фоне этих двух мордоворотов я и в правду смотрелась хрупкой Дюймовочкой. Но было даже неожиданно приятно хоть ненадолго окунуться в пелену обычной жизни. Возможно, на этот раз у меня даже друзья появятся, и я смогу нормально себя чувствовать в коллективе. Очень сильно на это надеюсь.
По прохладным коридорам к служебному выходу мы шли, уже весело переговариваясь и смеясь. Магнитную карту мне выдали, но так как мы были все вместе, опробовать мне ее не удалось, на улицу мы вышли, смеясь над все еще бледным Серегой.
Яркие лучи солнца ослепили и мгновенно напомнили о невыносимой жаре, царящей на улице в этот не по-майски жаркий денек. Где-то слева от нашей троицы раздался приглушенный шум, и в следующее мгновение я едва не попрощалась с жизнью.