Моя кровь забурлила быстрее потому, что я знал, что должен кого-то убить. Сыворотка заставляла меня хотеть убивать. Когда я убивал, я получал облегчение. Но она не должна узнать, что мне становится легче. Эта сука никогда не должна узнать, что на меня сыворотка действует только временно. Она никогда не должна узнать, что я не стал на 100 % послушным, как некоторые другие подопытные.
Госпожа подошла ближе. Ее сиськи прижались к моей голой груди. Ее губы приблизились к моему уху, а ее рука скользнула вниз по моему животу и остановилась на моем члене. Ее теплая рука обвилась вокруг моей плоти. Она начала гладить меня, мой член твердел от сыворотки.
Ты будешь убивать, 194-й. Ты убьешь, или она заплатит.
Я стиснул зубы от злости на ее угрозу. Госпожа отодвинулась и, глядя мне в лицо, засмеялась. Но ее рука не отрывалась от моего члена, ее крепкая хватка увеличивала скорость, заставляя мое дыхание прерываться.
Госпожа смотрела на меня, ее глаза сияли силой, пока она не придвинулась еще ближе и прошептала:
Трахни меня. Жестко. Возьми меня, как животное, которым ты и являешься. Ее язык лизнул раковину моего уха. Возьми меня, как уродливый зверь, в которого я тебя превратила!
Меня захлестнула волна гнева, когда я практически почувствовал, как длинные шрамы на моем лице и в голове горят от ее слов. Но выполняя ее команду, мое тело качнулось вперед и схватило Госпожу за волосы. Используя всю свою силу, я прижал ее к стене и задрал юбку. Она никогда не надевала белье. Поэтому я раздвинул ее ноги и ворвался внутрь.
Я был грубым и жестким, каким только можно бытья хотел, чтобы она страдала, но в криках Госпожи не было боли. Суке нравилось. Она любила боль. Пытки. Она любила заставлять меня подчиняться ее воле. Она любила владеть мной.
Госпожа хорошо меня обучила. Всему, что я делал. Убивал. Трахал. Я мог заставить любого ублюдка заговорить.
Крепче схватив ее за волосы и запрокинув голову, я положил другую руку ей на бедро и многократно вбивался в нее.
Я хотел причинить ей боль. Но чем больше я старался, тем больше она сходила с ума от моей жестокости. Ее киска была мокрой, звуки соков в ее влагалище хлюпали по моему члену.
Я хмыкнул от усилия. Влагалище Госпожи начало сжиматься вокруг моего члена. Я хотел, чтобы это продолжалось. Я хотел заставить ее истекать кровью, вырвать волосы и откусить плоть от ее шеи, но она лишь приказала мне трахаться, так что все, что я мог делать, это трахать эту злобную суку.
Мои бедра начало покалывать, давление от освобождения побежало вверх по спине. Почувствовав, что я готов кончить, Госпожа приказала:
Не кончай, пока я не скажу, животное!
Моя челюсть сжалась от ее команды, но мое тело подчинилось, мои яйца были полны и болели от необходимости кончить. Я вонзался в нее сильнее, дыхание Госпожи участилось. Агония пронзала пах и член от невозможности найти освобождение, но я принял это. Эта боль будет питать мою месть, когда придет время.
Потому что оно определенно придет.
Госпожа начала стонать, стонать все громче и громче, пока ее влагалище не сжало мой член, как тиски, и она не выкрикнула команду.
194-й, кончай. Сейчас!
Моя голова откинулась назад от боли моего освобождениясловно лезвия бритвы вырывались из моей плоти.
Госпоже это нравилось. Ей нравилось мучить меня, морочить мне голову. Я ревел с каждым новым всплеском освобождения. Ревел до тех пор, пока Госпожа не повернулась, оторвавшись от меня и прижавшись спиной к стене.
Мои руки сжались в кулаки, желая обхватить пальцами ее шею. Но Госпожа ухмыльнулась вызывающей ярость ухмылкой и опустила свою черную юбку до колен. Она пригладила волосы руками, затем, придвинувшись ближе, агрессивно ударила меня ладонью по лицу, прежде чем мягко сжать мои щеки в своих ладонях.
В следующий раз ты сделаешь это жестче. Я превратила тебя в дикаря.
Она наклонилась ближе и прошептала:
Так что веди себя как подобает.
Мои губы скривились в предупреждающем рычании, вырвавшемся из горла. Она обошла меня без страха, мои глаза следили за каждым ее движением, пока она не полезла в свой пиджак и не вытащила прямоугольное устройство, которое всегда мне приносила.
Мое сердце забилось со смесью облегчения и страха, когда экран ожил. Там была 152-ая. Она спала, свернувшись калачиком на полу своей клетки. Ее худое тело было облачено в белое прозрачное платье, которое они всегда заставляли ее носить.
Я следил за ее глубоким сном, за тем, как ее вьющиеся темные волосы спадают на спину. Госпожа приблизила экран на голые ноги 152-ой, и каждая часть меня замерла. Кровоподтеки. На ногах синяки от отпечатков ладоней. Царапины и еще больше черных синяков на бедрах.
Ты их видишь, 194-й? Ты видишь, что с ней сделал последний мужчина?
Кто? Я огрызнулся у себя в голове, не отрывая глаз от экрана. Но Госпожа убрала экран от моих глаз и спрятала устройство обратно в карман пиджака.
Несколько секунд прошло в молчании, пока Госпожа не встала передо мной.
Твоя цель живет здесь, в Нью-Йорке. Этот тупой выродок убил нашего очень важного партнера. Госпожа провела пальцами по моему ошейнику, произнося эти слова. Он убил человека, который был очень важен для нас, для меня. И я дала ему обещание. Я пообещала ему, что, если этот мужчина убьет того, кто так важен для меня, он тоже умрет. Он умрет медленно, мучительно и от рук моего самого ценного, садистского и смертоносного Убийцы. Она ухмыльнулась, и кончики ее пальцев коснулись моих губ. Это ты, 194-й. Ты будешь тем, кто приведет его к смерти.
Госпожа вздохнула и отступила.
Кажется, мой брат видел твою 152-ую. И я думаю, 194-й, что он очень заинтересован в том, чтобы потребовать ее для себя, обладать ею. И мы знаем, что все, что он желает, он получает. В конце концов, он Хозяин наших людей.
Мои глаза вспыхнули при мысли о том, что 152-ую отдадут Хозяину, заберут у меня, и мне захотелось ударить кого-нибудь, убить кого-нибудь быстро и жестоко. Госпожа знала, что я почувствую, и, скрестив руки на груди, добавила:
Если ты сможешь убить цель эффективно и творчески, я прослежу, чтобы твоя драгоценная 152-ая осталась ближе к тебе. Я прослежу, чтобы ее не отослали.
Я изучал Госпожу, чувствуя, как в моей груди полегчало от ее обещания. Обещание, которое она давала с каждым убийством. Всегда был следующий раз, прежде чем 152-ую вернут мне, но я не мог сдаться, потому что следующий раз мог быть тем моментомкогда я нанесу удар.
Госпожа подошла к двери клетки и потянулась за чем-то на полу. Она вернулась ко мне, держа в руках одежду, блокнот и ключ. Бросив их к моим ногам, она сказала:
У тебя есть десять минут прежде, чем фургон доставит тебя к месту высадки. Адрес камеры, которую ты будешь использовать, есть в записной книжке. Как и адрес твоей жертвы. Госпожа стала подходить ко мне, пока не прижалась к моей груди и не поднялась на цыпочки. Ее губы коснулись моих. Убей его медленно, 194-й. У тебя есть недели, чтобы заставить его заплатить, драгоценное время, и оно тебе понадобится. Он очень хорошо защищен, охраняется влиятельной семьей, которая никогда не должна узнать о нашем существовании. Так что используй против него всех и каждого в его кругу. Используй и допроси любого, кто тебе нужен, чтобы приблизиться к нему. Ты понимаешь? Ты используешь любые возможные средства. Она замолчала и улыбнулась мне в губы. Затем убей их всех. Заставь этих уродов заплатить кровью.
Да, Госпожа, машинально ответил я.
Госпожа прижалась губами к моим, но я не отодвинулся. После всех гребаных действий, что Госпожа заставляла меня делать с ней, ощущение ее тонких губ на моих было самым худшим. Я никогда не знал почему. Я просто знал, что она, эта близость, была мне отвратительна.
Госпожа со смехом отодвинулась и нажала на кнопку вызова охранника. Когда охранник подошел к клетке, она повернулась к нему и сказала:
Наполни его ошейник новой дозой сыворотки, которую я специально заказала. Ее должно хватить до самого конца, и запрограммируй его на дозу два раза в день. Нам нужно, чтобы он был самым впечатляющим.
Да, Госпожа, послушно ответил охранник.
Госпожа помедлила у входа в клетку, затем произнесла:
Я буду скучать по нашему времени вместе, пока тебя не будет, 194-й. Может быть, я нанесу визит 152-ой в твое отсутствие, посмотрю, сможет ли она доставить мне такое же удовольствие, как и ты. В конце концов, у вас одна кровь.