О том, что я зря обольщался своими способностями сбрасывать хвосты, сообщила мне яркая вспышка слева, прямо в узком проулке, мимо которого я как раз проезжал. Мысльгранатомет! мелькнула одновременно с тем, как я что есть сил крутанул рулем, ударив по газам.
***
Тихо-тихо, сынок, лежи! голос незнакомой женщины просочился в сознание, затопленное сплошным огнем и болью. Все хорошо, милый, успели, довезли. Сейчас тебя сразу на стол, стабилизируют, и на самолет. Полетишь в Москву, милый, а там все поправят, соберут, и станешь лучше, чем был.
НаГорло драло адски, глаза не открывались ни в какую, зато боль будто стала отступать, прихватывая и вообще все ощущения в теле, в сознании мутнело. Пить дайте. Губ что-то коснулось, и на язык потекла вода. Самая малость, но горло чуть отпустило. Насколько плохо все?
Да ты о том не думай сейчас. Засыпай.
Насколько?!
Жив ты. Радуйся. Остальноеерунда все.
Я бы хотел потребовать правду, всю информацию без утаивания, но действительно стал отключаться опять.
Глаза?.. только и пробормотал, почти во сне.
Нормально с ними все. Тут тебе совсем повезло, сынок.
***
Капитан, вам пора остановиться! строго нахмурилась мой лечащий врач, глянув на меня, утирающего футболкой лоб. Вы уже полтора часа на дорожке и бегом к тому же, а мое назначениесорок пять минут исключительно шагом.
Красивая баба, чуть старше меня. Насколько знаю, одинокая. В паху потянуло, член отяжелел, напоминая о том, как давно у меня не было ни с кем. Почему бы и нет? Но нет. Я свой хлеб не так уж и зря ел на службе. Хотела бы эта привлекательная женщина краткосрочных интрижек, то в претендентах на постель согреть, как в мусоре бы копалась. Работает в госпитале, где сплошь и рядом вот такие, как я. Голодные до секса, потому что внезапно живые и не сдохли, а только по грани прошли, относительно молодые мужики. Да только чую я, что она из тех, кому надо всерьез, не на сейчас поиграться. А я врать не собираюсь. И предлагать ничего тоже. И нечего пока и не хочу. Чую, если и будет у меня дача с капустой и помидорами, то без промежуточного звена в качестве жены. На кой я кому сдался теперь, в неполной, бля, комплектации.
Все в порядке со мной, Лилия Андреевна! ответил, скрывая похотливый блеск в глазах. Она хороший человек. А я хочу не ее. Любую. Я жизнь снова ощутить хочу просто. А это сутьиспользование кого-то. Вариант для той, кто готов на это осмысленно и использует в ответ. Не ее это, вижу же, и все на этом. Пора меня выпускать. Здоров, как бык.
Присядьте, Корнилов, велела женщина, села передо мной, открывая вид на заманчивую ложбинку между грудями, и принялась расстегивать крепления протеза. Ну вот, о чем я и говорю! Опять все в мозолях кровавых! Так нельзя, надо постепенно добиваться огрубения тканей культи!
Культи! Меня от слова этого самого скручивало. Прекрати, истеричка конченая, а не мужик! Сдохнуть разве выбрал бы?
Не хочу я ничего постепенного, возразил я, и она подняла на меня глаза. Карие, красивые. И губы полные. И все так близко. Член снова налился, похоть покатила по телу потоком, добираясь до разума. И вижу ведьхочет. Только руку протянуть.
Вы очень сильный мужчина, капитан Корнилов, прошептала она. Но сейчас требуется именно терпение и постепенность. Торопиться некуда, это долгий путь.
А говорит же не только о моей ноге. Скорее уж точно не о ней, судя по тому, что обе ладони уже на моих бедрах лежат, провоцируя на действие теплом, и смотрит все так же, неотрывно и голодно, но при этом будто просит о чем-то. О чем-то таком, что я не дам ей.
Лилия Андреевна, я не хочу ничего постепенного и долгого, повторил я, говоря уже о другом. Только здесь и сейчас.
Возможно, позже, пробормотала она, поднимаясь и отводя глаза, в которых мелькнуло разочарование, и щеки ее вспыхнули.
Угу, но вряд ли.
***
Вот ты, Корнилов, и козлина! шагнул мне навстречу Шаповалов и как-то неловко дернулся, будто хотел поддержать на железных ступенях вагона, на что я оскалился. Еще не хватало. Сколько недель отлеживался по госпиталям, а нам хоть бы полсловечка весточки послал!
А чего слать? Таскались бы ко мне с апельсинами? Так я их не люблю.
Не корчи из себя большего говнюка, чем на самом деле являешься, огрызнулся Николай. Лизка вон извелась вся, а в вашей конторе и узнать-то ничего нельзя, где ты, да что с тобой. Секретность ваша *баная.
А мне прям надо было, чтобы она узнала, что со мной. Зачем? Чтобы потом ее с водосточной трубы снимали?
Эта бы полезла, точно, фыркнул бывший подельник. Хотя сейчас, знаешь, поутихла она. Сдружились они с Камневой, слушает Роксану во всем, с детьми помогает. Зубрит что-то. Но ведь ждет тебя, видно. Ты не передумал?
Он открыл с брелока тачку, жестом предлагая мне устраиваться, и больше не дергался помочь как ущербномупросек, что бесит.
Насчет чего? не понял я.
Ну, насчет ты и Лизка, туда-сюда, семья.
Мы и так семья, без всяких туда-сюда. Рехнулся ты?
Ну она бы заботилась
Знаешь, пойду я, пожалуй, распсиховавшись, я полез из салона.
Да какого ты, Корнилов!
А такого! Это я взялся о ней заботиться, я! С хера ли теперь все так поменялось, чтобы я захотел ей себя повесить на шею и жизнь пересрать? Она мне как дочь, я же вам говорил!
Но не дочь же.
Да иди ты!
Ладно, кончай беситься. Поехали уже к Камневым, прибухнем за твое возвращение и потолкуем обо всем спокойно.
О чем тут толковать? Уж не обо мне и Лизке в подобном плане. Чушь какая.
Глава 4
Елена Валерьевна, я хотел бы показать вам, какую красоту тут мне на участке устроили, обратился ко мне, едва заметно коснувшись тыльной стороны кисти кончиками пальцев, Сван. Не против немного пройтись и потерпеть мое хвастовство?
Я вздрогнула от его касания, но тут же взяла себя в руки, натянув улыбку. На самом деле я уже дико устала. Стоило только нам с Сергеем войти на террасу огромного деревянного коттеджа в три этажа, где и был накрыт ломившийся от изобилия стол, хозяин дома поднялся и пошел нам навстречу. Что сразу же притянуло все взгляды. Понимающие глумливые от дружков мужа и откровенно завистливо-злобные от девиц.
Выяснилось, что место нам с Сергеем отведено рядом с именинником, так, чтобы Георгию было удобно ухаживать за мной, беседуя и вынуждая отворачиваться от мужа. Впрочем, я что-то не заметила, чтобы моего благоверного это напрягло. Наоборот, мне почудилось, что он поглядывает и на меня, напряженную внутренне, как струна, от тревоги в чем-то ошибиться, и на окружающих с каким-то торжеством, будто все складывалось, как он и задумал. А вот мне расслабиться не помогло и вино, которое практически принуждал меня пить гостеприимный хозяин. Моя попытка отвертеться, мотивируя тем, что мне еще обратно машину вести, была пресечена на корню приглашением переночевать, на что мой супруг с лету и согласился. Естественно и не подумав спросить моего мнения.
Спустя пару часов Сергей вообще бросил меня, по сути, уйдя сначала к дружкам с их подружками, что толклись у огромного мангала, а потом я его и вовсе перестала видеть. И это после всего того, что он наговорил мне о природе интереса ко мне своего ну, назовем, босса.
Так что, разомнем ноги, Елена Валерьева? Сван поднялся, давая понять цепким псевдодружелюбным взглядом, что это предложение, от которого нельзя отказаться.
Да, конечно, кивнула я, принимая его протянутую руку, ощущая нечто вроде обреченности.
Весь вечер мужчина был очень обходителен и много рассказывал о своих поездках за границу, особенно про Египет, где я так мечтала побывать с детства. Конечно, главными в его повествовании были не впечатления о памятниках архитектуры и музеях, а всевозможные развлечения и обслуживание в отелях, но все равно мне было реально интересно. Правда, безумно утомлял хрипящий из динамиков шансон, громкие, полные нецензурщины пьяные разговоры за столом и те самые бесконечные смех и визг девиц. Так что я не так уж и против прогулки. Ну не станет же Георгий на меня бросаться прямо в собственном дворе! Сергей сказал, что у него как там понятия. И в их среде это «лютый зашквар». Силой брать чужую женщину, жену. А вот интересно, просто ничью женщину можно? В общем, я поводов давать не собиралась, так что вроде вне опасности.