Ну что, доигрался, сучонок? Я узнаю этот голос. Картер. Ни один адвокат тебе не поможет, будешь гнить за решеткой. И поверь, я приложу все усилия, чтобы твой ад здесь стал реальностью, ехидно протягивает мудак.
Не сдержавшись, подрываюсь в его сторону, но в меня тут же впивается металлическая прищепка, и через секунду тело пронзает мощным разрядом тока. Падаю и обмякаю на холодном полу.
Это тебе за то, что забрал мое, впечатывает кулак в мою челюсть. А это, удар острым носом ботинка прилетает прямо в ребра, за то, что трахнул мою жену.
Очередной пинок, и я погружаюсь во тьму
Судебное заседание
Миссис Тейлор, вы вынесли вердикт? обращается судья к присяжной.
Да, Ваша честь. Женщина протягивает бумаги помощнику, и тот передает их судье.
Подсудимый, прошу встать, хрипло рокочет седовласый судья. Миссис Тейлор, каков вердикт?
Суд присяжных считает подсудимого виновным, мерзким голосом лишает меня свободы старая белобрысая стерва.
В последнее время мне прямо везет на блондинок. Теперь эти суки табу для меня.
Спасибо, миссис Тейлор. Судья переводит взгляд на меня. Вынесение приговора через час.
И опускает руку, стуча деревянным молотком по столу.
Мы сидим в кабинете, который декорирован в английском стиле. Все настолько консервативно, что к горлу подкатывает комок рвоты.
Раймон, я мог бы помочь, но дело в руках Дизербода, этот старый мудак за всю жизнь не брал ни одной взятки.
Спасибо, Доминик, ты сделал все, что в твоих силах.
Отчим падает в кресло и нажимает на глаза большим и указательным пальцем.
Дверь рывком впечатывается в стену, и в кабинет влетает разъяренная Эстер, тут же налетая на Раймона.
Ублюдок! Ненавижу тебя!
Хлесткие удары прилетают ему по лицу, но Рамо даже не пытается остановить жену, лишь спустя минуту подрывается с места и хватает ее за плечи.
Успокойся! рычит Раймон.
Если ты не вытащишь моего сына, больше никогда не увидишь своих родных детей! Ты понял меня?! разлетается звонким дребезгом крик Эстер.
Она отталкивает Раймона и подбегает ко мне.
Как ты мог со мной так поступить?!
Она падает передо мной на колени. Надрывной плач приемной матери неприятно отзывается в груди. Сука! Ненавижу женские слезы, а то, что я являюсь причиной ее истерики, просто убивает. Яростно сжимаю зубы, и поганый скрежет будто раздирает меня изнутри. Скулы пульсируют, а мозг отказывается воспринимать происходящее.
Эстер, прочищаю от горького кома горло, все будет нормально. Опускаюсь на корточки и мягко заключаю ее лицо в ладони. Спасибо тебе за все. И скажи Малинке, что мне пришлось уехать, не попрощавшись.
Мысли о моей девочке болезненно пронзают сердце, и я не могу сдержать слез. Сколько теперь не увижу ее?! Сейчас ненавижу себя за то, что в последнее время почти не уделял внимание кудрявой ягодке с розовыми щечками и большими глазенками.
***
Мистер Шелби, ваш клиент готов к зачтению приговора?
Да, Ваша честь, спокойно произносит адвокат.
Вы хотели бы что-нибудь добавить, прежде чем суд вынесет приговор?
Ваша честь, мой клиент обвиняется в преступлении, которого он не совершал. Прошу вас принять это к сведению.
На лице старика появляется ядовитая ухмылка, и он переводит взгляд на меня.
Вы приговариваетесь к отбыванию заключения сроком не менее пятнадцати лет в государственной исправительной тюрьме Аттика. Меня словно бьют в висок кувалдой. Звонкий писк в ушах парализует подобно ультразвуку. Почва уходит из-под ног. Пятнадцать лет Приговор вступает в силу незамедлительно.
Оглушающий удар молота окончательно лишает меня кислорода. Но внезапно затуманенное сознание возвращает к реальности шум в зале.
Девушке плохо, вызовите врача
Воды
Мне надевают наручники и грубо, из-за того что ноги отказываются слушаться, толкают на выход. В толпе я замечаю девушку, которая неподвижно лежит на полу, а вокруг суетятся люди. Ее лицо прикрыто волосами. Белоснежными прядями с золотым отливом. У меня не остается сомнений, что это она.
И тут болезненный толчок в спину заставляет меня двинуться дальше.
Явор
По дороге в аттику
Первый раз? раздается за спиной старческий голос.
Молча оборачиваюсь. Одариваю скептическим взглядом седого старика с редкими зализанными прядями и возвращаюсь в исходное положение, устремляя пустой взор в пыльное стекло вонючего автобуса.
Мой тебе совет, парень, не показывай свои страхи. В противном случае именно туда тебя и поимеют ублюдки. Для душераздирающего диалога у меня нет настроения. И я откровенно игнорирую старика. Осторожничаешь?! Это хорошо. Это правильно, кряхтит и перебирается на соседнее сидение поближе ко мне.
Старик, че привязался?
Чуб твой белобрысый приглянулся, вот и решил помочь. Я дядя опытный, на третий заход уже иду.
Позитивность соседа меня слегка ободряет.
Дед, с головой проблемы? Че тебя туда манит-то? усмехаюсь.
Ну, мало кто умеет обходить старые грабли. Ноги ведь чешутся, вот я и прыгаю на них как одуревший, смеется. Аттика для меня второй дом, но для тебя, парень, это гиблое место. Больно в глаза бросаешься, да смазливый. Там таких любят.
От сказанных слов конечности сводит мучительным спазмом. А по горлу словно растекается раскаленный металл, собираясь в болезненный ком. Сглатываю и снова смотрю в окно. Сквозь решетку пробиваются лучи солнца и бьют прямо по глазам. Жмурюсь. Ненавижу. И тут грозовая туча спасает меня, заслоняя раздражающее своим позитивом солнце и сменяя все на приятный сумрак.
Бей первым, вырывает меня из оцепенения хрип старика. Толпой все равно забьют, поверь, я насмотрелся на таких, как ты. Но если тебя заметит Зверь, считай, билет в райский уголок тебе обеспечен. А мое чутье подсказывает, что ты ему понравишься. Старик ненадолго замолкает, а после продолжает:Запомни, кого стоит опасаться, юнец. Оранжевая робаэто такие как ты, вновь поступившие, или те, кто сидит по средней тяжести. Незначительное преступлениесиняя роба. С небольшим психологическим отклонениемзеленая. Ну и на десертжелтая, самая опасная категория преступников и Зверьлидер среди них.
Мой скептицизм улетучивается, и я как сухая губка впитываю советы старика. Страх сменяется отчаянием, а после злостью, и так по нескончаемому кругу эта ядерная смесь пульсирует по венам, прожигая меня изнутри. Я не боюсь боли, но неизвестность пугает. И лишь один вопрос мучает меня больше всего: кто такой этот Зверь
***
Раздеваюсь, прохожу в знаменитую «фотозону», мне дают в руки номер, и ослепительные вспышки от фотоаппарата ослепляют уставшие глаза. Дальше все как по сценарию: снятие отпечатков пальцев, изъятие всех имеющихся при мне вещей, вплоть до сигарет, денег и телефона. Следующий этапвыдача легендарной оранжевой формы, к которой прилагаются белые носки и сланцы. Да они, сука, эстеты. Затем визит в изолятор, где я переодеваюсь, и меня даже кормят завтраком. Правда, есть его невозможно. Водянистая каша, без соли и сахара, без всего. Кушайте, блядь, на здоровье.
Следом, не церемонясь, надзиратель ведет меня в камеру, и тут начинается жесть. Пока шагаю по коридору, отморозки высовывают ублюдские рожи сквозь решетку и шипят как гиены:
У-у-у-у, какая сладкая блондиночка к нам пожаловала
Малыш, твоя попка такая же сладенькая, как лицо
Сегодня я трахну тебя, белая сучка
Меня словно поглощает вакуум небытия. Мозг абстрагируется от здешней реальности, и я больше никого не слышу, только звон в ушах как при контузии. А потом меня заталкивают в камеру и хлопком закрывают за спиной решетку. Вот она новая жизнь, Явор, будь как дома. Тягостные мысли заполняют пока еще незамутненный разум, но скоро его не будет. Я точно это знаю, иначе мне не выжить.
В полдень дверь моей камеры открывается.
Спускайся на обед, белобрысый, небрежно бросает надзиратель и уходит.