Напрягаю живот и перехватываю ее руку.
В голове всплывают слова Короля, который что-то там рассказывал о форфоровых фигурках.
И правда похожа. Бледная кожа, острые черты лица, впалые щеки, огромные кукольные глаза и копна черных волос.
Это же останется между нами?
Секс?уточняю.
Нет. То, что ты сегодня видел. Не говори Королю.
И почему же? Что плохого в простом креме от боли в суставах?
Он начнет следить за мной. А мне это не нужно, понимаешь?поджимает губы, злится.
Этому Виктору ты тоже исполнила партию?
С тобой мне больше нравится,забирается ко мне в штаны.
Не сегодня,стаскиваю ее с колен и сам встаю.
Не хочется. Не сейчас. А может быть, уже и никогда. Осознание того, что совсем недавно она кувыркалась с другим, нихрена не возбуждает. Хочу уйти. Я узнал все что меня интересовало.
Он мне постоянно изменяет,выкрикивает в спину.
Я знаю.
Не знаешь,смеется и становится стремно.
С катушек съехала?
Ты ничего не знаешь.
Цепляется за руку, вгоняет ногти. Опять останутся следы. Везет мне на когтистых баб.
Я ничего ему не скажу,наклоняюсь ближе к ее лицу,у всех есть свои маленькие секреты.
Спасибо,отпускает меня и я выхожу из квартиры.
Сложно. Лабиринт становится все более и более запутанным. И я уже боюсь, что хрен смогу найти выход.
Желудок крутит от голода, но принципиально не захожу никуда пожрать. Хочу чтобы мои наставления выполнялись беспрекословно. И чем голоднее я буду, тем доходчивее у меня получится это объяснить. Пока стою в пробке, снова врубаю телефон Ягодки, читаю возмущения Виктора и отклоняю возобновившиеся звонки Дани. Хули ему надо? Ловлю себя на мысли, что теперь хочу выяснить чем он дышит. Важной может быть любая деталь и несостыковка. А ещё немаловажным фактором является человек, который вывел ее на Короля. Этот упырь просто так не принимает, знаю точно. Виктора пока тоже исключаю. Вряд ли Королев ведёт двойную игру, ранее не замечал за ним подобных вывертов. Но с другой стороны понимаю, что ожидать от него можно чего угодно. Мне тридцати лет не хватило для того, чтобы его изучить. Изворотливый гад. У него тупо везде подвязки. Именно поэтому и начал работать с ним. Помню как он ржал и говорил, что без всякой предвыборной кампании легко может засесть в правительстве. Стать гребанным мэром и поздравлять жителей города с ящика своей укуреной рожей. Но как и покровителей у Короля, так и врагов тоже до жопы. Но тем не менее, баба его по городу спокойно шатается, а Королев не ссыт. Усмехаюсь, когда подъезжаю к дому и вижу свет в окне кухни. Видимо, у нас разные взгляды на безопасность.
Ставлю сигналку, ныряю в подъезд. Перешагиваю ступеньки и открываю дверь. В нос ударяет запах гари. Иду прямиком в кухню. На столе стоит тарелка с пережаренными стейками, а в раковине киснет сковорода. Пожрал, блядь.
Из гостиной доносятся звуки работающего телевизора. Иду туда и тупо охуеваю.
Уже поел?смотрит на меня с насмешкой.
Развалилась на кресле. Какое-то платье из моей рубашки навязала. На столе рядом стоят две бутылки вина, одна из которых уже полностью опустела.
Такое дерьмо даже мои собаки есть не станут,говорю и хмурюсь.
Откуда бухло? Две гребанные бутылки. Сам не покупал, в доме их точно не было.
Откуда?киваю и озвучиваю вопрос.
Оу, ты что-то не предусмотрел?выгибает свои брови.
Бухая в хлам, окончательно в этом убеждаюсь.
Ин вино веритас, знаешь? Латынь. Хотя... Откуда тебе знать. Если перевести на твой язык, решила налакаться. Надраться. Насосаться?
Ржёт, сука. Намекает на то, что я тупой. Не понимает, что играет с огнём. Перевожу взгляд к окну, замечаю на подоконнике какую-то конструкцию. Подхожу и беру в руки эту срань. К ручкам обычного белого пакета привязана длинная веревка, а на самом полиэтилене аккуратным почерком выведена скромная просьба.
И пяти минут не прошло как купили. Здесь живут добрые и понимающие люди. Здесь не место только таким как ты.
Без синьки не такая смелая?
Вырываю из ее рук бокал. Алые капли попадают на белую ткань рубашки, обернутую вокруг чертовых сисек. Очень на кровь похоже. Манит. Завораживает.
Я стирать не буду,продолжает борзеть.
Уже понял, что нихера не умеешь.
Ну почему же?
Выскальзывает из кресла, достаточно плавным для своего состояния движением огибает меня и влезает на подоконник.
Вытягивает длинные ноги, взбивает волосы, которые так и просятся на кулак.
Занимаю ее место в кресле. Позволяю ещё немного вольностей. Самому становится интересно, насколько далеко она зайдет. Все пытается изобразить из себя законченную стерву, но понимаю что стоит схватить за горло, и все это исчезнет без следа. Поэтому пока наслаждаюсь, оттягиваю момент.
Как дела? Как сходил по своим важным секретным делам?продолжает лепетать.
Молчишь? Как это предсказуемо. А может подскажешь, о чем с тобой говорить? Может у тебя есть какие-то интересы, увлечения? Ты кто такой?
Как тебя вообще зовут?
Взрывается. Начинает выходить из себя. Явно бесится от моего молчания.
Встает с подоконника, начинает расхаживать по комнате. Демонстрирует свое тело. Ой зря.
Ты реально убил Садальского?
Останавливается возле винтовки, проводит пальцем по черному глянцу.
Из этого?
Киваю. Тяну губы в кривой улыбке. Пропускаю через себя заново весь кайф, который вызывает спущенный курок.
И кто ты? Снайпер? Киллер? Леон киллер?
Заходится пьяным смехом.
Возомнил себя крутым парнем, но что-то пошло не так? Твой хозяин не разрешает меня тронуть и ты из-за этого бесишься?
Провоцирует дрянь. Явно желает из себя вывести. Реально считает, что заимела какую-то власть.
Я в твой защите больше не нуждаюсь. Понял? Сейчас я приму душ и лягу спать. А завтра, ты отвезешь меня к своему... начальнику?
Разворачивается, пытается держать образ, а саму шатает в разные стороны.
Расслабляюсь и откидываюсь на спинку кресла, когда она исчезает.
Стискиваю челюсть а после даю отдых мышцам. Редко кому раздаю авансы, но Ягодке пока везёт. Пока. Каждое слово отработать заставлю. Сама умолять будет дать ей такую возможность. Она мужиков настоящих в жизни не видела. Ее ещё научить нужно, как себя вести.
Крик. Бешеный. Уши закладывает и кипятком обдает. Реагирую моментально. Подскакиваю как ошпаренный и мчусь в ванную комнату. Этой секунды оказывается достаточно, для того чтобы сотню раз произнести в свой адрес проклятия. Обвинить в тупости. Какого черта не проверил хату, когда пришел? Какого хуя в моей башке уже неделю варится какой-то кисель? Дёргаю ручку, а потом не задумываясь высаживаю дверь. Мозг рисует кровавые картинки.
Она врезается мне в грудь как шальная пуля. Прижимается крепче бронежилета. Почти раздета, одно полотенце скрывает обзор. Смотрю по сторонам и не вижу никого. Не обнаруживаю никакой опасности. А ее всю колотит, губы белые, вся кровь от лица отхлынула.
Убей, убей его,лихорадочно шепчет и вообще меня в ступор вгоняет.
Белая горячка, или чего хуже?
Осматриваю ещё раз комнату, опускаю взгляд на пол и достигаю высшей степени охуевания.
На белом кафеле сидит паук. А ее колотит так, словно ей тут ствол к виску приставили.
Да я, блядь, сам стрессанул. Прикрываю глаза и делаю медленный выдох. Хер знает что дальше делать, смеяться или зверствовать.
Я дорого беру за заказы. Платить чем будешь?теперь я начинаю веселье.
Отыгрываюсь, так сказать. Беру партию в свои руки.
Пожалуйста, я не смогу уснуть. В доме не смогу находиться, пока он тут.
Ты не ответила.
Снова взвизгивает, когда паук приходит в движение. Всего лишь на пару сантиметров сдвигается, а она орет как бешеная.
Он сейчас куда-нибудь заползет,причитает.
Странная. Явно с башкой нелады. Она так не верещала, когда ее реально грохнуть пытались оба раза. А тут херня на ножках и столько шума.
А ещё запах ее, как наждаком по лёгким. Ловлю себя на мысли, что хочется успокоить, но вовремя вспоминаю что она себе позволила.