Я промолчала, глядя ему в глаза, не зная, что ответить. Щёки мои пылали, как два костра, а дыхание сбивалось, и я не чувствовала ни голода, ни жажды - ничего. Только желание вот так оставаться в его руках. Вечно.
- Лайла, я сделал бы это, даже если бы в наказание меня на всю оставшуюся жизнь посадили в тюрьму. Это того стоило. Твой поцелуй... Мои мечты о нём были очень сладостными, но они ни в какое сравнение не шли с реальностью. Я испытывал такое... я будто бы отрывался от земли, я летал, я забывал обо всём на свете, кроме тебя. Кроме нас. Я был по-настоящему счастлив, как, может быть, никогда в жизни. Ты - моё счастье!
Я потупилась, закусив губу. Я очень понимала его, потому что сама испытывала то же самое: что он - моё пристанище и защита. Что он самый лучший, самый добрый и заботливый, самый любимый. Что я готова на любые лишения, чтобы быть с ним рядом. Я научусь готовить, мыть полы, стирать и гладить. Стану сама нянчить наших детей... Но без Гаяра мне не нужны никакие материальные блага! Всё пустое без него. Я попыталась выразить ему всё это словами, но он ещё на середине остановил меня поцелуем, а потом приподнял над полом и покружил по кухне.
- И всё-таки, - со вздохом сказала я, - не хотелось бы, чтобы ты голодал из-за моей неприспособленности к простому быту.
- Ну хорошо, - кивнул он с загадочным выражением лица и принёс из прихожей ещё один небольшой бумажный пакет. Там оказались пирожки с мясом и сыром.
- Я купил их, пока ты отвернулась, чтобы выбрать фрукты... - с извиняющейся улыбкой сказал Гаяр.
- Ты знал, что у меня ничего не получится! - расстроилась я.
Он положил пакет на стол, сел на табурет и усадил меня к себе на колени:
- Нет. Я знал, что приготовление может затянуться, потому что у тебя мало опыта. Я ведь сам так же начинал несколько недель назад, поэтому знаком с этим не понаслышке. Ещё раз повторю: это нормально и не стыдно! Человек всегда с детства обучается тому, что может пригодиться ему во взрослой жизни. Тебя и меня готовили не к этому, - он развёл руками, указывая на нашу маленькую тесную кухню, а потом тут же вернул их назад, на мою талию. - Я должен был стать генеральным директором огромной корпорации, а ты - женой такого директора. Если бы мы аккуратно следовали плану наших родителей, умение готовить и убирать нам бы никогда не пригодилось. Тебе бы нужно было много читать, музицировать, в совершенстве знать этикет, священные писания и прочие атрибуты обеспеченных образованных людей. Так ты, наверное, всё это и знаешь... А у меня есть высшее экономическое образование и дополнительная специализация - менеджмент в сельском хозяйстве. И ещё я знаю пару языков программирования...
Последнюю фразу Гаяр произнёс шёпотом, почти на самое ушко, а потом осторожно поцеловал меня в шею за ним и шумно втянул в себя запах моих волос. Прошептал:
- Какой сладкий у тебя аромат... Моя Лайла... Я просто с ума от него схожу!
Мурашки бежали по моей коже от его слов. Гаяр провёл рукой по моим волосам. Это оказалось приятно до дрожи, которую у меня не получалось сдерживать. Гаяр, конечно, почувствовал её и спросил:
- Всё хорошо, любимая? Я не пугаю тебя? Если что-то не так, сразу говори, не бойся!
Я кивнула. Обняла его за шею, уложила голову ему на плечо. Я знаю, он меня не обидит. Никогда. Я ему доверяю...
Я вскипятила чайник и заварила травяной напиток. Выложила треугольные румяные пирожки, посыпанные кунжутом, на блюдо. У меня нескоро такие получатся! Но если только Гаяр не сдастся, я всему научусь!
Пирожки оказались очень вкусными, особенно на абсолютно пустой желудок. Мой бедный замученный жених съел целых четыре, а ведь они были совсем не маленькими!
За окном уже стемнело, когда я вымыла чашки, смахнула со стола крошки и взялась-таки за готовку.
- Может быть, отложим до завтра? - предложил Гаяр. - Ты ведь устала, и время позднее.
В этом было зерно истины: я и впрямь валилась с ног, а есть мы сегодня уже вряд ли станем. А утром надо будет приготовить что-то молочное... думаю, с кашей у меня не возникнет таких проблем.
- А что же делать? - спросила я, убрав продукты в маленький встроенный холодильничек.
Он пожал плечами, но щёки его еле заметно порозовели:
- Можем просто посидеть вместе... рядом... на диване. Нам пока не до изысканных развлечений - я так истосковался по тебе, что даже молчать, просто обнимая тебя за плечи, будет для меня праздником сердца!
Пришла моя очередь краснеть, но у меня нашлась идея получше молчания. Войдя в нашу единственную комнату, я села на диванчик, а Гаяра попросила положить голову мне на колени. Мягко поглаживая её, перебирая пальцами его короткие, но густые тёмные волосы, запела. Это была одна из моих любимых песен - "We can fly away" Эммы Таунсенд, и она как нельзя лучше подходила к случаю.
Гаяр замер совсем без движения и, кажется, даже перестал дышать.
- Ты представить себе не можешь, как я мечтал об этом! - прошептал он, когда песня закончилась и я поцеловала его в макушку.
Гаяр поднялся до сидячего положения и притянул меня к себе.
- Твой голос - он... - прошептал, не отрывая губ от моего виска. - Восхитительный, невероятный... ангельский. Я никогда в жизни не слышал ничего прекраснее. И очень хотел, чтобы ты пела лично для меня... Украсть тебя у всех... сделать только моей... Мне кажется, я влюбился в тот самый вечер, когда впервые услышал тебя!
- Это было до того, как ты подарил мне первые цветы?
- Да. На предыдущем концерте, - его губы принялись ощупывать мою скулу и щёку, а потом дохнули горячо: - Почему ты ответила?
Я вспыхнула смущением. Сама не знала ответ на этот вопрос.
- Наверное, потому, что ты меня удивил. Никто никогда не спрашивал меня, какие цветы я люблю - все обычно просто делали комплимент и приглашали за столик или ещё куда-нибудь...
Пальцы Гаяра сжали меня чуть сильнее. Ревнует! - мелькнуло в моей голове. В животе и груди сладко заныло.
- Но я никогда никому не отвечала! - заверила я его, чтобы порадовать.
Гаяр улыбнулся и потянулся губами к моим губам, но я опередила его, спросив:
- А где ты достал полевые цветы?
Он засмеялся:
- Это было непросто! Но я нашёл флориста, который может исполнить любой каприз клиента за деньги...
Я испуганно прикрыла рот ладошкой:
- Я разорила тебя совершенно напрасно!
- Так ты меня обманула! Ты не любишь полевые цветы?
- Нет, я люблю все цветы, но это написала, чтобы посмотреть, как ты выкрутишься, ведь в нашей стране практически нет полей...
- Кокетка! Так ты любишь играть чувствами людей!
Я потупилась.
- Мне и в голову не могло прийти, каковы твои обстоятельства и где ты берёшь деньги... Ты выглядел таким обеспеченным... Но дело даже не в этом! Мне казалось, что ты просто забавляешься, отправляя мне подобные записки - вот я и решила немного... осадить тебя.
- Нет, - прошептал он, снова приникая к моему лицу губами, - для меня всё было всерьёз, с самого первого вечера. Друзья, которые привели меня туда, сказали, что любую девушку, выступающую в этом заведении, можно забрать с собой, и я молился, чтобы это не относилось к тебе. Чтобы эта грязь волшебным образом тебя не касалась... ты была слишком прекрасна для этого места.
- Спасибо, - шепчу и улыбаюсь ему в губы. Чувствую, как наше дыхание смешивается в кружащий голову коктейль. Трусь щекой о его щеку, глажу руками его широкие сильные плечи... и хочу - отчаянно хочу чего-то большего, но сама не знаю, чего именно.
Губы Гаяра спускаются на мою шею, и ощущение в животе усиливается - там горит настоящий пожар.
- Что это, что это, любимый? - спрашиваю его дрожащим шёпотом, потому что интенсивность ощущений начинает пугать. Кладу руку на живот: - Вот тут. Так... печёт и кружит, почти до боли.
Конечно, мне стыдно ему об этом говорить, но - больше некому. И ведь я доверилась Гаяру. Теперь он мой самый близкий человек.
Щёки любимого краснеют ещё сильнее, а зрачки расширяются так, что почти не видно карию радужную оболочку.
- Это... сексуальное желание, любимая. Очень приятная штука для женатых пар. И опасная для неженатых.
- Ты тоже это чувствуешь?
Несколько секунд он подбирал слова, закусывая губы, а потом кивнул: