Да куда уж тут еще больше искренности? Когда речь заходит о зарплате, мое счастье всегда абсолютно светлое и искреннее. А что если мне так и смотреть на шефа, как на СМСку о поступлении на счет? Или как на отчет, который приняли с первого раза? Или на циферки, которые сошлись до последней копеечки? Я даже вдохнула с умилением.
Очень хорошо, Вера, едва заметно улыбнулся Костик. О чем вы сейчас думаете?
О зарплате, честно призналась я.
И вы еще меня упрекаете за любовь к деньгам, усмехнулся шеф. Но мы все равно проведем этот вечер вместе. Попробуем познакомиться заново. Он подмигнул, а я пожала плечами. Как скажете, дорогой Константин Георгиевич.
Мне даже было интересно, как мой начальник представляет романтику, и как он собирается сблизиться со мной, имея принцип «на работе ни-ни». Хотя нам ведь просто нужно немного узнать друг друга и расслабиться. Ему, наверное, так же неловко, как и мне. Мы оба привыкли к деловым отношениям. Костика не волновало, почему я плохо выспалась, а я, даже если бы и было любопытно, ни за что не рискнула бы задать вопрос, почему шеф пришел в дурном настроении. Он бы выставил меня из своего кабинета, сопроводив короткой, но емкой фразой о сфере моих интересов в его компании. А теперь мы едем рядом и собираемся разыгрывать близкие отношения и чувства, хотя оба смотрим друг на друга, как на бесполое существо.
Даже не представляю, как мы провернем эту аферу, произнесла я вслух.
Заметьте, вы уже говоритемы, улыбнулся шеф. А это первый шаг к сближению, вы так не считаете? И раз начало положено, то нам стоит на время перейти на иную форму общения. Не можем же мы выкать друг другу в доме моего друга.
Это да, уклончиво протянула я, думая, что у меня язык отвалится, если я осмелюсь тыкать Колчановскому, и тем более обращусь к нему просто по имени.
Давайте попробуем. Наверное, с этого и надо было начинать, а не с поцелуев. Привет, Вера, он изобразил дружелюбную улыбку, слегка натянутую на мой взгляд.
П привет, с запинкой ответила я и вопросительно приподняла брови, когда шеф жестом предложил продолжить. Костя, выдохнула я.
Хорошо, кивнул он. Спроси меня о чем-нибудь. Ну, хотя бы, как прошел мой день.
Я ощутила полную беспомощность, и даже панику. Мне вдруг пришло в голову, что после всей этой истории меня, может, и снабдят большой премией, но это будет последний день моей работы в компании Колчановского. Я ведь буду знать о нем слишком много, чтобы он простил мне эту осведомленность. Наш КГ не из тех, кого можно назвать хорошим парнем. Он умеет переступать через людей, а я теперь в группе риска
Ну же, Вера, подбодрил меня шеф.
Константин Георгиевич, произнесла я, чувствуя, как на меня накатывает отчаяние, поклянитесь, что не выдворите меня из компании, в понедельник. И не сошлете в один из наших филиалов.
Он ответил удивленным взглядом.
С чего такие мысли, Вероника Андреевна?
Я вас знаю, брякнула я и прикусила язык. Простите. Но уже через секунду тряхнула головой и повторила: Обещайте, что все останется, как есть. Я буду держать язык за зубами и даже в состоянии алкогольного опьянения не выдам ваших тайн. Ну, пожалуйста
Всё будет хорошо, Вера, не волнуйся, мягко улыбнулся Костик, но я почему-то не поверила этой улыбке. Я хорошо помню, как он жал руку своему заму, обещая вот также, что все будет хорошо, а потом уволил толкового мужика, разом забыв обо всех обещаниях. Надо брать с него письменную подписку. Акульему оскалу верить нельзя.
Глава 2
Машина въехала на подземную парковку дома, где жил мой начальник, и я судорожно вздохнула, ощущая, как вместе со шлагбаумом за моей спиной пролегла черта между уютным прошлым и совершенно неясным будущим. Колчановский заехал на свое место, после первым вышел из авто и, обойдя его, открыл мою дверцу. Он подал мне руку. Я прижала к груди свою сумочку одной рукой, вторую несмело вложила в раскрытую ладонь и вышла из машины. Шеф чуть задержал мою ладонь в своей, после поднял ее и прижался губами к тыльной стороне, глядя мне в глаза. Вышло чувственно, и я смутилась.
Не так уж и сложно, заметил Колчановский, кажется, разговаривая с самим собой. Идем, дорогая.
Я поперхнулась от той прыти, с которой Костик решил начать пресловутое сближение. Он приобнял меня за талию, совсем как свою Лизу, и повел к лифту. Я так и прижимала сумочку к груди, словно боялась, что в этом рассаднике элиты найдется шальной воришка, который покусится на мою скудную собственность.
Расслабься, промурлыкал шеф.
Сказал волк ягненку, пробурчала я себе под нос и услышала смешок.
Так ты видишь во мне хищника? полюбопытствовал мой временный жених.
Простите, по привычке извинилась я.
Шеф поморщился:
Во-первых, прекрати извиняться. А во-вторых, заканчивай выкать.
Извини, машинально произнесла я.
Ну, хоть что-то.
Мы поднялись на десятый этаж. Не знаю, о чем думал Костик, а я составляла в уме текст договора, по которому он не мог после своей авантюры избавиться от меня. И когда он выдрал из моих пальцев сумочку, и когда помог снять плащ и стянул с шеи шарфик, я продолжала продумывать пункты еще не существующего документа.
Выпьешь? услышала я и обнаружила себя в удобном глубоком кресле кремового цвета.
Да, вырвалось у меня, но я тут же добавила: Вообще я не пью. Просто стресс.
Понимаю, усмехнулся Колчановский. Я сам себя чувствую неловко. Сейчас выдохнем, немного расслабимся и пойдем гулять. Согласна?
Как скажете скажешь, не стала я спорить. Немного подумала и добавила: Милый.
Тут же передернула плечами, до того дико прозвучало это слово в отношении КГ. Он сделал вид, что ничего не заметил, только в очередной раз одобрительно кивнул. Вскоре я сжимала в пальцах стакан, в который был налит коньяк. Сколько ему лет, меня интересовало в последнюю очередь. Меня всё сильней лихорадило от собственных мыслей, подозрений, от завтрашнего спектакля и всей ситуации в целом. Потому, когда шеф произнес:
За удачу в нашей аваня залпом выпила содержимое стакана, не дослушав тост, и жахнула опустевшей тарой по столику:
Еще.
Ого, изумился Колчановский и плеснул мне еще. Тост говорить?
Чтобы было, произнесла я за него и жахнула вторую порцию. Затем подняла взгляд на Костика: Еще?
Пока хватит, задумчиво ответил шеф и отнял у меня стакан. Расслабилась?
Я прислушалась к себе. Коньяк умело делал свое хмельное дело. В животе разлилось приятное тепло. Оно поднялось к голове и покрыло сознание пеленой легкого опьянения. Паника отступила, и чувство неловкости притупилось. Выдохнув, я подняла взгляд на шефа и кивнула:
Кажется, расслабилась. Так вот, Константин Георгиевич, о нашем договоре
Опять выкаешь? сухо спросил Колчановский, и я ответила:
Да. Я буду выкать до тех пор, пока мы не утрясем все вопросы, которые меня волнуют. Итак, договор
Вера, прервал меня шеф, я ведь могу и по-другому решить этот вопрос.
Не можете, с неожиданной наглостью произнесла я. Коньяк не только расслабил, но и придал смелости. Если вы дотянули до сегодняшнего вечера, значит, другого варианта так и не нашли. Яваша единственная надежда не проиграть спор, а проигрывать вы не любите. Отсюда вывод, я вам нужна. Эта ваша авантюра, Константин Георгиевич, и я готова вам помочь в ней, но мне нужно быть уверенной, что вы не вышвырните меня после, как старый носок. Давайте составим договор, о котором будет известно нам двоим. Чего вам опасаться? Если вы не нарушите его условия, то я не обнародую его в поисках справедливости, и правда о наших взаимоотношениях останется скрыта от общественности. Что вы на это скажете?
И какие же условия вы хотите включить в договор? прищурился КГ.
Ничего свыше того, о чем мы с вами уже говорили. Я просто хочу обезопасить себя.
Колчановский некоторое время вертел в пальцах свой стакан, разглядывая меня, но вдруг кивнул и сказал:
Хорошо! Но мы включим в договор и мои условия.
Какие? насторожилась я.
Я тоже должен себя обезопасить. В конце концов я доверяюсь вам и открываю двери в мою личную жизнь. Он сделал глоток, после поставил стакан на столик и поднялся с кресла. Идем. Будем считать это нашим первым совместным делом. А потому я продолжаю настаивать на том, чтобы мы обращались друг к другу менее официально.